Что-то тихо пробормотав, она несколько расслабилась.
Его рука выглядела огромной на ее изящном плече. Он был высоким, грубосколоченным, с хорошо разработанными мускулами и резкими чертами лица. Ему было сорок, на десять лет больше, чем его жене. Более всего привлекали внимание его глаза – серые, холодные, лишенные малейшей искорки теплоты и юмора.
Шеф полиции Барнс никогда не видел его улыбающимся. Было ясно, что Берген питал к Мэри сильные и сложные чувства, а к остальному миру не испытывал ничего, кроме презрения. Так по крайней мере казалось.
– Поверните у ближайшего угла, – проговорила женщина.
Барнс вежливо перебил ее:
– Направо или налево?
– Направо, – сказала она.
По обе стороны улицы были расположены тридцатилетней давности дома, украшенные лепниной, главным образом в калифорнийско-испанском стиле. Желтый свет слабо мерцал за занавесками, задернутыми на окнах, чтобы укрыться от пронизывающего холода промозглого декабрьского вечера. Эта улица была намного темнее той, с которой они только что свернули. Уличные фонари стояли только по углам, а между ними заполняли пространство темно-лиловые тени, еще более сгустившиеся от дождя.
После поворота Барнс двигался со скоростью не более десяти миль в час. Судя по поведению женщины, он рассчитывал, что поиски близятся к концу.
Мэри сидела теперь в машине абсолютно прямо. Ее голос стал громче и яснее, чем прежде, когда она только начала использовать свой дар ясновидения.
– У меня возникло видение... Я вижу забор... Да-а... Я вижу его сейчас... Он поранил себе руку... о забор...
Макс погладил ее волосы.
– Но это не серьезная рана?
– Нет... Просто порез... большого пальца... Глубокий... но это не мешает ему действовать.
Она подняла свою тонкую руку, но, забыв, что хотела ею сделать, вновь опустила ее к себе на колени.
– Но если он истекает кровью из-за пореза, не откажется ли он от того, что задумал совершить сегодня вечером? – спросил Макс.
– Нет, – ответила она.
– Ты уверена?
– Он намерен продолжать.
– Этот негодяй на сегодня убил уже пятерых женщин, – произнес Барнс. – Некоторые из них боролись до последнего: царапались, кусались, рвали его волосы. Но он не отступал.
Не обращая внимания на полицейского, Макс одной рукой гладил волосы Мэри, пытаясь побудить ее поглубже раскрыть свои способности, и настойчиво задавал новые наводящие вопросы.
– Какой забор ты видишь?
– Обычная металлическая ограда, – ответила она. – С острыми выступами, недоделанная наверху.
– Высокая?
– Футов пять.
– А что окружает эта ограда?
– Какой-то двор.
– Хозяйственный?
– Нет. Просто дворик позади дома.
– А дом ты не можешь разглядеть?
– Да.
– Какой он?
– Двухэтажный.
– С лепниной?
– Да.
– А крыша какая?
– Испанская черепица.
– Какие-нибудь особые приметы?
– Я не могу точно разглядеть.
– Веранда?
– Нет.
