силой. Вероломство, интриги, убийства — вот их методы. Они опутали весь космос широкой сетью с густыми ячейками. Не удивлюсь, если эта паутина дотягивается и до Земли через пространство в пятьсот световых лет.
Байрон все еще переживал свой ночной кошмар. Из коридора доносился шум передвигаемых свинцовых щитов. Должно быть, счетчик в его комнате все еще щелкает…
— Это не имеет смысла, — сказал он. — На этой неделе я возвращаюсь на Нефелос, Они должны знать об этом. Зачем им убивать меня здесь? Подождав немного, они схватили бы меня там.
Ему отчаянно хотелось верить своей собственной логике.
Джонти наклонился ближе, и от его дыхания зашевелились волосы на виске у Байрона.
— Ваш отец популярен. Его смерть — а раз уж он попал к ним в лапы, нельзя не учитывать и такую возможность, — вызовет негодование в народе, несмотря на всю его рабскую приниженность и трусость. Вы, как новый Ранчер Вайдемоса, можете возглавить бунт, а казнить вас вслед за отцом для тиранитов слишком опасно. В их планы не входит создавать мучеников. Но если вы погибнете в далеком мире случайно, для них это будет очень удобно.
— Я вам не верю, — упрямо повторил Байрон. Это стало его единственной защитой.
Джонти встал, расправляя тонкие перчатки.
— Вы переигрываете, Фаррил. Ваша роль выглядела бы намного убедительнее, если бы вы не строили из себя святую невинность. Возможно, ваш отец и не посвящал вас во все подробности, ради вашей же безопасности, но я не верю, чтобы его убеждения совершенно не затронули вас. Ваша ненависть к тиранитам должна быть отражением его ненависти. В вас должно жить желание бороться с ними.
Байрон пожал плечами.
— Я даже думаю, — продолжал Джонти, — что отец уже успел привлечь вас к своей деятельности, сочтя достаточно взрослым. Весьма вероятно, что вы совмещаете обучение на Земле с выполнением специального задания, Настолько важного, что тираниты готовы пойти на убийство, лишь бы не дать вам выполнить его.
— Все это похоже на дешевую мелодраму.
— Неужели? Допустим. Если правда не убеждает вас сейчас, события убедят позже. Будут и другие покушения, и одно из них окажется удачным. С этого момента, Фаррил, вы покойник!
Байрон поднял голову:
— Постойте, а какое вам до этого дело?
— Я — патриот. Я хочу увидеть королевства свободными, с добровольно избранными правительствами.
— Нет, каков ваш личный интерес? Не могу принять такого объяснения, потому что не верю в ваш идеализм. Простите, если вас это оскорбляет, — упрямо проговорил Байрон.
Джонти снова сел.
— Мои земли конфискованы, — сказал он. — Но еще до изгнания мне претила необходимость подчиняться приказам этих карликов. Я хочу быть человеком, каким был мой дед до прихода тиранитов. Как вы считаете, это достаточно серьезная причина для того, чтобы желать революции? Ваш отец должен был стать вождем этой революции, а вы его предаете!
— Я? Мне двадцать три года, и я ничего не знаю об этом. Вы могли бы найти более подходящего человека.
— Разумеется, мог бы. Но он не будет сыном вашего отца. Если его убьют, вы станете Ранчером Вайдемоса, а потому мне нужны именно вы, даже если бы вы оказались двенадцатилетним идиотом! Поймите же, наконец: вы нужны мне по той же причине, по которой тираниты пытаются избавиться от вас. И если мои доводы вас не убеждают, то уж их-то доводы должны были вас убедить! В вашей комнате заложена радиационная бомба. Единственная ее цель — убить вас. А кому еще нужно вас убивать?
Джонти терпеливо ждал, пока не услышал ответный шепот:
— Никому. Насколько мне известно, ни у кого нет причины меня убивать… Значит, это правда… о моем отце?
— Правда. Считайте это военной потерей.
— Думаете, мне от этого легче? Благодарные народы воздвигнут ему памятник, да? Со светящейся надписью, видной из космоса за десятки тысяч миль? — В голосе Байрона звучала горечь. — Думаете, это меня осчастливит?
— Что вы собираетесь делать? — подождав немного, спросил Джонти.
— Отправлюсь домой.
— Вы так ничего и не поняли!
— А что вы от меня хотите? Если отец жив, я постараюсь его освободить, а если он мертв, я… я…
— Спокойно! — В голосе старшего прозвучало холодное раздражение. — Вы ведете себя как ребенок. На Нефелос вам нельзя. Разве непонятно? Я говорю с младенцем или взрослым человеком?
— Что вы от меня хотите? — пробормотал Байрон.
— Вы знаете Правителя Родии?
— Друга тиранитов? Знаю. Я знаю, кто он такой. Все жители королевств знают это. Хинрик V, Правитель Родии.
— Вы с ним не встречались?
— Нет.
— Значит, вы его не знаете. Он слабоумный, Фаррил, В буквальном смысле слова. Но когда Ранчо Вайдемоса будет конфисковано тиранитами — а так оно и будет, без сомнения, — его получит в награду Хинрик. Тогда тираниты успокоятся, решив, что никакие восстания им больше не угрожают. К нему-то вы и отправитесь.
— Зачем?
— Хинрик — всего лишь марионетка, но он пользуется у тиранитов определенным доверием. Он может добиться восстановления в правах.
— С какой стати? Скорее, он выдаст меня.
— Не исключено. Но вы будете начеку и постараетесь этого не допустить. Помните: ваш титул важен и почетен, но он не сможет служить вам защитой. Ваше имя привлекает на вашу сторону людей, но вам понадобятся деньги, чтобы удержать их.
Байрон задумался.
— Мне нужно время, чтобы принять решение.
— У вас его нет. Ваше время кончилось в тот момент, когда к вам в комнату подложили радиационную бомбу. Пора действовать. Я могу дать вам рекомендательное письмо к Хинрику Родийскому.
— Значит, вы хорошо его знаете?
— А вы никак не можете отделаться от подозрений на мой счет? Просто я однажды возглавлял миссию Автарха Лингейна при дворе Хинрика. Этот полудурок наверняка не сможет вспомнить меня, но сделает вид, что помнит все отлично. Впрочем, письмо только представит вас, а дальше будете импровизировать. Письмо будет готово к утру. В полдень на Родию улетает корабль. Билет для вас уже взят. Я тоже улетаю, но другим рейсом, Не медлите. Вы ведь закончили здесь все дела.
— Осталось получить диплом.
— Этот клочок пергамента? Он вам так необходим?
— Уже нет.
— А деньги у вас есть?
— Немного.
— Хорошо. Много денег — это тоже подозрительно. — Джонти помолчал, затем резко окликнул собеседника: — Фаррил!
— Что? — очнулся от оцепенения Байрон.
— Возвращайтесь к остальным. Никому не говорите, что вы улетаете. Пусть ваши действия говорят сами за себя.
Байрон тупо кивнул. Где-то в глубине сознания возникла мысль, что он не выполнил задания и тем самым подвел отца. Его переполняла бессильная горечь. Им давно следовало рассказать ему обо всем. Он мог бы разделить с отцом опасность. Он не должен был жить в неведении.
