потертом ватнике и шапке-ушанке, одно ухо которой свешивалось вниз, а из-под другого торчали неопрятные серые волосы. Лицо его до самого носа было замотано шарфом — должно быть, парня мучил флюс, — и виднелись только его глаза, темные и пронзительные.
Странный молодой человек протянул Барбарисычу замызганный полиэтиленовый пакетик.
— У вас, случайно, сахарку не будет? Забыл, понимаете, купить, а по такой погоде в магазин тащиться неохота.
Старик вопросительно сдвинул брови.
— А вы кто?
— Да я у Марьи Васильевны флигель снимаю, — парень качнул головой влево, и друзья увидели в глубине двора, из которого он вышел, маленький домик. — Так дадите сахарку-то?
— Дам, чего ж не дать. Сахару мне не жалко.
Барбарисыч взял пакетик, с кряхтением затворил за собой дверь, а потом снова долго возился с запорами, чтобы ее открыть и отдать новому соседу его тару, почти доверху заполненную сахарным песком. Тот с благодарностью спрятал сахар в большой карман своего потрепанного ватника, а старик кивнул всем на прощание и окончательно захлопнул за собой дверь.
Молодой человек запахнул ватник и цепко оглядел ребят:
— А вы чего от него хотели?
— Мы-то? — Ромка поднял брови вверх. — Да мы дом подходящий ищем. Для дачи.
— Не рановато ли?
— Готовь телегу летом, — нашелся Ромка.
Усмехнувшись, парень в ватнике скрылся за своей калиткой, и Ромка проводил его подозрительным взглядом.
— Странный он какой-то… Вылитый бомж. И кто зимой дачи снимает? Небось сам вселился, без спросу.
— Может, и так, тебе-то что? — отряхиваясь от надоевшего снега, сказал Артем. — Пусть соседи с ним разбираются.
Прятавшийся за углом Славка успел превратиться в снежного человека.
— Ну что, это он? Тот самый дед или нет? — с нетерпением спросил у него Ромка.
— Унты такие же. А насчет лица… Лицо вроде тоже похоже… Даже очень. Но я же в него не всматривался. — Славка снял шапку и выбил ее об свою копенку.
Ромка неодобрительно покачал головой:
— Н-да, детектив из тебя никакой, с такой-то наблюдательностью! Значит, рассчитывать на тебя ни в чем нельзя.
— Это еще почему? — разобиделся Славка. — Когда это я вас подводил? Но я же не знал, что его запоминать придется!
— Вот и я говорю — ни наблюдательности у тебя нет, ни проницательности.
— Да хватит вам! — прикрикнул на них обоих Артем. — Пошли домой.
Славка надел шапку и тряхнул головой. Оставшийся на шапке снег попал ему за шиворот, он закрутил шеей и запрыгал от холода.
— А теперь что будем делать? Елку во дворе наряжать? Мне что-то не хочется.
— Мне тоже, — поежилась Лешка. — Лучше уж в тепле посидеть.
— Ничего не выяснили — и домой? — возмутился Ромка. — Зачем тогда приходили?
— А что еще ты можешь предложить?
Ромка воровато оглянулся по сторонам и торопливо зашептал, будто его могли услышать:
— В дом к нему проникнуть надо, вот что! И поискать там всякие приспособления, с помощью которых он деньги лепит. И Славкины кроссовки с учебником.
Артем неодобрительно покачал головой:
— И как же ты к нему проникнешь?! Будешь дверь ломать или отмычками орудовать? Думаешь, Барбарисыч глухой?
— Дом у него большой, он не услышит. А отмычки у меня есть, к твоему сведению. У меня все есть! И отвертка. Можно попытаться раму открыть.
Ромка подбежал к крайнему окну и подпрыгнул, собираясь выискать хоть какую-нибудь щелочку в шторе.
— Ишь, как занавесился! Не понять, что внутри делается. Ясное дело: он не хочет, чтобы люди видели, чем он там занимается.
— Роман, атас! — вдруг громко прошептал Славка.
Ромка отлип от окна и принял независимый вид. И вовремя. На улице невесть откуда взялся милиционер. Когда он приблизился, ребята увидели его капитанские погоны.
— Вы что здесь делаете?
— Мы-то? Мы дом ищем. На лето… Чтобы жить… — Ромка невинно заморгал и зачем-то указал на Славку: — Его мама нас попросила.
— А почему именно здесь?
— Дом подходящий. А вы тоже сюда?
— Нет. Я ищу Солнечную улицу. Не знаете, где она?
— Знаем, — ответила Лешка. — Вам нужно пойти по этой дороге, потом свернуть на главную…
Она указала стражу порядка правильный путь, а Артем схватил Ромку за руку и потянул его домой:
— Хорош бы ты сейчас был со своей отверткой, если б тебя мент засек! Попал бы в КПЗ, как мелкий форточник. Хватит здесь торчать, все равно из этого толку не выйдет.
Ромка вырвался, растерянно огляделся.
— Но как же быть? События-то без нас будут развиваться, сами знаете, как…
— Пусть как хотят, так и развиваются!
И Ромке пришлось смириться. Впрочем, он и сам изрядно замерз, и еще ему ужасно захотелось горячего чаю. Пробежав по утрамбованной дороге, он раньше всех завернул за угол участка с большим пустым домом и маленьким флигелем, в котором обретался похожий на бомжа парень. Там он остановился, поджидая друзей.
— Гляди, машина, — подойдя к нему, сказал Славка и указал на маленький тупичок между двумя заборами. Там, возле высокого столба и трансформаторной будки, утопал в снегу зеленый автомобиль. Его крышу венчала высокая белая снежная шапка, удерживаемая на гладкой крыше металлическими дугами, и из-за чего издали автомобиль походил на громадный сугроб.
— Тип кузова — «универсал», — машинально отметил Ромка. — Интересно, на нем стоит противоугонное устройство?
Он свернул было к автомобилю, но Артем его остановил:
— Проверять не советую. Завизжит — хлопот не оберемся. Пошли отсюда!
Как Ромка потом жалел, что они не задержались у этого автомобиля!
Вернувшись в дом, Славка с Артемом кинулись разжигать потухший камин, а Ромка кинул взгляд на сереющее окно, включил свет и внес предложение:
— Люди! А давайте здесь заночуем.
Оторвавшись от камина, Славка посмотрел на часы:
— Ой-е-ей, четвертый час! Как время-то летит!
— Вот-вот, скоро стемнеет, и зачем нам уезжать в потемках? Ничего не выяснили, замерзли, не отдохнули нисколечко — и домой? Нет, я так не согласен.
— Я — только «за»! — Лешка подняла обе руки вверх и взглянула на Артема.
Но он медлил с решением:
— А как же наш класс? Я обещал завтра прийти…
— Класс подождет! — воскликнул Ромка. — Позвони Тихоновой и скажи, что встреча переносится. А хочешь, я сам? — Не дожидаясь ответа, он схватился за телефон, набрал номер и закричал в трубку: — Наташка, привет! Все отменяется. Не отменяется, вернее, а переносится. На когда? Не знаю, мы на даче
