себя перед королем.
— Кстати, — обратился Конан к жрецу, — вы в храме тоже, наверное, магией занимаетесь?
Матиатид замялся. Ненависть короля к магам была общеизвестна и признавать занятия магией было рискованно. Но отрицать это было бы просто глупо. Киммериец, без сомнений, поймет, что его обманывают, и только укрепится в своих подозрениях.
— Наша магия берет силу от обращения к светлым богам, — осторожно сказал жрец.
— Я тебе, конечно, верю, — мягко сказал Конан. — Но передай всем заинтересованным людям — я не собираюсь запрещать занятия магией всем подряд. Пока маг помогает людям бороться с порождениями зла, пусть будет спокоен. А вот если он вздумает искать силы и могущества в привлечении сверхъестественных сил, я его уничтожу. Никогда из этого не выходило ничего, кроме смерти и бедствий для людей. Так что пусть даже и не пытаются.
— Мудрость повелителя безгранична, — Матиатид с облегчением склонился в глубоком поклоне.
— Если у тебя все, то можешь быть свободен.
Ранним солнечным утром отряд всадников выехал из главных ворот Тарантии и скорой рысью отправился на восток. Два десятка воинов в полном боевом снаряжении сопровождали короля Конана Аквилонского и нескольких его спутников, среди которых было два чиновника из людей канцлера Публио, пара жрецов из храма Митры — грамотеи и любознатцы, и посланец, который доставил в столицу сообщение о том, что с неба на землю Аквилонии опустился неведомый объект.
Место его посадки оказалось неподалеку от Гарантии, и довольно скоро королевский отряд выехал к указанному месту. Равнина с полями и деревнями здесь переходила в холмистую возвышенность, покрытую лесами. Леса, правда, были основательно вырублены в последнее время — на строительство и на дрова. На одной из старых вырубок лежала гигантская болванка темного металла. В длину она достигала три сотни шагов, а в ширину полусотни. Высоту ее Конан оценил в четыре своих роста. Форма болванки была каплеобразная.
Навстречу королю подъехал стражник из числа тех, которые окружали вырубку редкой цепочкой охраны.
— Рассказывай! — приказал Конан.
— Так что вчера под вечер эта штука появилась в небе со стороны юго-востока, пролетела, постепенно снижаясь, и опустилась вот сюда.
— Как быстро она летела?
— Да довольно неторопливо. Раза два можно было сосчитать до ста. И спускалась она не круто, а по пологой дуге. Когда снизилась, замедлила свое движение, и опустилась уже совсем медленно. И гудела при этом так, что уши закладывало. А когда опустилась, гудение медленно стихло.
— Что еще особенного наблюдалось при этом?
— Ну, еще было слабое свечение вокруг нее, пока она по небу летела. Мы-то в деревне были, а когда увидели эту штуку, я свой десяток собрал, послал гонца в город, а сам двинул посмотреть, что это тут будет. Видно же, что это не просто глыба металла, пусть даже поднятая в небо магией какого-нибудь колдуна. Мало ли что из нее может появиться?
— Верно рассуждаешь, — похвалил воина Конан. — А к самой болванке подъезжали?
— Подходили. Штука эта под своим весом потихоньку уходит в землю, хрустят сминаемые сучья, но больше никаких звуков от нее не доносится. Да, еще она немного теплая. А металл весь как будто источенный с поверхности — где глубокие ямки и бороздки, а где просто матовая оболочка. Но поверхность болванки без швов или разъемов. Монолит.
— Стучать пробовали?
— Нет. Побоялись.
— А это что там поблескивает?
Конан увидел, что на тусклом металле появился стеклянный отблеск, мигнул и снова возник.
— А не было ничего такого, — смутился воин. — Наверное, только сейчас появилось. Похоже, внутри кто-то есть. Какой-то это воздушный корабль получается.
Конан сделал знак воинам сопровождения и распорядился:
— Четверо вперед. Десяток пусть будет позади с луками наготове, остальные прикрывают нас с флангов.
Конан со свитой последовал за четверкой разведчиков, которые подъехали к небесному кораблю почти вплотную. В металлической громадине вдруг возникла темная полоса, ограничивающая прямоугольник на некотором возвышении над уровнем земли, в которую уходило дно корабля. Беззвучно скользнули в стороны толстые металлические пластины, медленно выдвинулась вперед площадка из блестящего металла, огражденная прозрачным бортиком, и из недр корабля вышел человек.
Он был невысокого роста, облачен в одеяние из плотного серого материала без швов и отверстий. Бледное лицо его имело черты вроде бы вполне обычные, но никто не принял бы его за уроженца любой из известных стран. Он громко произнес несколько слов на неизвестном языке, потом рядом с ним развернулось широкое белое полотнище, на котором тут же возникло яркое изображение обширных построек, наблюдаемых с дальнего расстояния.
Среди строений лежал воздушный корабль, в который вошли несколько человек. Вход плотно закрылся и корабль стал быстро подниматься над землей, пролетая над полями и озерами, оставил землю далеко внизу и устремился, все ускоряя движение, в непроглядную черноту, пробитую лишь светом звезд. Солнце, остававшееся сбоку, быстро исчезло где-то позади. Потом одна среди звезд превратилась в маленькое пятнышко и вскоре стало понятно, что это солнце. Другое солнце. Оно явно отличалось от первого более желтым оттенком. Корабль устремился еще к одному светлому пятнышку возле солнца, которое разрослось, надвинулось, и Конан узнал в появившейся картине равнину Аквилонии, окружающие ее горы, ее реки и города.
— Они из другого мира, — восхищенно произнес один из жрецов.
Тем временем на полотнище стали возникать простые картинки — солнце, корабль, человек, а человек из корабля стал громко и отчетливо называть их. Потом он обратился к зрителям, явно ожидая, что они тоже будут называть эти картинки на своем языке.
— Он хочет учиться нашему языку, — сказал один из воинов первого ряда, поворачиваясь к Конану.
— Конечно, — ответил киммериец. — Но если они совсем не знают нашего языка, то это будет довольно долго. Кому-то надо будет остаться здесь. Учить их язык и учить их нашему.
— Мы останемся, — вызвался один из жрецов.
— Хорошо. Я оставлю вам десяток воинов. Они будут вас охранять и устроят лагерь неподалеку. Но имейте в виду — я не хочу, чтобы они усвоили наш язык лучше, чем мы — их. Это даст им некоторое преимущество, поэтому обмен словами должен идти в обе стороны одинаково. Я бы вообще предпочел взять одного из них в столицу и вести переговоры там — медленно и вдумчиво. Но брать его силой мне не хочется, мало ли какими силами они могут управлять, если уж сделали звездный корабль.
Король обернулся к чиновникам канцлера:
— Вы тоже остаетесь здесь. Участвовать в изучении языка, но при этом вы должны понять цели чужемирцев. Зачем они прилетели к нам. Что их интересует. Каковы их планы. Каковы их возможности. Что мы можем получить от них, и чем за это придется расплачиваться. Вы должны следить, чтобы никто из наших людей не выболтал чужакам чего-либо лишнего. Я не знаю, что это может быть, но вы люди опытные и сами должны будете сообразить.
Конан распорядился половине своих воинов сопровождения оставаться здесь и ставить в некотором отдалении от звездного корабля полевой лагерь, везти из ближайшей деревни продукты и посуду, велел послать гонца в Тарантию, чтобы оттуда прислали еще пару десятков воинов. Киммериец не хотел выпускать действия пришельцев из-под плотного наблюдения.
Он медленно поехал по окрестным вырубкам, держа корабль в поле зрения и прикидывая возможные подходы к нему. Конан напряженно размышлял о том/ что может быть нужно людям, которые могут летать меж звезд? Что можно будет им противопоставить, если они окажутся завоевателями? Стрела и меч возьмут их так же, как и всех прочих людей. Но если они закроются в корабле, то никакая катапульта не прошибет
