Парня затащили в небольшую квадратную комнату, посредине которой стояли два металлических стула. Веника усадили на один из них и привычно связали руки за спиной. Охранники скрылись за дверью, оставив парня одного в комнате.
'— Пытать будут? — тупо подумал он. — Хотя, зачем? Я же все сам рассказал следователю.
Да и какая разница?'
Веник сидел на стуле и от нечего делать оглядывал голые, бетонные стены комнаты.
'— Вот я дурак-то! — в сотый раз ругал он себя. — Пошел бы с Дедом и Бородой, так нет. Понадобилось оставаться! Размечтался дурень! Альянс, Илона… Тьфу!'
Он вспомнил стариков-вурдалаков. Что за типы? Неужто это и есть руководство Диаметра? И Максим Павлович среди них, как равный. Ай да Палыч, ай да сукин сын! Только что, интересно, этот хрен делал на окраине города и как попал в плен бандитам?
Через полчаса, его размышление прервал звук открываемой двери и шаги. Веник взглянул и удивился. Перед ним возник виденный ранее одноглазый мужик. Он присел на стул напротив, посмотрел на Веника, и сразу перешел к делу:
— Ну вот, что парень, — сказал он. — Я к тебе по поручению Максима Павловича.
Одноглазый многозначительно посмотрел на парня.
Тот от удивления только неопределенно помотал головой.
— Так вот, — продолжил мужик. — Если хочешь жить, слушай меня внимательно!
Он замолчал, снова пристально посмотрев на парня.
Веник, сориентировавшись, кивнул.
Мужик наклонился и доверительно забубнил:
— Сейчас тебя отведут в камеру. В общую камеру. Понимаешь? Но ты, главное, не бойся. Там может тебя и побьют, но все же лучше чем пуля, так ведь? Вот! Так что в камере отвечай на вопросы, расскажи, что и как все было у тебя на 'Парке'. Понимаешь? Скажешь, что шпион Альянса. Про свой Тамбур даже не заикайся. Да, это ладно. Потом тебя на суд, завтра или послезавтра поведут. Ничего не бойся, это все бутафория. Тебя приговорят к смерти, но ты не бойся! Ты понимаешь, что я говорю?
Одноглазый с тревогой вгляделся в лицо Веника, который активно закивал.
— Повтори, что надо сделать!
— В общей камере сказать, что я шпион Альянса. Потом на суде меня приговорят…
— Правильно! — перебил его мужик. — Только ты там не особо распинайся. Если спросят, говори, если нет, то лучше молчи. А, потом, после суда тебя провезут по станциям линии. Чтобы народу показать. Да не дрожи ты! Это не страшно. Ну, обругают тебя, может по шее дадут. Лучше, ведь чем пуля. Так вот — в конце-концов, привезут тебя на 'Спортивную'. Там тоже суд будет и снова приговорят тебя. Ну вот, пока и все.
— А дальше что? — вырвалось у Веника.
— А вот дальше, — резко сказал одноглазый, — все от тебя зависит. Как поведешь себя! Если сделаешь, как надо, то мы тебя вытащим. Живым останешься. Понимаешь? Главное сделай, как надо! Понял? А на 'Спортивной' мы тебе дадим знать, что дальше делать. Точно все понял?
Он снова заставил парня повторить все сказанное, после чего посмотрел на Веника пристальным взглядом и ушел.
Веник снова остался один в комнате.
'— Вот уроды, — только и подумал он. — За кого они меня принимают?'
В голове вдруг все стало на свои места. Стало ясно и понятно, что имел в виду одноглазый, говоря 'идеологически использовать'.
'— Да, — злорадно думал Веник. — За дурака меня держат. Обещают жизнь сохранить. Чтобы я не психовал и ничего не выкинул. Тихо стоял на суде и на станциях, под плевками. Чтобы не пытался бежать или не удавился часом. А потом спокойно пустят пулю в лоб, вот и все 'дальнейшие указания'.
Веник почувствовал охватившую его злость к этому одноглазому, к Максиму Павловичу и во всему Диаметру. Еще недавно он смирился с неизбежной смертью, но теперь как никогда он хотел сбежать или что еще выкинуть. Назло Максиму Павловичу.
'— Удирать надо! Удирать! — думал он, когда в комнату вошли конвоиры. — Понятное дело, все это пока что мечты, что-то сделать нужно! Терять-то ведь нечего!'
Парня снова вывели из комнаты. На этот раз мешок на голову не одевали. Он внимательно смотрел по сторонам, но видел только слабо освещенные коридоры с запертыми дверями. Они миновали несколько таких коридоров и остановились перед крепкой дверью. Веник понял, что его ведут в тюремный блок. Несколько крепких охранников открыли металлическую дверь.
'— Значит все правильно, — подумал он. — Сейчас будет общая камера'.
Так и оказалось.
Они оказались в коридоре справа от которого вместо стены находилась прочная решетка, за которой виднелись грубые железные кровати с рваными матрасами. Лязгнул замок и Веника втолкнули в камеру.
Парень осмотрелся. Он находился в вытянутом помещении. Когда-то здесь располагались узкие комнатки, выходящие в коридор, но теперь перегородки снесли, а со стороны коридора вставили крепкие решетки. Свет также проникал из коридора. Перпендикулярно стенам стояли одноярусные кровати. Зачем-то Веник быстро сосчитал их. Кроватей оказалось ровно тринадцать и на них, почесываясь, кучками сидели арестанты. Их было меньше десятка и все они смотрели на новичка.
В полумраке парень заметил, что все смотрели на него по-разному. Одни безразлично, другие с любопытством, а кто-то и со страхом.
Веник расслабился. Он-то ожидал, что в общей камере обитает куда больше народу.
Парень сделал несколько шагов к ближайшей кровати, на которой сидел, привалившись к стене угрюмый мужичок.
— Тут свободно? — спросил Веник, показав рукой на свободную кровать рядом.
Мужик, не взглянув на парня, кивнул.
Веник присел, сложив руки на коленях. Он не успел еще ничего подумать, как к нему быстро подкатил худой длинный мужичок неопределенного возраста.
— Привет, здорово, — нарочито весело обратился он к парню. — Ты откуда такой? А?
— Да так. Вот взяли…
Он не знал, что говорить. Вряд ли стоило начинать свое пребывание в камере с заявления, что он диверсант, устроивший теракт на 'Парке культуры'. Веник даже не решил еще, стоило ли вообще тут об этом говорить. Лучше отмолчаться, — подумал парень, и решил прикинуться дурачком.
Длинного же не удовлетворили эти объяснения. После недолгого разговора он сменил тон:
— Ты меня что за лоха держишь, что ли? Ты давай, нормально отвечай, когда тебя спрашивают! Кто ты и за что тебя сюда?
Веник успел сориентироваться. Во время их разговора он заметил, что сидящий на соседней кровати мужичок совершенно их не слушает или делает вид, что ему нет дела. В то время, как остальные сидельцы слушали их, вытянув шеи.
'— А что если этого мужичка-соседа, сюда специально прислали, чтобы он меня подстраховал? — подумал Веник. — Разве позволят одноглазый с Палычем, чтобы меня тут убили? Нет, конечно! Поэтому нужно держать себя достойно. Я ведь не какой-то там бродяга. К тому же, если тут возникнет драка, то меня отсюда вытащат. И защитят!'
Да! Все так и есть. Наверняка, в коридоре наготове стоят охранники, а здесь меня этот мужик-сосед подстраховывает.
Ободренный такими мыслями, он спокойно сказал длинному:
— А как ты, на счет того, чтобы пойти в жопу?
— Чего? Да ты кому это?.. Слушай парень, — доверительным тоном заговорил длинный. — Я тебе тут такую жизнь могут тут устроить, ты ахнешь.
— На хер иди, — сказал Веник, нагло глядя длинному в глаза. Он, наверное, впервые за свою жизнь, был рад ввязаться в драку.
'— Пару раз успею ему врезать, прежде чем в дело вмешается сосед или охранники, — со странным удовольствием подумал он. Никогда он еще не чувствовал себя таким защищенным.
