Мама и Душан посадили их у дороги на опушке леса. Пусть растут!
Стеклышки
Мама сказала:
— Беру отпуск и еду домой.
«Домой» — это значит к своей маме, в деревню.
И Душан с ней поехал.
В этой деревне Душан уже когда-то жил, но это было давно, когда он был ещё маленький. У него здесь много друзей, но больше всего он любит играть с соседской девочкой Беткой.
В куче глины под живой изгородью Душан строит туннель. Он выкапывает глину лопаткой, а Бетка ему помогает — убирает глину. Потом они строят домик. Душан выкопал ямку, пришлёпал края ладошками и сказал:
— Это наш дом.
Бетка аккуратно посыпала ямку песком. Потом нарвала цветов, розовых, жёлтых и голубых, и украсила ими ямку.
— Теперь мы обставим домик, — говорит Бетка.
Она приносит цветные стёклышки, черепки и тряпочки. А Душан приволок тяжёлую, ржавую подкову.
— Ты зачем тащишь её в мой дом? — говорит Бетка. — Это дом, а не конюшня.
— Ведь эту подкову потерял Белуш. Понимаешь, Белуш! — оправдывается Душан.
Белуш — это самый красивый конь в сельскохозяйственном кооперативе.
— Ну и что? — надулась Бетка. — Всё равно. Я не пущу в комнату эту грязную подкову.
Душан обиделся за себя и за Белуша и хотел было уйти. Но тут Бетка говорит:
— Знаешь что? Пусть это будет мой дом, а тебе мы сделаем другой домик.
Они выкопали новую ямку, нарвали цветов и стали делить имущество.
— Подкову можешь взять себе, — говорит Бетка, — и вот это белое стёклышко, и ушко от чашечки.
— А это можно взять? — спрашивает Душан и показывает на красивый фарфоровый черепок. Тонкий белый черепок с голубой незабудкой посередине и с золотым ободком по краю.
— Это моё! — крикнула Бетка и прижала к себе черепок.
— Дай мне его, — просит Душан. — Вон у тебя и синее стёклышко, и стёклышко с розочкой, а у меня только ушко от чашки.
— Не дам, — говорит Бетка. — Я тоже хочу, чтобы у меня было красиво.
— У-у-у, жадина! — сердится Душан.
Вдруг, откуда ни возьмись, поросёнок. Похрюкал, покрутил хвостиком — и шасть под изгородь. Прямо к Беткиному домику.
— Кыш! Кыш! — кричит Бетка и шлёпает поросёнка по спине.
А тот хоть бы хны, роется грязным пятачком в её домике.
— Душан! Душан! — зовёт девочка на помощь.
— А ты мне черепок давала? — отвечает Душан и не трогается с места.
Пока Бетка прогоняла поросёнка хворостиной, Душан — цап! — и стащил черепок.
Положил его в свой домик и любуется: до чего же он красиво выглядит между подковой и ушком от чашки!
А вот и Бетка вернулась. Отшвырнула хворостину, присела на корточки перед разрушенным своим домиком. Душан искоса поглядывает на девочку: заметила ли она, что он взял самую красивую её вещь?
Бетка ничего не говорит. Сидит на корточках перед своим домиком и тихо, жалостно плачет. Глаза утирает, а руки-то у неё в глине. Теперь и лицо у неё перемазано глиной. Только Душану почему-то не смешно.
Душан глядит на свой домик, потом на разорённый домик Бетки, и ему кажется, что блестящий черепок почему-то потускнел. Он достаёт черепок из ямки и осторожно кладёт его Бетке в подол передника.
— Вот, бери, — говорит он. — Я ведь не хотел… Это я так, от поросёнка спрятал.
Бетка хнычет, размазывает глину по лицу.
— Знаешь что? — предлагает Душан. — Давай сделаем новый домик. Общий. Раз-два и готово. И черепок будет общий.
— А подкову? — спрашивает Ветка. — Подкову возьмём в комнату? Давай возьмём, если хочешь.
— Не надо, — говорит Душан. — Лучше мы сделаем ещё один домик, поменьше. Это будет конюшня. И подкова будет в конюшне.
Душан копает ямки, Ветка убирает глину. Душан ладошками пришлёпывает стенки, Ветка раскладывает цветы. А посредине домика, там, где солнышко светит ярче всего, блестит черепок. Белый, тонкий, прозрачный, с незабудкой и с золотым ободком.
Дом, который должен умереть
Воскресенье. Жара. Мама и Душан с утра купались в озере и загорали. А теперь солнце уже перевалило далеко за полдень. Они посмотрели на часы — половина четвёртого.
Ещё припекало, но им не хотелось больше валяться на одеяле и плескаться в воде. И они пошли домой.
Полевая тропа вывела их на асфальтовое шоссе. Впереди, недалеко от них, остановился автобус.
— Поедем автобусом?
Душан наморщил нос, подмигнул маме.
— Ну его, — говорит.
— Ладно, — соглашается мама, — ну его. Что хорошего в автобусе в воскресенье, да ещё в эту пору? Жарища и духота.
Укатил автобус, и остались на дороге только Душан и мама.
— Как пойдём? — спросила мама.
Душан осмотрелся, прищурился.
— Так пойдём, — сказал он наконец.
Они не любят ходить по знакомым улицам. Душан всегда норовит выбрать новую дорогу.
— Так пойдём, — говорит он, и они идут, надеясь повстречать в пути что-то интересное.
Сегодня путь перед ними далёкий, улицы всё незнакомые, но они не боятся, что заблудятся. Куда- нибудь да выйдут.
И вот они выходят к новым, красивым домам. Их много, целая улица. Дома разноцветные: жёлтые, белые, розовые.
— Жалко, розовых мало, — говорит Душан.
— А жёлтые тебе не нравятся?
— Жёлтые тоже красивые, но розовые — лучше всех.
Улица перекопана, заставлена кладками кирпича, черепицы, деревянных брусьев. То и дело Душан с мамой возвращаются, обходят препятствия, но им это нравится. Они перепрыгивают ямы, топают по доскам, перекинутым через канавы.
Вдруг Душан говорит:
— Здесь мы уже были.
— Когда?
