К пленникам сразу же подступили несколько мужиков. Здоровой мужик, который поймал Веника, сграбастал Кузьмича и потащил его из комнаты в темный проем. Через полминуты он вернулся и погнал туда же верзилу.
Веник стоял словно окаменевший. Еще через полминуты плечистый схватил за руку и его, таща парня из комнаты.
'— Вот оно, — ошеломленно думал он. — Значит это все'.
Их путь окончился в полутемной и пустой комнате. Свет проникал из небольшого отверстия под потолком. Веник увидел лежащих на битых кирпичах мужиков — верзилу и Кузьмича. У обоих неестественно вывернуты головы.
Теперь пришла его очередь.
Парень словно очнулся.
— Погодите! — рванулся он и забился в руках у мужиков. — Погодите! У меня информация! Важная! Для Диаметра!!!
— Чего?
Широкоплечий чуть ослабил хватку.
— Я, это… Погодите мужики!.. У меня важное… Вы помните взрыв на 'Парке'? Ну, на 'Парке культуры'?
— Ну?
— Так это я был? Я взорвал! Я диверсант этот! Я все могу рассказать!
Мужики переглянулись.
— Ты чё тут несешь?
— Да я правду говорю! Я диверсант! Потом это мы пост на 'Площади революции' постреляли! Я это был! Вот признаюсь!
Веник говорил все это в отчаянии и в слабой надежде, что его, как опасного диверсанта не будут сразу убивать, а поволокут на Диаметр. Это, получается отсрочка. А за время, что его доставят на Диаметр, многое может произойти. Тут десять раз можно ноги будет сделать или еще какая оказия подвернется!
Все эти мысли за секунду пронеслись в его голове.
Мужики призадумались.
— А ну, давай назад! — решил один из них.
Они поволокли Веника назад. Снова оказавшись в комнате, Веник увидел, что там проходит что-то вроде собрания. Давнишний лысый мужик говорил командиру перед строем:
— Вылазка провалилась! Плантаций мы не нашли. Информации тоже — с гулькин нос!
Он заметил Веника и вопросительно посмотрел на его конвоиров.
— Это еще что?
— Да вот, — шмыгнул носом широкоплечий. — Говорит, что диверсант.
Он толкнул Веника, который, запинаясь от волнения, начал сам себя оговаривать, доказывая, что он тот самый диверсант, который устроил бойню на 'Парке культуры' и на посту за 'Площадью революции'.
— Ладно, — прервал его выступление лысый. — Пойдешь с нами.
Веник возликовал.
Вот она! Отсрочка! Да как ловко все прошло! Теперь главное втереться в доверие, изобразить жалкого и забитого доходягу. Затем выждать подходящий момент и сделать ноги.
Командир повернулся к лысому:
— Думаешь и правда это он?
– Может и он, — ответил лысый. — В любом случае, хоть какой-то трофей. В общем, так! Уходим немедленно. Возвращаемся!
— Максим! — окликнул он, паренька, сидящего на корточках возле стены. — Тащи шприц!
Венику развязали руки.
Паренек Максим куда-то отошел и через минуту уже стоял перед лысым со небольшим, продолговатым шприцем, в который была заправлена какая-то коричневая, мутная жидкость.
— Закатай рукав, — бросил лысый Венику.
— Мужики, — забормотал тот. — Вы чего?..
Лысый сделал знак мужикам. Венику выкрутили руку, засучили рукав и больно уколов, сделали инъекцию.
Тот не знал, что и думать. Его отпустили, но стали смотреть с каким-то интересом.
— Сейчас поплывет, — сказал кто-то.
Раздался смешок.
— Все, — сказал Максим. — Готов.
Веник ничего не понимал. Он хотел что-то сказать, как вдруг почувствовал, что не может открыть рот, как вдруг все перед глазами расплылось и исказилось в какие-то линии.
— Ладно, — донесся издалека голос лысого. — Уходим. Семен!
— Я!
— Отвечаешь за него головой!
Бритый парень кивнул, схватил Веника за руку и потащил, увлекая за собой.
Дальнейшее Веник помнил смутно. Вернее он почти ничего и не помнил. Вроде бы они куда-то бежали. Через какие-то дворики и забитые битым кирпичом пустыри. Бежали в тени зданий и через ярко освещенные солнцем дворы. Несколько раз спускались под землю в темные переходы. Командиры выкрикивали какие-то команды. Бритый парень почти все время держал его за руки и дергал из стороны в сторону. Когда закончилась явь и этот кошмарный бег по залитой солнцем поверхности сменился прохладными тоннелями — он не помнил. Сколько они до них добирались он тоже не помнил. Может несколько часов, а может и весь день. От вколотой инъекции в голове было совершенно пусто.
Он только слепо выполнял команды. Говорили бежать — он бежал. Сидеть — он сидел.
Окончательно Веник пришел себя на деревянной шконке, в узкой комнате. Выход перекрывала решетка, за которой виднелся слабоосвещенный коридор.
Веник попробовал пошевелиться и тут же застонал. Каждый сантиметр тела просто вопил от боли. Парень почувствовал, что всего его покрывают синяки. На руках, на теле, на ногах.
Он мысленно выругался.
'— Вот тебе и выждал удобный случай, — только и подумал он. — Вот тебе и сбежал!'
Сил хватило только на эту мысль. Снова все заволокло туманом и парень потерял сознание.
Глава 3. Старый знакомый
Веник сидел на деревянной шконке. Узкая камера запиралась на крепкую решетчатую дверь, за которой виднелся слабо освещенный коридор. По коридору время от времени проходили охранники, заглядывая к нему через решетку.
Прошла уже неделя с тех пор, как его поместили в эту камеру.
Два раза в день приносили скудную еду. Уже на второй день появился он — мужик по имени Василий Сергеевич. Низкорослый и плешивый мужичок с важно поднятой головой. Он представился просто — следователь. Пошли допросы. Первые несколько дней, мужик приходил в камеру и сидел на табурете рядом с кроватью Веника. Затем, когда парень смог вставать на ноги, допросы переместились в отдельный кабинет, куда его водили с мешком на голове. Идти, правда, было недолго. Всего пара коридоров и поворотов.
Еще в начале допросов, мелькнула у Веника мысль — притвориться другим. Объяснить, что якобы это не он диверсант, а только был знаком с настоящими диверсантами, которые все ему рассказали. Однако, увидев на допросе одного из мужиков, с которым он толкал тележку с 'Кропоткинской', он отказался от этой мысли. Мужик уверенно опознал парня. Затем появились другие люди с разных станций, с которыми сталкивался парень. К тому же вопросы следователя наводили на мысль о том, что он и без его показаний
