Лоренца была встречена чрезвычайно враждебно коллегами-учеными. В цивилизации, где мирное поведение есть первый долг гражданина, большинство ученых, разумеется, разделяют нравственные заблуждения своего времени. Конрад Лоренц — редкое исключение. Не менее цинично и резко, чем хан монголов, определяет лауреат Нобелевской премии доктор Лоренц натуру Человека. Вот лишь несколько параграфов из безжалостного диагноза доктора.
«После того как человек благодаря своему оружию и орудиям, своей одежде и огню более или менее подчинил враждебные силы вне-видовой среды, воцарилось, без сомнения, такое положение вещей, когда противодавление враждебных соседних племен сделалось главнейшим фактором селекции, определяя следующие шаги эволюции человека. Нет ничего удивительного в том, что этот фактор произвел опасный эксцесс…» ««Пекинский человек», этот Прометей, который первым научился сохранять огонь, использовал его… для поджаривания своих сородичей: рядом с первыми следами регулярного использования огня находят раздробленные, обглоданные и обгорелые кости самого Sinanthropus pekinensis».
И еще более ледяное наблюдение Лоренца:
«…социальная организация человека чрезвычайно напоминает
Этому соответствует завет Чингисхана своим монголам. Цитирую опять Рашида-эд Дина.
«Чингисхан сказал: «В обычной жизни, среди мирных людей ведите себя, как двухлетние телята… во время праздников и отдыха ведите себя, как молодые жеребцы, но в битве с врагами атакуйте, обрушивайтесь на них, как изголодавшиеся стервятники на добычу…»»
Тех, кто настаивает на «цивилизованности» современного нам человека, я отсылаю в зиму 1990/91 года, когда объединенная коалиция самых «цивилизованных» стран уничтожила с воздуха, трусливо, в буквальном смысле поджарив бомбами (системы «аэрозоль»), 250–300 тысяч иракцев. «Родственников, но не принадлежащих к их собственному сообществу».
Так что агрессивность — неуничтожимый инстинкт. С сознанием этого следует жить в мире и основывать на этом индивидуальную и групповую стратегию поведения. Следует признать, что человек есть по натуре своей — существо, находящееся в постоянной опасности со стороны чужих агрессивностей. Я имел множество случаев убедиться в этом, так как провел последние восемнадцать лет жизни среди чужих племен. Пару раз пробитый череп, сломанные ребра напоминают мне о чужой и о моей собственной агрессивности. Совсем недавно я наткнулся на ничем не оправданную агрессивность в горной деревушке со всего лишь десятком жителей. Дело было на юге Франции. В ночь национального праздника, 14 июля, в дом, где я жил с подругой (на краю деревни), пытались ворваться местные крестьяне, разгоряченные праздничным возлиянием. Еще за день до этого они нормальным образом продавали нам сыр и творог.
Единственное время, когда я чувствовал себя в безопасности, — это 50—60-е годы. А место — рабочий пригород Харькова, Салтовка. Подростком и юношей только там я чувствовал себя в безопасности, только там я принадлежал к своему племени. И мое племя всегда могло и хотело постоять за меня. Однако посещая территории других племен — рабочие пригороды Журавлевку и Тюренку, мне уже приходилось прибегать к дипломатии, ибо там уже жили если и не враждебные, то ненадежные племена. Хорошо ли, плохо, российская цивилизация объединяла множество племен во всероссийское племя, а Марксовы пролетарии делали принадлежность к классу куда более важной, чем принадлежность к племенам, большим и малым, будь то украинское племя, харьковское племя или еще меньшее — салтовское племя. Сегодня, когда разрушена сверхнациональная идеология коммунизма, скреплявшая нации в сверхнацию — советскую, племен все больше и больше. И ведут они себя по отношению к родственникам, не принадлежащим к их собственному сообществу, КАК НАСТОЯЩИЕ ДЕМОНЫ. Только возникновение новой, агрессивной, поверхнациональной идеологии сможет прекратить разгул крысиного Демонизма, уже опустошающего Кавказ и Балканы.
Исходя из своих собственных целей, правительства и элиты мира поют нам сладкие песни о нашей цивилизованности, на деле же под серым пеплом ежедневности клокочет магма АГРЕССИВНОСТИ, ежедневно прорываясь в мир видимыми кошмарами. Посмотрите на мир не отводя взгляда. Он полон крови и насилия. «Застои», скорее, исключение. 72 суда Линча только в одном штате Мато-Гроссо (Бразилия) за половину 1991 года. Привязанные к автомобильным шинам и сожженные заживо тела враждебных друг другу племен зулу и банту в Южной Африке исчисляются тысячами. Человеческое общество таково. Это его настоящая природа. Две тысячи лет христианской проповеди любви не смогли уничтожить или хотя бы повлиять на ИНСТИНКТ АГРЕССИВНОСТИ.
Так как агрессивность неуничтожима, только мужественное, агрессивное отношение к миру, нас окружающему, способно защитить нас от чужого насилия.
Как индивидуально, так и коллективно.
Следует добавить, что, пусть это и кажется парадоксальным, именно агрессивности человек обязан и его несомненными, никем не оспариваемыми положительными проявлениями. Вот еще одна доза Лоренца:
«Персональные связи, дружбу индивидуумов мы находим исключительно у животных, внутривидовая агрессивность которых очень развита… Млекопитающий, агрессивность которого вошла в поговорку, bestia senza расе, согласно Данте, волк есть наилучший и наивернейший из друзей».
Лоренц доказывает, что «нет любви без агрессии», и ехидно-философски замечает, что
«между прочим, типично, что самые благородные и восхищающие качества Человека выявляются на свет в ситуациях, когда он убивает других людей. Таких же благородных, как и он сам».
А вот диагноз еще более известного доктора, Зигмунда Фрейда:
«Человек нисколько не расслабленно-добренькое существо с сердцем, жаждущим любви, о котором говорят, что он себя защищает, только когда его атакуют, но, напротив, — существо, несущее в числе своих инстинктивных данных обильную дозу агрессивности. Вследствие этого ближний для него не только помощник или возможный сексуальный объект, но объект соблазна. Человек в действительности пытается удовлетворить свою необходимость агрессии за счет ближнего, эксплуатировать его работу безвозмездно, употребить его сексуально без его согласия, захватить его имущество, унизить его, подвергнуть его страданиям, сделать его жертвой и убить его. Homo homini lupus: у кого хватит мужества перед лицом всех уроков жизни и истории подписаться против этого заключения?»
Все верно, доктор Фрейд, за исключением волка. (Как и Данте, Фрейд мало что знал о волках.) И удивительно близко к завету Чингисхана. Даже словарно. И Фрейд не мог знать завета монгольского хана, ибо при жизни его существовал только русский перевод. Страшная эта мудрость универсальна.
Племена
На экране теле — раздраженные французские крестьяне. Оскаленные рты, кулаки, сытые торсы… В городке на севере Франции толпой крестьян остановлен крытый фургон, везущий из Германии коров на французские бойни. Крестьяне подозревают, лишь подозревают, что коровы — восточногерманские. Фургон
