пейзаж не подтверждал, что скоро он увидит начало своей новой жизни… Бринлоу.
Кроме того, быстро растущие сугробы превосходно скрывали следы его перемещения. Это помогало успокоить волнение, которое терзало его с того самого момента, как меньше недели назад он ступил на грязную английскую пристань.
Теперь всего лишь несколько миль отделяли его от таинственной собственности, которую ему оставил друг детства в своем завещании. Его мысли наполнились трогательными воспоминаниями. Кто бы мог предположить, что в один прекрасный день маленький Сэмюел Брин оторвет Майкла от завоеванной ценой больших усилий плодотворной жизни, которую он создал в колониях за последние пятнадцать или больше лет?
Майкл проехал очередной поворот, благодарный ориентирам в виде живой изгороди, утопающей в снегу, и больше всего надеялся, что Сэм оставил ему огромную поленницу дров, потому что потребуется целый корд[1] сухого красного дуба, чтобы прогреть его мощные кости.
Майкл начал мурлыкать что-то себе под нос, чтобы успокоить и подбодрить свою кобылу. После восьми часов дороги силы ее не иссякли, и дух не сломился, но он знал, что ей нравилось, когда он пел для нее. Она негромко заржала и стряхнула с могучей шеи таявшие хлопья снега.
— Прости, дорогая, чертовски замерзло горло! — фыркнул от смеха Майкл.
Он похлопал лошадь по шее, потом причмокнул, чтобы поторопить ее повернуть на северо-запад, на длинную, прямую и пустынную дорогу.
Вдалеке на дороге что-то промелькнуло. Скорее всего олень. Майкл прищурился, пытаясь рассмотреть получше.
Это ему показалось. Там, вдали, ничего не было. Майкл продолжал продвигаться вперед, сопротивляясь вьюге. Из-за яростных порывов ветра желание приободрить лошадь песней пропало.
Лошадь подняла голову и остановилась, насторожив уши. Она отступила в сторону, повертела шеей и фыркнула.
Маленькая, закрытая капюшоном фигурка прислонилась к стволу высокого зрелого хемлока, его огромные ветки скрывали фигурку.
О Господи!
— Эй, вы… там! — окликнул Майкл.
Капюшон повернулся к нему, но, похоже, это усилие оказалось для человека слишком утомительным. У Майкла заколотилось сердце. Все пронзительно кричало о том, что человек подавлен и сильно нуждается в помощи. Эти две вещи были слишком хорошо знакомы Майклу.
Не раздумывая ни секунды, он перенес вес тела на ногу в левом стремени и спешился с лошади, спрыгнув прямо в снег.
— Эй! С вами все в порядке? Вьюга застала вас врасплох, а?
Он подошел к дереву как раз в тот момент, когда несчастный, завернутый в одеяло, вновь поднял голову.
Ласковые голубые глаза, наполненные житейской мудростью, смотрели прямо в его душу, пронзая своим взглядом его сердце. Майкл отшатнулся назад.
Нет, он случайно наткнулся на что-то небесное. Ни земные глаза, ни живая плоть не обладают такой пронзительностью. Под тусклым, поношенным одеялом, в которое она была завернута, в угасающем свете серебром блестели светлые волосы.
— П-простите мне мою нелепость, — ее взгляд даже не дрогнул, — но вы… Вы — мираж?
— Этот же вопрос я собирался задать вам, мисс, — глухо рассмеялся Майкл.
— Т-такое у меня в-впервые. — У нее безудержно стучали от холода зубы. — Прежде мои молитвы оставались без ответа.
— Я никогда не был ответом на чьи-то молитвы, милая. — Майкл поскреб подбородок и улыбнулся. — Но я из кожи вон вылезу, чтобы оправдать ваши ожидания.
Ему хотелось спросить, какого черта она здесь делает, одна и лицом к лицу со стихией, но Майкл понимал важность помочь ей сохранить хоть каплю гордости, которую допускала ее откровенная бедность, поэтому он не двигался и молчал, выжидая.
Она окинула взглядом его фигуру, рассмотрела лошадь и вздрогнула.
— Ну что, давайте? — Майкл протянул руку. — Вы окажете мне большую услугу, поехав со мной. Мои уши превратились в два куска льда, а я вижу, что у вас есть шарф, который я мог бы позаимствовать. — Он был готов говорить все, что угодно, лишь бы завоевать ее доверие и уговорить поехать с ним.
— Спасибо, с-сэр. — Ветер завывал в ветвях дерева, и она прижалась к стволу. Снова собравшись с силами, Грейс потянулась за тонкой шалью у себя под ногами и вложила ее в протянутую руку Майкла. — Экипаж, в котором я ехала, соскользнул в канаву.
— Понятно. — Майкл не видел никакого экипажа и мог поклясться, что у нее вспыхнули глаза. — С вами был кто-то еще?
— Мой спутник давно отправился за помощью, но не вернулся. Я ждала почтовую карету.
Да… Майкл не знал, верить ли ее рассказу. Ни один джентльмен… Нет. Ни один мужчина не оставит женщину на произвол судьбы.
— В такую погоду почтовой кареты не будет, — сказал Майкл. — Но в любом случае мы сможем найти укрытие где-нибудь поблизости.
— Вы тоже заблудились?
— Вы поверите мне, если я скажу правду? — улыбнулся Майкл.
Она наклонила голову в знак согласия.
— Чуть-чуть заблудился, — признался Майкл. — Но я знаю, куда ехать, и лошадь у меня превосходная, она меня еще никогда не подводила.
У Майкла появилось непреодолимое желание подхватить ее на руки, посадить перед камином, предложить горячую пищу и успокоить.
— Позвольте мне помочь вам сесть на мою лошадь.
— Я плохо езжу верхом, — смущенно созналась Грейс. — По правде говоря, я никогда этому не училась.
В этом не было ничего удивительного. Многие бедные люди не могут себе позволить такую роскошь, как лошадь.
— Вам нечего бояться. Моя лошадь, несмотря на свой внушительный размер, кроткая. Она не кусается и всегда ведет себя хорошо. Чего не скажешь обо мне, когда кто-нибудь медлит. — Майкл снова протянул ей руку, чтобы помочь пройти по глубокому снегу.
— Простите мне мою трусость.
— Это холод виноват. Он сковывает мозг. Но мы больше не должны терять время. — Майкл огляделся вокруг. — Погода с каждой минутой становится хуже. — Он надеялся, что она не сбежит, как дикое животное, попавшее в беду.
Грейс опять посмотрела на протянутую ей руку и наконец взялась за нее, в его огромной ручище маленькая ладошка Грейс просто пропала. Два шага вперед, и она споткнулась в небольшом сугробе, морозный воздух лишил ее равновесия и парализовал разум.
Ни слова не говоря, Майкл подхватил ее на руки и прижал хрупкую фигурку к своей груди.
— Право, это совершенно лишнее, — задохнулась Грейс. — Я вполне способна…
— Мне из самых достоверных источников известно, что в своей молитве вы просили о том, чтобы вам больше не пришлось ходить по снегу. Я знаю, что на вашем месте сам умолял бы об этом. — Боже, в его руках она была словно тень, и его охватило почти животное желание защитить ее. Она такая легкая и замерзнет до смерти, если он срочно не увезет ее от разбушевавшейся непогоды.
— Отпустите меня, — сопротивлялась Грейс, когда Майкл подошел к лошади. — Я прекрасно могу идти здесь сама, спасибо. — Она соскользнула у него с рук и поправила одеяла, в которые была укутана. — Я пойду по следу, который вы проложите.
Майкл пристально посмотрел на нее и покачал головой:
— Прошу простить меня.
— За что? — В ее глазах появился страх.
