Наместник Чжан неожиданно быстро согласился на перемирие и переговоры. Тинг решил сам явиться в Учан. Для начала Чжан Чжи Дун продемонстрировал свою военную мощь - всю площадь перед дворцом наместника занимали выстроенные в идеальном порядке два батальона 'новых войск'. Подготовленные немецкими инструкторами, они были отлично обмундированы и вооружены современными винтовками. Однако Тинг знал, что остальные провинциальные войска с мечами, копьями, луками и плетеными щитами были совершенно не подготовлены к настоящей войне.
После долгих церемоний, которым воспитанный в старых традициях Чжан придавал особое значение, адмирал приступил к изложению своего дела. Однако не успел Тинг сказать и несколько слов, как Чжан Чжи Дун прервал его вопросом:
- Так кто вы такой?
От неожиданности Тинг смог только щелкнуть раскрытым веером. Хунаньский наместник продолжал:
- Я знал Тинга Жу Чана, с тех пор, как он еще был молодым тайпинским командиром, вовремя перешедшим к Ли Хун Чжану. Никакого образования, никаких принципов, но храбрость и цепкий крестьянский ум. Вы взяли его имя, его внешность, но вы говорите, поступаете с людьми совсем не так, как поступал бы он. Вы исключительно хорошо разбираетесь в делах, предсказываете будущее и пока никогда не ошибаетесь. И еще... Тот Тинг был мой одногодок, но сравните, поглядите на меня и на себя. Я старик, а у вас морщины только на лице... Вы двигаетесь, ходите, сидите, будто вам не шестьдесят четыре, а неполных сорок лет. Ихэтуани сказали бы, что в вашем теле поселился дух победоносного божества, но я знаю, что вы не всемогущи, иначе бы не пришли ко мне... Но кто вы такой?
Тинг сложил веер:
- Представьте, уважаемый Чжан, что вы бы могли перенестись на сто лет назад. Скажем, в тело командующего Лэ Бао, посланного в 1796 году христианской эры на войну с 'белыми лотосами'. Не попытались бы вы сделать так, чтобы через полвека, ко времени, когда начнутся войны с иноземными варварами, Поднебесная имела бы войско не с луками и копьями, а с хорошими ружьями?
У Чжана загорелись глаза:
- Лучше с пулеметами и броненосцами! Представляете, англичане затеют Опиумную войну, а их фрегаты встретят наши броненосцы!
- Но разве вы смогли бы сто лет назад построить броненосцы или купить их за всё наше серебро? Нет, вы получили бы только фрегаты. И у меня сейчас только броненосцы. А впереди испытания гораздо более тяжелые, чем Опиумные войны... Для начала нужно успеть перевести в Трехградье Цзиннаньский арсенал и механические заводы, оборудование верфей. Морские училища уже прибыли. Если со мной что-то случиться, и всё пойдет по старому, это вам поможет в организации новой армии... У вас еще будет, должно быть несколько лет реформ.
Чжан Чжи Дун пребывал в глубокой задумчивости. Этот реакционный политик, строивший заводы и железные дороги, нравился Тингу гораздо больше революционера Сунь Ят Сена, готовящего в это время новые восстания. А ведь когда он узнал о своем включении в эксперимент, то едва ли не главным представлялась возможность увидеть живого вождя революции!
- Недавно до меня добрался с визитом командующий германской эскадрой адмирал Бендеман. - медленно заговорил наместник Чжан. - Он дал понять, что Германия заинтересована в сохранении мира на Янцзы, чтобы ничто не мешало здесь нормальной торговле. Я отвечал, что Китай должен быть предоставлен самим китайцам, что необходимые преобразования в нашей стране мы можем осуществлять только сами, собственными руками. 'Вот мнение дальновидного государственного деятеля!' - сказал мне на это Бендеман и добавил, что в Пекине сейчас правят не законные власти Китая, а узурпаторы и мятежники. Еще Бендеман сказал, что в Китае пришло время смены императорской династии, и большинство китайцев обрадуется, если вместо потомка маньчжурских завоевателей на трон Поднебесной взойдет кто-то из уважаемых китайских вельмож...
- То же самое иностранцы говорят Юань Ши Каю. Главное не то, кто сидит на троне, главное, чтобы в китайских городах не стояли больше иностранные войска, чтобы не иностранные чиновники сидели в таможнях, собирали налоги, решали дела в Государственном совета... Пока же, поглядите, - Тинг подошел к окну, из которого открывался вид на Янцзы, - воды великой реки в самом сердце Китая оскверняют чужие военные корабли! Можно ли говорить о величии Поднебесной, пока мы не заставим их уйти отсюда!
ИНОСТРАННАЯ КОНЦЕССИЯ В КИТАЕ
(НА ПЕРЕДНЕМ ПЛАНЕ - ФРАНЦУЗСКАЯ КАНОНЕРКА)
Действительно, адмирал Тинг не собирался терпеть при фактическом возобновлении военных действий присутствие иностранных кораблей в самом центре Китая. В сеттльмент Ханькоу передали сообщение о нападении русско-японской эскадры на крейсер Тинга. Отныне китайский флот был вправе рассматривать все корабли стран коалиции как враждебные. Тинг признавал нейтралитет американцев, их канонерка могла беспрепятственно оставаться в Ханькоу. Нейтральный статус мог быть распространен и на других, если их представители заявят о непричастности к агрессивным действиям России и Японии против Китая. У Тинга была надежда, что не готовые к немедленному началу войны немцы и, особенно, англичане не захотят открыто выражать солидарность с русскими. Если английские, немецкий, а, возможно, и французский корабли оставят 'Манджур' в одиночестве, международной коалиции придет конец.
Однако иностранные капитаны поддержали русского коллегу, исполнявшего в Ханькоу обязанности старшего флотского офицера. Командир 'Манджура' капитан Эбергард проявил немалые дипломатические способности... Он предлагал Тингу локализовать зону конфликта, не распространяя его на южные провинции. Генералу Ма Ю Куну, сдавшему в свое время русским Порт-Артур за денежную премию, вновь были предложены деньги - за нейтрализацию Тинга. Генерал Ма от денег не отказался, но вместо активных действий отвел свою войска на север, предложив противникам разбираться самим. Эбергард нанес визит и Чжан Чжи Дуну, убеждая его в выгоде сохранения нейтралитета в войне, которую ведет пекинское правительство. Однако обычно осторожный в отношениях с иностранцами наместник Чжан на этот раз проявил твердость. Вид стоящей на Янцзы китайской эскадры убедил его, что пришло время показать рыжеволосым варварам силу Поднебесной.
Иностранные консулы запросили, намерены ли китайцы соблюдать статус международного поселения? В Ханькоу китайский ультиматум вызвал панику. Там знали, что пришлось недавно выдержать жителям сеттльмента в Тяньцзине, который две недели осаждали ихэтуани и солдаты Бэйянской армии. Тинг ответил, что гражданскому населению концессий ничего не угрожает, их вооруженная милиция может по- прежнему наблюдать за порядком. Ультиматум относился лишь к военным кораблям держав, напавших на Китай. После истечения срока ультиматума по набережной Ханькоу открыли огонь размещенные вокруг города полевые орудия. Сначала снаряды ложились с недолетами в реку или пролетали высоко над палубами канонерок в сторону сеттльмента. Потом 'Манджур' угодил под накрытие. Снаряд взорвался на раструбе вентилятора кочегарки. Осколки сильно изрубили дымовую трубу, повредили стоявший на блоках баркас. Через несколько минут разорвавшаяся шрапнель ранила несколько человек на палубе английского 'Тистла'. Чтобы не создавать своим присутствием угрозы сеттльменту, капитаны приняли решение уйти из Ханкоу и прорваться к морю. В голове колонны должен был идти сильнейший 'Манджур', за ним новейший 'Лухс', только что прибывший из Германии с броненосной эскадрой, следом английские 'Тистл' и 'Вестал', а последней - наименьшая и самая слабая французская канонерка 'Десиде'.
КАНОНЕРСКАЯ ЛОДКА 'МАНДЖУР'
