не отдавать свое сердце, чтобы его не затоптали в грязи на дорогах жизни.
Каковы были шансы его отца встретить в тихой заводи Дулитла женщину, на которой он хочет жениться? Он помнил, как однажды его отец примчался в город, чтобы забрать его, после того как узнал, что Ариэль оставила их сына у дальней родственницы, а сама поехала в турне с концертами народной музыки и не сообщила ему об этом. Он дал Джейку время собрать одежду и книги и увез его в место своего назначения под Берлином, не дав шанса никому из знакомых Джейка узнать, что тот уезжает. Нет, в ту поездку полковник не мог встретить никого, о ком бы у него сохранились нежные воспоминания и кого бы он мог вернуться искать. Джейк ни на секунду не поверил бы в такую возможность.
Он провел то лето в Германии с отцом, а потом поехал в колледж в Штатах.
Джейк опустил ноги на пол с глухим стуком, достаточно громким, чтобы прогнать мысли, к которым не хотелось возвращаться.
Пора было заняться делами. Пора было избавиться от воспоминаний, которые только отвлекают от дел. Индикатор его голосовой почты ярко горел. Кому-то он нужен. Черт, половина музыкального мира хочет поговорить с ним. А он только что согласился отправиться в Арканзас. Он потянулся к телефону.
Он дал слово, и он выполнит свой долг. Он скажет Лилли, что возникли кое-какие обстоятельства, и проведет неделю с отцом, и, если будет нужно, чтобы сохранить мир, он объявит свое благословение нареченной отца. Черт, она может даже действительно понравиться ему. В любой женщине, способной помочь его отцу прийти в себя после брака, который был скорее войной, чем супружеством, должно быть что-то хорошее.
Но когда придет время для их следующего семейного воссоединения, Джейк позаботится о том, чтобы опередить отца. Он пошлет ему билеты в Вейл, или Акапулько, или в Сан-Франциско, и они смогут встретиться там, где по крайней мере можно делать что-то, кроме того, чтобы таращиться в пустоту и не разговаривать, как всегда делали Джейк с отцом. Раньше ему хотелось пробиться через этот барьер, но в конце концов Джейк понял, что этого никогда не случится. Может быть, взрослые мужчины и их отцы разговаривают на самом деле только в фильмах.
Глава 3
Тем временем в Дулитле
Марта Уилсон пыхтела под весом коробки с рождественскими украшениями, которую ее сестра подала с чердачной лестницы. Она опустила коробку на пол в коридоре второго этажа и снова посмотрела на часы.
– Это все?
– Еще одна, – ответила Эбби и исчезла наверху.
Она определенно никуда не торопилась. Марте не терпелось добраться до компьютера. Утро без электронной почты от Теда было таким же унылым, как серый зимний день без надежды на солнце. Сестра настояла, чтобы первым делом они закончили украшать дом к празднику. Хотя Марта знала, что и в прошлом году, и в позапрошлом, и за год до этого, и все предыдущие годы она суетилась, спуская вниз коробки, на этот раз думала она совсем о другом.
Ее голову занимали мысли о Теде, хотя она почти боялась озвучить их. Она разговаривала с сестрой точно так же, как всегда, но в ее душе эти разговоры с Тедом продолжались снова и снова, громче и интереснее, и они были гораздо более приятными, чем то, что она сейчас произносила вслух – что не согласна с Эбби, будто «жена проповедника выглядела немного осунувшейся» и что «доктор Майк и эта его новая жена снова ждут ребенка».
– Э-эй! – Эбби раскачивалась на чердачной лестнице, и гигантский венок в ее руках тоже качался в такт ее движениям. – Разве это слишком много – думать о том, что мы делаем?
Марта протянула руки.
– Бросай, – крикнула она.
– Ха, – хмыкнула Эбби, спускаясь еще на несколько ступенек, прежде чем подать венок. Она вела себя так, будто он был сделан из хрусталя.
– Я думала, что осталась только одна коробка, – заметила Марта, кладя венок на пол в холле в нескольких футах от лестницы. Вот так, это покажет сестре, как она внимательна.
Эбби спустилась по ступенькам, ее худощавое тело даже не шевельнуло выдвижную стремянку.
– Должно быть, кто-то выбросил коробку от венка. – Она отряхнула руки, повернулась и задвинула лестницу обратно в потолок. – Хотя я не могу представить зачем. Она была совершенно целой. Помнишь; мы купили ее, когда только открыли гостиницу.
– Конечно, я помню эту коробку, – ответила Марта. – Она была такая крепкая. Я помню, как я сказала, что она была бы идеальной для игрушечного домика.
– Из-за мышей, может быть, – сказала Эбби. Потом она посмотрела на Марту так, что та виновато опустила глаза. – Для чего ты использовала ее?
Марта разглядывала свои руки.
– Я отдала ее Эвелин через улицу, когда она узнала, что кот, которого она взяла, был «она», а не «он», и появилось пять маленьких причин, почему она так много ест.
Эбби фыркнула:
– Удивительно вообще, что у нас есть время и деньги, чтобы вести дело.
– Кстати, о деле, – сказала Марта. – Думаю, я сейчас пойду в свою, комнату и проверю, по компьютеру, есть ли новые заказы на бронирование.
– И оставишь меня украшать, я полагаю.
– Я сразу же вернусь и буду помогать, – пообещала Марта. – Я бы не свалила все это на тебя. Это было бы нехорошо.
Эбби шмыгнула носом. Она вытащила носовой платок из кармана своих старых шерстяных брюк. Вытерев нос, она сказала:
– В последнее время ты с удовольствием оставляешь меня одну, так что меня это бы не удивило. Я же вижу, как ты все время убегаешь в Литл-Рок. Ты никогда не была так уж близка с миссис Галифакс, но сейчас можно подумать, что она значит для тебя больше, чем твоя собственная семья.
Слова извинения замерли на губах Марты, хотя она чувствовала свою вину. В Литл-Рок она ездила, чтобы видеться не с миссис Галифакс. Она подняла руку к плечу сестры, но так и не коснулась ее.
– Я всего на минуточку, – сказала она, продвигаясь к двери своей спальни.
Эбби прищурилась:
– С тех пор, как ты ездишь в Литл-Рок, ты изменилась. Точно говорю, полгода назад ты была сестрой, которую я всегда знала. Сначала этот компьютер, который ты принесла в дом, и эта странная система бронирования. – Она шмыгнула носом. – Двенадцать лет мы прекрасно управляли этим местом, записывая имена наших гостей ручкой на бумаге.
– Новое не обязательно плохое, – парировала Марта и, прежде чем Эбби могла прочесть ей новые нравоучения, повернулась и поспешила в свою комнату.
Она сосчитала до ста, ожидая, когда подключится модем. А пока ходила от шаткого столика, втиснутого между комодом и шкафом, унаследованным от бабушки, к изножью кровати и обратно. Эбби говорила ей, что глупо запихивать столько мебели в одну комнату, но Марте нравилось жить в окружении любимых вещей. А после всего того, что случилось, когда она отважилась выйти в сеть и там встретила Теда, она каждый день благодарила свою счастливую звезду, что впихнула компьютер сюда вместе с антиквариатом. Да уж, читать письма Теда в углу кухни, которая служила конторой для бронирования, было бы практически невозможно!
Прислушиваясь к тому, что происходит в холле, она вошла в почту и наконец-то увидела имя Теда, обозначенное на ящике входящей почты. Ее сердце сильно забилось – раньше с ней этого не случалось, и она не предполагала даже, что ей предстоит это испытать. Его лицо наполнило ее воображение; темно- карие глаза в обрамлении морщинок в уголках, когда он улыбался, казалось, могли дотянуться до нее через многие мили.
Она «кликнула» мышкой, открывая сообщение.
