дороги. Если это случится — уровень воды превысит отметку прошлого наводнения. Хоть зеваки убрались. Национальная гвардия забаррикадировала незатопленную возвышенность, не пропуская никого, кроме владельцев собственности и волонтеров, следивших за насосами.
— Ты сможешь продержаться, пока я съезжу за насосом в Чикаго? — спросила она.
— Подумай, сколько ты потратишь времени. Мосты затопило. Обещают еще дожди. Ты не успеешь.
Доводы Стива были вполне убедительны, но Элизабет не собиралась отступать. Она не могла все бросить.
— Я быстро, не сомневайся, — заверила его она. — Лучше скажи, когда примерно должно затопить подвал.
Таг в задумчивости потер двойной подбородок.
— Найди хорошего механика и нужные детали — и мы продержимся два дня. Максимум.
— Ты хочешь сказать, что вы вдвоем не сможете починить насос?
— Мы все перепробовали, — вмешался Стив. — Тебе нужен тот, кто знает такие механизмы как свои пять пальцев.
— Да, — подтвердил Таг, переглянувшись со Стивом. — Специалист по сборке самолетов — не меньше.
— Макс Уайлдер.
Господи, она произнесла его имя вслух! Стив встрепенулся, а Таг почему-то смутился. Ох, этот ее язык!
— Ну конечно! Волк! — Стив кивнул головой. Разумеется, он не знал о том, что они были близки с Максом. Или знал? Вот это вопрос. Стив между тем рассказывал Тагу об Уайлдере, бывшей грозе окрестностей: — Работал механиком после школы, насколько я помню. Был чертовски толковым. Парень что надо. Пошел в армию, чтобы стать летчиком. — Стив взглянул на Элизабет: — Ты ведь тогда жила здесь? Перед тем, как переехала в Чикаго?
Элизабет кивнула, вспоминая те дни. Макс уехал, но должен был вернуться к ней после того, как закончит летную школу. Однако их судьбы разошлись. Элизабет слышала, что несколько лет назад он выиграл кучу денег в лотерею. Было трудно поверить, что Макс стал миллионером.
— Хорошо, что ты вспомнила о нем, — Стив прервал ход ее мыслей. — Хоть он и вернулся, его здесь почти никто не видит — из-за спасательных рейсов, в которых он вечно пропадает. Надо сказать, он удивил меня. Вот уж не думал, что он станет таким правильным. Белую шляпу[1] ему носить, да и только!
— Да-а, — протянула Элизабет, пытаясь представить Макса в роли Одинокого странника[2], спешащего на помощь. — Если учесть бешеный нрав Макса, его, скорее, стоит записать в злодеи. До выигрыша баснословной суммы в лотерею, бескорыстие не входило в число его добродетелей.
— Деньги меняют людей. — Стив пожал плечами. — Он может позволить себе быть героем. Держу пари, он починит этот насос хотя бы ради того, чтобы лишний раз покрасоваться перед тобой.
У Элизабет на этот счет было другое мнение. Она готова была поспорить, что Макс даже не посмотрит в ее сторону.
Но делать нечего…
— Значит, ты думаешь, что насос можно починить и он продержится, пока я не достану новый? — спросила Элизабет.
— Похоже, у тебя нет выбора. — Стив развел руками.
— Если я хочу заслужить чье-то расположение, мне лучше принять душ и переодеться, — заметила Элизабет, оглядев свои перепачканные джинсы и футболку.
— Удачи тебе, — пожелал Таг.
— Спасибо, — она попыталась изобразить на лице слабое подобие улыбки. Идя к машине, Элизабет почувствовала, как нервная дрожь охватывает все ее тело.
Макс вернулся.
И он как никогда нужен ей.
Скинув ботинки и оставив их в прихожей, Макс направился на кухню, где занялся поисками пищи в холодильнике, доставшемся ему в наследство от матери. Без микроволновки выбор был невелик: яблоко или пиво. Он выбрал пиво.
Откупорив бутылку и швырнув крышку на стойку из огнеупорной пластмассы рядом с раковиной, Макс прошел через столовую и остановился в дверях гостиной. Макс не хотел ничего здесь трогать. Старая мебель по-прежнему была покрыта выгоревшими цветными чехлами. Макс снял их лишь с тахты отца, со стола с кленовой столешницей и с телевизора. Больше Макс ни в чем не нуждался. За исключением свежего воздуха. Сырость просочилась во все щели, и можно было задохнуться от затхлого запаха дома, в котором долгое время никто не жил.
Ступая по протертому ковру, Макс то потягивал с наслаждением ледяное пиво, то прижимал холодную бутылку ко лбу. Какое блаженство! Светло-зеленые шторы были открыты, но пыль и грязь образовали завесу на всех четырех окнах. Макс провел рукой по оконному стеклу и заметил забрызганный грязью седан, сворачивавший с дороги к его дому.
Агент по торговле недвижимостью, решил Макс, глотнув пива. Он слишком устал, чтобы выслушивать очередного пробивного парня, который будет убеждать его описать все имущество на ферме.
Машина остановилась под деревом в конце бетонной дорожки. В машине сидела женщина. Макс отошел немного в сторону, чтобы женщина не смогла его увидеть, а сам продолжал наблюдать за ней, глядя в щель между стеной и занавеской. Сначала из машины показались стройные лодыжки в белых босоножках. Ножки выглядели чертовски сексуально, но дамочка, мягко говоря, оделась не по погоде. Видимо, на то были особые причины. Он бы с удовольствием с ней пообщался, но продать дом своих родителей его не соблазнит никакая прелестница. Дамочка, несомненно, один из этих агентов, потому что никто, кроме них, не станет при полном параде разъезжать едва ли не по самому грязному в данный момент району страны.
Полуденное солнце осветило приближавшуюся визитершу. Что-то в ней показалось Максу знакомым. Его охватило тревожное предчувствие. Она остановилась у открытой белой калитки, оплетенной вьюнком. Ее длинная светлая юбка и белая блузка вызывали в памяти старые фотографии из семейного альбома. Русые волосы были небрежно заколоты на макушке. Женщина сняла солнечные очки.
— Черт меня подери! — Макс присвистнул.
Поколебавшись, женщина снова надела очки и направилась прямо к дому.
Услышав легкие шаги на деревянных ступеньках крыльца, Макс бросил взгляд на свои носки. Большой палец торчал из дырки. На отворотах джинсов засохла грязь. Голубая футболка вымазана машинным маслом.
В ушах зазвенело душераздирающее «дзиннь». Стащив один носок и оставив его валяться на полу, Макс поскакал к двери на одной ноге, сдергивая на ходу второй носок. Когда Лайза Джейн еще раз нажала на кнопку, Макс скомкал дырявый носок и бросил его через комнату туда, где оставил первый, но он не долетел — повис на абажуре. Макс чертыхнулся и распахнул тяжелую дубовую дверь.
Элизабет тут же улыбнулась. Пожалуй, слишком поспешно. Но она ничего не могла с собой поделать, как не могла унять нервную дрожь.
Десяти лет как не бывало, стоило ей взглянуть на Макса, на его темные, немного длинноватые волосы и темно-синие глаза, которые смотрели на нее в упор. Элизабет почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой. У нее пересохло во рту. В голове все перепуталось. Но хуже всего было то, что она вновь оказалась в плену сексуального магнетизма, которым обладал Макс Уайлдер, более известный прежде как Волк.
— Привет, Макс, — она кивнула и сняла очки. — Это я.
— Вижу.
Странно, что он еще не хлопнул дверью у нее перед носом. Прищурив глаза, он внимательно изучал ее.
