- Севим, лапочка моя, ведь сейчас сорок три градуса в тени!
- Угу! - обезоружила его улыбкой Севим, и оба тут же скрылись в пляжной кабине.
Хасип-бей - надо отдать должное его догадливости - все-таки забеспокоился, полагая, что неизвестный юноша поступил не совсем тактично.
- Кто этот молодой человек? - строго спросил он жену.
- Какой?
- «Какой, какой»! Тот, что тащился за нами всю дорогу. Ты его знаешь?
- Кого?
- О, Аллах! Ну, того, который сейчас переодевается в кабине с нашей дочерью.
- Как?! Ты не знаешь центрального защитника из клуба ПыС? Это же знаменитый Ахмед! Непроходимый Ахмед! Недаром его зовут Ахмед Стена!
Хасип-бей смущенно замолчал. Позорище какое! Не знать в лицо такую известную личность, почти национального героя!…
- А-а-а-а… Так, значит, это он? Как же, как же… Прекрасный стоппер, мощный удар и все такое… Ишь ты, а я подумал, что кто-то чужой увел нашу дочку.
- Ты готов вообразить себе бог знает что, - укоризненно заметила жена. - Что ты все следишь за ребенком, давишь на психику?…
- Если родители не будут следить и давить, то ребенка придавит кто-нибудь другой! - перебив ее, назидательно произнес Хасип-бей и многозначительно кивнул в сторону кабины.
Родители успели поплескаться в море и даже обсохнуть, разлегшись на песке, когда дверца кабины распахнулась и оттуда выпорхнула Севим, а следом за ней появился Ахмед.
- Полюбуйся, она только еще выходит из кабины, - возмущенно проговорил Хасип-бей.
Мехджуре-ханым даже не пошевелилась.
- Когда хочет, тогда и выходит. Девочка уже совершеннолетняя. Оставь ее в покое.
Будучи женщиной рассудительной, Мехджуре-ханым имела свою точку зрения на то, как надлежит себя вести скромной девушке на выданье. Скромность тоже должна иметь свои границы. Девушке-невесте отнюдь не помешает широкий круг знакомых. Скорее даже наоборот. И если отец не понимает столь простой истины, то ему лучше помалкивать и не мешать дочери искать свое счастье.
Не желая ссориться с женой, хотя ссоры, видимо, все равно было не избежать, Хасип-бей отвернулся и заворчал себе под нос, однако достаточно громко, чтобы жена его услышала:
- Ничего себе скромная девушка… Широкий круг знакомств… Хм… Надо бы шире, да некуда… Девушка на выданье… Да про таких говорят: «Старая дева…»
Чтобы отвлечься от невеселых мыслей и как-то успокоиться, Хасип-бей сел и бессмысленным взором уставился на море. Его лысина после купания ярко блестела на солнце, впрочем, в другое время никакой лысины у него не наблюдалось - так изобретательно он укладывал оставшуюся прядку волос.
Вид моря не прогнал тревожных мыслей. Никогда в жизни он не подумал бы плохо о своей дочери, если бы не ее фигура, которая в последнее время, если быть откровенным, стала приобретать зловещие очертания.
- И прекрасно! - в ответ на его опасения сказала невозмутимая Мехджуре- ханым, - с возрастом все становятся склонны к полноте.
- Прости меня, но у нашей Севим полнота какая-то односторонняя, - не очень уверенно возразил папа.
- Не смеши меня. Человек не может справиться со своей полнотой, не всегда же ей быть гармоничной. Все зависит от конституции…
При слове «конституция» Хасип-бей осекся, ибо не желал переводить семейный разговор в плоскость внутриполитической дискуссии.
Мать очаровательной Севим была твердо убеждена, что беспокойства супруга лишены основания. Современный уровень медицины, справедливо полагала она, и просвещенность нынешних девушек исключают необходимость каждодневно напоминать детям о мерах элементарной предосторожности… Тем не менее, после разговора на пляже, Мехджуре-ханым на всякий случай повела дочь к известному врачу, с давних пор пользовавшему это великосветское семейство.
- О доктор! Ваша честь… наша честь… ее честь… честь семейства и даже фирмы…
Знаменитый доктор, через умелые руки которого прошла почти вся дамская часть здешнего побережья, деловито освидетельствовал состояние Севим и ответил, словно часовых дел мастер:
- Пустяки, исправим…
Надо заметить, что доктор был в курсе дел наследницы семейства Ферфейерверков. Ни людская молва, ни великосветская хроника не забывали о Севим Грифон. Всем было известно, что, мстя незадачливому яхтсмену Суату Негритосу за утраченные иллюзии, дочь Ферфейерверков завела дружбу с непобедимой футбольной командой клуба ПыС. Дружба не осталась бесследной И грязное пятно могло, конечно, запятнать честь семейства и фирмы. Однако доктор был мастером своего дела и умело вывел пятно. Понятно, что за срочность и высокое качество всегда существует наценка. Так что известный пятновыводитель хорошо заработал - спасая честь. Светские люди не скупятся, а фирме ничего не осталось, как списать убытки.
Охочие до пошлых сенсаций газетчики не оставили без внимания эту операцию, ядовито назвав ее «пластической». Автор одной из гнусных статеек богохульствовал: «Если бы подобные дела творились до Рождества Христова, то все бы говорили, что беззащитных девушек соблазняет Дух Святой. Так возблагодарим небо, что мастера пластических операций не успели продемонстрировать своего умения в те далекие времена. В противном случае человечество никогда не обрело бы Иисуса Христа…»
К чести Ферфейерверков, семейство сохраняло завидное спокойствие на людях. И только дома Мехджуре-ханым давала волю своей ярости, читая газетный бред насчет пластической операции Севим. Что же касается главы семейства, то Хасип-бей умело скрывал свое негодование: стоя перед зеркалом, он тщательно маскировал лысину.
АХМЕД СТЕНА
Кто знает, отчего зависит спортивная форма футболиста? Иногда от причин, не имеющих никакого отношения к спорту.
Вот, например, знаменитый на всю страну, непроходимый центральный защитник команды ПыС Ахмед, по прозванию «Стена», перед ответственным матчем частенько торговался с красоткой Севим.
- Значит, если проиграем, то нет?
- Значит, нет! - решительно говорила Севим.
- А если ничья?
- Тогда и я ничья.
- А если мы выиграем?
И тут Севим, скромно потупив очи, говорила: «Да!» После этого на