— Ты?
— Как вы здесь оказались? — с удивлением воскликнул Ромка.
— А ты? — подбежала к нему Катька.
— Я-то сюда специально шел.
— А где был до этого? Мы тебя всюду искали!
— И до этого я тоже был здесь. Я клад нашел. Я его услышал. И человека тоже услышал. Хотел клад выкопать — не успел. Он раненый был, пришлось ментов вызывать.
— Кто раненый? Клад? Кого ты услышал? Что ты несешь? — толкнула его Катька.
— Да нет, не клад раненый, а человек был раненый, я же ясно сказал. Он там лежал, а клад — тут, — Ромка сначала указал влево, а потом — на куст.
— Слушай, давай снова и по порядку, — потребовал Артем.
— Да я и так по порядку. Я еще вчера вечером подумал, что не зря на нас с Катькой кто-то пялился, а ночью и вовсе испугался, что он раньше меня выроет клад. Потому встал рано утром — и сюда. Прибежал, начал искать на этом вот месте и, представьте себе, сразу нашел! Моя интуиция меня не подвела! То есть я его не нашел, а услышал. Мой металлоискатель так растрещался и распищался, что я чуть не оглох. Значит, мне не какой-нибудь медный пятак попался, а золото в огромном количестве. Ну, я лопатку взял и не успел копнуть, как услышал стон вон там, — Ромка снова указал влево. — Побежал туда, а там человек лежит, весь в крови и без сознания.
— Что за человек? Какой человек? — воскликнула Катька.
— Понятия не имею. Я на дорогу выбежал — в лес же сигнал не проходит, — ментов по сотовому вызвал, дождался их там, сюда привел, они все здесь осмотрели и раненого с собой унесли. Я их до дороги проводил и назад вернулся. За кладом своим. Вот и все.
Говоря все это, Ромка без дела не стоял. Он вынул из сумки лопатку, присел у куста и без особых усилий снял темно-зеленый бархат мха. Вернее, что машинально отметила Лешка, мох отвалился сам.
Ромка тоже обратил на это внимание.
— Странно. Похоже, кто-то тут уже рылся, — пробормотал он и быстро-быстро принялся копать землю. Копал, копал, вырыл глубокую яму, но ничего в ней не нашел. Вытащив из сумки свой металлоискатель, он надел наушники, сунул в глубь ямы медный щуп и резко побледнел:
— Не звенит! Украли! Пока меня здесь не было, мой клад увели!
Все это время Лешка была как на иголках.
— Слушай, нам некогда, скоро Жан-Жак к дороге подъедет, — не выдержав, с раздражением сказала она. — Тут такие события, а ты носишься со своим кладом, как дурень с писаной торбой.
Но Ромка, неуемно страдая, пропустил ее слова мимо ушей.
— Как же это так? Какой еще Жан-Жак? Постойте! А как же клад? Куда же он делся-то? Кто же его выкопал, скажите? Прямо у меня из-под носа! Эй! — оглядел он шиповник. — А это не вы сломали?
Часть цветущих веток высокого куста была не просто сломана, а вдавлена в середину куста, будто на него бросали что-то тяжелое.
— Не мы, — ответил Артем.
— Я тоже не ломал. Значит, это сделал ворюга моего клада.
Ромка оглядел куст со всех сторон, потом обежал полянку, исчез за пнем и вернулся, держа двумя пальцами скомканную бумажную салфетку. Из своей сумки он вынул прозрачный пластиковый пакетик, положил в него свою находку, аккуратно свернул и спрятал обратно в сумку.
— Это улика, — пояснил он, — и по ней я найду того, кто украл мой клад.
— Ты уверен, что эту салфетку оставил именно он? — фыркнула Катька. — Мало ли в лесу мусора.
— Мусора, к несчастью, тут хватает. Но салфетка эта, заметь, свежая, совсем белая, не пожелтела и не испачкалась. Так куда вы так торопитесь-то? — опомнился Ромка.
— Ты все время сам трындишь и трындишь, а нам слова не даешь сказать и ничего не слышишь! — вскричала Лешка. — Мы волчицу нашли раненую.
Однако ее брат ничуть не удивился.
— Раненую? — переспросил он. — А я думал, что она убитая. И менты так же решили, а потому к ней не подошли, спешили. Один еще сказал, что если бы на ней не было столько крови, то взял бы ее себе на шкуру.
— А если бы его самого пустили на шкуру, как бы он к этому отнесся? — сквозь зубы процедила Лешка и побежала к тому месту, где они оставили зверя.
Ромка подбежал к лежащей на одеяле волчице, наклонился и прислушался.
— И правда дышит. Кто ж ее подстрелил-то? Наверное, тот же самый бандит, который стрелял в того человека. Лешк, а ты не боишься, что она очнется и тебя цапнет? Ногу там тебе отхватит или руку?
— Ничего я не боюсь, — дернула плечом сестра.
Но Ромка не отставал.
— Темка, а ты подумал, что скажет твоя тетка?
Артем пожал плечами, давая понять, что если Лешка, известная защитница природы, вздумает спасать нильского крокодила, пятиметрового гиппопотама или гориллу, то все равно ее никто от этого не отговорит.
— Помоги лучше нести, — только и сказал он.
Вчетвером они быстро дотащили зверя до дороги. Лешка торопилась больше всех, опасаясь того, что Жан-Жак не дождется их и уедет. На дороге его не оказалось, и она заволновалась еще больше.
Присев у обочины, она то и дело смотрела на часы и вглядывалась в даль, а когда ее терпение иссякло, вытащила из рюкзачка телефонную трубку, чтобы позвонить французу. И тут на дороге появился ярко-красный «Рено».
— Я бы и раньше приехал, но гаишники задержали, — сказал Жан-Жак, выходя из автомобиля и разглядывая лежащую на одеяле волчицу. — Они все машины зачем-то перетряхивают, какого-то угонщика хотят перехватить.
Затем француз открыл задние дверцы своего новенького «Рено». Сиденья он предусмотрительно застелил прозрачной пленкой, и Лешка со спокойной совестью с помощью ребят уложила на них своего зверя.
В Москву с ней поехал Артем, а Ромка с Катькой и Диком отправились обратно к озеру. Им предстояло переправить в Медовку чужие лодки, обустроить в сарае угол для волчицы и, что самое главное, подготовить Нину Сергеевну к встрече с лесной гостьей.
Глава V
НОВАЯ ПОСТОЯЛИЦА
До озера Ромка с Катькой добрались быстро. Ромка в отличие от нее не плутал, путь он знал наизусть.
— А ты когда туда шел, видел щит «Осторожно, болото?» — спросила Катька, вспомнив о том ужасе, который она испытала, увязнув в коварной трясине.
— Вроде видел, — подумав, ответил Ромка.
— А теперь он там не стоит. Его кто-то украл.
— Странно, — протянул юный сыщик. — Надо будет об этом леснику сказать, наверное, он за такие щиты отвечает. Мы к нему съездим на хутор, как собирались, хотя старая карта озера мне уже не нужна, раз мой клад украли.
И он так горестно вздохнул, что Катьке стало его очень жалко.
На берегу озера, около лодок, в одиночестве сидел все тот же небритый молодой человек и курил, наблюдая за снующими у костра девушками. Рядом с ним стоял его огромный рюкзак. Несмотря на жару, парень почему-то оставался одетым.
Увидев Дика, молодой человек снова замер, как и при первой с ним встрече, но пес, не обратив на
