– Не только горожане допускали эту ошибку. Баргмены с Картиуса, я имею в виду собственно Картиус, и жители Картиуса Тассы считали, что это одна и та же водная артерия.
– Да и как они могли думать иначе, когда не было ни расчетов Рамани, ни экспедиций Шабы и Рамуса?
– Джунгли сделали Картиус недоступным для людей с юга, – сказал я. – Вся торговля заканчивается убаратами на южном побережье озера Ушинди. До Тассы обычно добирались либо по Камбе, либо по Ниоке.
– И не пытались найти северные пути, – добавил Самос.
– Тем более что вдоль Картиуса Тассы проживают крайне свирепые племена.
– Верно, – кивнул Самос.
– Хотя я уверен, что наверняка были люди, пытавшиеся пройти к Картиусу через северные леса.
– Не сомневаюсь, что все они нашли смерть от обитающих к северу от Ушинди племен, – сказал Самос.
– Как получилось, что экспедиция Шабы уцелела? – спросил я.
– Ты что-нибудь слышал о Биле Хуруме? – спросил Самос.
– Немного, – уклончиво ответил я.
– Это черный убар, – сказал Самос. – Кровавый и беспощадный. Человек большого ума и огромной власти. Он объединил шесть убаратов на южном побережье Ушинди, усмирил непокорных огнем и мечом. Сейчас он распространил свое влияние на север, откуда ему поставляют клыки кайлуаков и женщин. Так вот, лодки Шабы подняли на мачтах щиты с гербом Билы Хурумы.
– И это явилось гарантией их безопасности?
– Несколько раз на них все-таки напали, – произнес Самос, – но они уцелели. Как бы то ни было, я уверен, что без покровительства Билы Хурумы, убара Ушинди, им бы не удалось выполнить свою задачу.
– Выходит, власть Билы Хурумы на северном побережье не безгранична, – сказал я.
– Естественно, – кивнул Самос. – Об этом красноречиво говорит тот факт, что экспедиция Шабы подверглась нескольким нападениям.
– Должно быть, это смелый человек, – заметил я.
– Ему удалось провести шесть лодок и сохранить почти всех людей, – сказал Самос.
– Даже странно, – произнес я, – что такой человек, как Била Хурума, решил поддержать географическую экспедицию.
– Он хотел знать, можно ли пройти по суше на северо-запад от Ушинди. Для него это бы означало появление новых рынков, расширение торговли, налаживание торговых путей с юга на север.
– Кроме того, – добавил я, – подобным образом он избежал бы опасностей плавания по Тассе. Перед ним открылись бы пути к завоеванию целого мира.
– Правильно, – кивнул Самос. – Ты мыслишь как воин.
– Но если я правильно понял, исследования Шабы показали, что таких путей не существует?
– Да, – сказал Самос. – К такому он пришел выводу. Но ты я уверен, знаешь и о других результатах его экспедиции.
– К западу от озера Ушинди простираются равнины, болота и топи; они подпитывают озеро водой. Шаба сократил отряд до сорока человек, наполовину разгрузил лодки и протащил их через болота. Спустя два месяца он вышел к западному побережью озера Нгао.
– Правильно, – сказал Самос.
– Это второе по величине среди экваториальных озер. Такое же, как Ушинди, а может, и больше.
Я представил, как радовался Шаба и его люди, когда после стольких мучений перед ними открылся вид на озеро Нгао. После этого, измученные и истощенные длительным переходом, они вернулись на восточное побережье озера Ушинди.
– На этом Шаба не успокоился, – сказал Самос. – Он первым составил точную карту дельты собственно Картиуса. Затем пошел на запад и добрался до шести убаратов, обители Билы Хурумы.
– Не сомневаюсь, что его приветствовали как героя, – сказал я.
– Верно, – кивнул Самос. – И он это заслужил.
– На следующий год, – добавил я, – он организовал еще одну экспедицию, в которой участвовали одиннадцать кораблей и тысяча человек. Финансировал ее, судя по всему, сам Била Хурума. Задача экспедиции состояла в изучении озера Нгао.
– Правильно.
– Именно тогда Шаба установил, что озеро Нгао, как ни странно, питается только от одной реки, способной поспорить по ширине и полноводности с самим Воском. Позже эту реку назвали Уа. Для судов она непроходима из-за многочисленных порогов и водопадов.
– Количество препятствий, равно как состояние каналов и дорог, до сих пор неизвестно, – уточнил Самос.
– Шаба углубился в реку на сотню пасангов, после чего был вынужден повернуть обратно.
– Позже он назвал пороги именем Билы Хурумы, – сказал Самос.
