Саида. Севим так трогательно говорила о своих чувствах и из глаз ее так умилительно струились слезы, что бедняга Ахмед расчувствовался и тоже прослезился.
В порыве искренности он признался Севим, что бессилен теперь против этого белобрысого парня, которого раньше и за человека не считал. Поражение ПыС'а в последнем матче с ГВН было прежде всего поражением самого Ахмеда, - некогда непроходимый защитник ничего не мог противопоставить прекрасной игре нападающего Саида. «Когда волк стареет, - вспомнил Ахмед пословицу, - над ним даже собаки смеются».
Последние два года Ахмед играл через силу, хоть и старался скрыть это, страшась насмешек молодых партнеров по команде. Мало кто догадывался об истинной причине его плохой игры, по привычке все еще говорили: «Опять Ахмед не в форме…» Давно прошли те времена, когда он играл в полную мощь и его называли «королем футбола», «позвоночным столбом» и даже «профессором футбола». Товарищи, с которыми он начинал играть, давно оставили футбол, каждый пристроился к какому-нибудь делу: один стал тренером, другой занялся коммерцией, третий выгодно женился. О них теперь мало кто помнил. У Ахмеда водились большие деньги, ему много перепадало при переходах из одного клуба в другой, и он привык думать, что деньги у него будут всегда. Но дни былой славы миновали, а деньги он давно промотал, как, впрочем, и свою молодость.
Пока Севим плакала, положив голову ему на колени, Ахмед думал о себе, о ней, и ему было жалко и себя и ее. Ведь у него никогда никого не было, кроме Севим, но разве к ней он относился когда-нибудь серьезно? Почему же он не женился на ней, ведь она была так предана ему все эти годы? Что ждет его впереди? На следующий год проводят с помпой, - и иди себе на все четыре стороны!… Эх, надо было вовремя уходить, пока слава его гремела по всей Турции. Как жестоки, безжалостны болельщики! Когда-то кричали: «Давай, Ахмед! Давай!» А теперь при малейшей оплошности только и слышно: «На мыло!»
На глаза его навернулись слезы… Кого он больше жалеет: себя или Севим?… Ему хотелось утешить ее, обнять, погладить, как маленькую, по головке, но он подавил это непривычное для себя сентиментальное желание и даже прикрикнул:
- Хватит! Нашла из-за кого реветь!
- Что со мной теперь будет? - всхлипывала Севим. - Ведь мы с ним помолвлены… Как я буду людям в глаза смотреть?
- Прекрати сейчас же! Можно подумать, капитал потеряла!
- Ах, дорогой, капитал не капитал, но мне-то каково? Какая мне цена после этого? - невесело пошутила она и сама испугалась своей шутки, так ей стало горько и обидно. - Если бы ты поговорил с Саидом… Ведь вы друзья!…
Ахмед поморщился. Он вспомнил уроки турецкого футбола, и ему стало не по себе. Глупые вопросы Севим заставили его подумать о том, чего же стоит теперь он, Ахмед, прозванный некогда «стеной», «профессором футбольных наук» и «королем футбола». Неужели кончилось его царствование, и ему на смену пришел другой король?…
Ахмед схватил Севим за руки, притянул к себе.
- Перестань глупить! Заладила одно: цена, цена! Дураков полно на свете, найдем другого… Такой товар не залежится…
Они замолчали. Каждый думал о своем.
- Послушай! - быстро заговорила вдруг Севим. - У меня идея! Это будет здорово!…
- Еще что придумала?
- У белобрысого все равно денег нет…
- Уж не хочешь ли ты попросить своего папашу дать ему в долг?
- Вот и глупо, я говорю серьезно. Что, если переманить Саида в наш ПыС? А? Что скажешь? Дюндар с ума спятит от радости?! Да, да, так мы и сделаем, вот увидишь. При безденежье Саида это прекрасный способ заработать…
Ахмед мрачно молчал. Его душила злая обида: кому она собирается услужить? Дюндару, Саиду или ему, Ахмеду? «Как я мог пожалеть ее?» - подумал Ахмед и встал.
- Чего это ты вдруг?
- Дело есть, - пробурчал он и вышел.
Дюндар Болтун-бей и впрямь был в восторге от ее идеи: она должна, не теряя ни минуты, начать действовать; это будет ее самая большая услуга ПыС'у. Если прямо сейчас начать внушать Саиду мысль о необходимости перехода в следующем сезоне в ПыС, он пока перестанет забивать им голы. Болтун-бей уже чуял, что не успеет сезон кончиться, как за Саидом сразу начнется охота. Да, тут ПыС'у придется раскошелиться, потому что ГВН ни за что не захочет расставаться с Саидом…
- Как могло случиться, что мы упустили этого парня? - задумчиво произнес Болтун-бей. - Впрочем, кто знал, что из такого растяпы выйдет толк!… Да, я вот поседел, трудясь на футбольном поприще, но не припомню в своей практике такого головокружительного взлета. Всякое было, но чтобы так вдруг… И уж совсем не понимаю, как ты могла ему позволить играть за ГВН? (Он наивно полагал, что Севим еще имеет влияние на Саида.)
- Это всему виной англичанин, его происки, - ответила Севим.
- Если у тебя ничего не выйдет, мы его похитим! - решительно сказал Дюндар Болтун-бей. - Помнишь, как ты тогда помогла с Ахмедом? Да, кстати, мы собираемся предложить его какому-нибудь провинциальному клубу. Сама видишь, толку от него совсем мало: чем хуже играет, тем больше грубит на поле… Мы его загоним и торговаться не будем…
У Севим все оборвалось внутри. «Король умер!» - пронеслось у нее в голове. Она не попыталась даже заступиться за старого друга, не проронила ни слова, боясь, что не выдержит и разрыдается.
МАТЧ ВЕКА
Встреча ПыС'а и ГВН должна была все решить. Кто выиграет, тот станет чемпионом страны!…
В этом матче решалась судьба еще одного первенства: кто будет лучшим бомбардиром сезона, кто получит титул «Король футбола». На этот титул было три претендента, в том числе и Саид Рыжисын, правый крайний нападения ГВН. И чтобы стать «Королем футбола», Саиду надо было забить хотя бы один гол в ворота ПыС'а. Победа ГВН определит судьбу чемпионата и его, Саида, судьбу, ознаменует победу Саида над самим собой, над своим прошлым.
Об этом историческом матче писали и говорили везде и всюду. Газеты называли его крупнейшим событием года, матчем века. Лихорадило не только Стамбул, вся страна ходила ходуном: болельщики обеих команд жили во всех уголках Турции. Время от времени в газетах появлялись сообщения о столкновениях между болельщиками. Возникали не только споры, но и драки и поножовщина. Общественное мнение было возбуждено до предела…
Учитывая огромный интерес к матчу, организаторы объявили по радио и телевидению, что приняты самые строгие, самые беспощадные меры против спекуляции билетами. И тотчас же после этого стоимость билетов на черном рынке подскочила до невиданных размеров. Хотя ни один билет еще не поступал в кассы, барышники продавали их уже не дешевле двухсот лир. Полиции пришлось наложить арест на типографию, в которой печатались билеты на футбольный матч.
Министр по делам спорта заявил на пресс-конференции, что испытывает чувство глубочайшего удовлетворения от того, что турецкий народ так самозабвенно отдает себя делу спорта. Напомнив о том, что только в здоровом теле может быть здоровый дух, он сообщил, что в ближайшие годы в Стамбуле будет построено еще два стадиона на сто тысяч мест каждый.
