— Можно мне еще? — попросила Алиса.
— Кстати о снах. Вам этой ночью снились ужасные кошмары, — проговорил Долдри.
— Знаю, я помню, во сне я гуляла босиком по улице из других времен.
— В снах времени не существует.
— Вы не поняли. Мне показалось, я знаю то место.
— Какое-нибудь смутное воспоминание. В кошмарах все перемешано.
— Это была жуткая смесь, Долдри, страшнее, чем немецкие бомбы.
— Они тоже были в вашем сне?
— Нет, я была где-то далеко. За мной гнались, кто-то желал мне зла. А когда появился он, страх исчез. Показалось, что ничего плохого со мной уже не случится.
— Появился кто?
— Тот мужчина на улице, он мне улыбался. Помахал на прощание кепкой и ушел.
— Вы с таким волнением рассказываете, словно это было на самом деле.
Алиса вздохнула:
— Вам бы надо отдохнуть, Долдри, вы такой бледный.
— Это вы тут больная, а не я, хотя, признаюсь, кресло у вас не очень удобное.
В дверь постучали, и Долдри пошел открывать. На пороге стояла Кэрол с большой корзиной в руках.
— Что вы тут делаете? Вам Алиса уже и в одиночку мешает? — осведомилась Кэрол, входя в комнату.
Увидев подругу в постели, она удивилась.
— Ваша подруга подхватила сильный грипп, — отвечал Долдри, расправляя куртку, немного смущенный появлением Кэрол.
— Значит, я как раз вовремя. Можете спокойно нас оставить, я медсестра, теперь Алиса в надежных руках.
Она дошла с Долдри до двери, торопясь его выпроводить.
— Ступайте, ступайте, — говорила она. — Алисе нужен отдых, я за ней присмотрю.
— Итан, — позвала Алиса с кровати.
Долдри поднялся на цыпочки, чтобы видеть ее через плечо Кэрол.
— Спасибо за все, — тихо проговорила Алиса.
Долдри натянуто улыбнулся и вышел.
Дверь закрылась, Кэрол подошла к кровати, положила руку Алисе на лоб, пощупала шею и велела показать язык.
— Небольшой жар еще есть. Я тебе из деревни столько вкуснятины привезла! Свежие яйца, молоко, варенье, пирог — мама вчера испекла. Как ты себя чувствуешь?
— Как во время урагана, с тех пор как ты здесь.
— «Спасибо за все, Итан», — передразнила Кэрол, наливая воды в чайник. — Смотрю, вы подружились со времени нашего последнего ужина у тебя. Что скажешь?
— Что ты дурочка и твои намеки неуместны.
— Никаких намеков, говорю что вижу.
— Мы соседи, ничего более.
— Вы и неделю назад были соседями, но он обращался к тебе «мисс Пендлбери», а ты называла его «мистер Ворчун, который портит праздник». Случилось что-то особенное, раз вы так сблизились.
Алиса молчала. Кэрол смотрела на нее, держа в руке чайник.
— Все так серьезно?
— Мы еще раз ездили в Брайтон, — вздохнула Алиса.
— Так это он был твоей таинственной вечеринкой на Рождество? Ты права, ну я и дура! А я-то думала, ты все выдумала, чтобы мальчишки отстали. Я весь сочельник проклинала себя за то, что оставила тебя одну в Лондоне и не увезла к родителям. А мисс, оказывается, в это время резвилась со своим соседом у моря. Какая же я дуреха!
Кэрол поставила чашку чая на табурет у кровати.
— Ты никогда не думала купить себе нормальную мебель? Тумбочку, например? Погоди, погоди, мисс Хитрюга, — продолжала она с воодушевлением, — неужели в прошлый раз, когда твой сосед ворвался сюда, это вы с ним подстроили, чтобы выгнать нас и провести вечер вдвоем?
— Кэрол! — зашипела на нее Алиса, тыча в стену, смежную с квартирой соседа. — Замолчи и сядь. От тебя устаешь больше, чем от гриппа.
— Это не грипп, просто сильная простуда, — возразила Кэрол, рассердившись на резкую отповедь.
Я никуда ехать не планировала, это он сделал широкий жест. И не строй эту насмешливую мину, у нас с Долдри ничего нет, просто вежливая взаимная симпатия. Он совершенно не в моем вкусе.
— А зачем ты ездила в Брайтон?
— У меня совсем сил нет, дай отдохнуть, — помолилась Алиса.
— Хорошая благодарность за мою заботу, нечего сказать.
— Дай пирога и кончай ерунду болтать, — сказала Алиса и чихнула.
— Вот видишь, у тебя сильный насморк.
— Надо поскорей вылечиться и возвращаться к работе, — заметила Алиса, усаживаясь в кровати. — А то я от безделья свихнусь.
— Придется запастись терпением. Из-за этой поездки в Брайтон ты на неделю лишилась обоняния. Ну так как? Скажешь, чем вы там занимались?
По мере того как Алиса рассказывала, Кэрол взирала на нее со все большим изумлением.
— Да уж, — проговорила она, — я бы на твоем месте тоже перепугалась. Неудивительно, что ты слегла.
— Очень смешно, — пожала плечами Алиса.
— Слушай, Алиса, ну это же нелепо, это просто бред. Что значит: «Все, что ты считала настоящим, окажется неправдой?» А вообще это верх любезности со стороны твоего соседа — отвезти тебя в такую даль, чтобы ты могла еще раз послушать всякие глупости. Хотя мне знаком кое-кто способный и на большее, лишь бы тебя на машине покатать. Жизнь несправедлива, в моем сердце столько любви, а мужчинам нравишься ты.
— Каким мужчинам? Я с утра до вечера одна, не говоря уж про ночь.
— А про Антона забыла? Если ты и одна, то сама виновата. Ты идеалистка и не умеешь ловить момент. Хотя по сути ты права. Пожалуй, мне бы хотелось, чтобы меня первый раз поцеловали на карусели, — грустно призналась Кэрол. — Ладно, мне пора, а то в больницу опоздаю. Да и вас не хочу беспокоить, а то вдруг сосед вернется.
— Прекрати, я же сказала: между нами ничего нет.
— Знаю, он не в твоем вкусе, тем более что теперь где-то далеко тебя ждет прекрасный принц… Взяла бы отпуск да поехала его искать. Были б деньги, я бы с тобой с удовольствием съездила. Смеюсь, конечно, но как было бы классно двум девчонкам попутешествовать… В Турции тепло и мальчики, наверное, загорелые.
Алиса задремала. Кэрол, подняв лежавшее у кресла одеяло, укрыла ее.
— Спи, красавица, — прошептала она. — Я, конечно, ревнивая свинья, но ты моя лучшая подруга, ты мне как сестра. Завтра после дежурства заскочу тебя проведать. Ты скоро поправишься.
Кэрол надела пальто и на цыпочках удалилась. На площадке она увидела Долдри: тот шел в магазин. Спустились вместе. На улице Кэрол обратилась к нему:
— Она скоро поправится.
— Приятная новость.
— Очень любезно, что вы о ней позаботились.
— Пустяки, — ответил Долдри, — мы же соседи…
— До свидания, мистер Долдри.
— Секундочку, мисс. Это вас не касается, но вам стоит усвоить раз и навсегда, что она тоже не в моем
