Стеббинс прошел мимо Барковича, не взглянув на него. Теперь Баркович остался один посреди дороги. Он уже надевал ботинок.
— Третье предупреждение пятому! Последнее предупреждение.
Что-то зашевелилось в желудке Гэррети, как комок липкой слизи. Он не хотел смотреть и знал, что ходьба задом наперед не способствует сбережению энергии, но не мог ничего поделать. Он физически ощущал, как последние секунды Барковича падают куда-то в пустоту.
— О Господи, — сказал Олсон. — Сейчас этот болван получит свой отпуск.
Но тут Баркович пошел. Он задержался на секунду, чтобы отряхнуть грязь с коленей, и скоро догнал впереди идущих. Обогнав Стеббинса, который по-прежнему не глядел на него, он приблизился к Олсону. Он ухмыльнулся, карие глаза блестели.
— Видел? Я сумел отдохнуть. Это входит в мой план.
— Можешь так думать, — ответил Олсон чуть громче, чем обычно. — Я вижу только то, что ты получил три предупреждения. За паршивую минуту тебе придется идти три гребаных часа. И зачем тебе отдых? Мы же только начали.
Баркович сверкнул глазами.
— Еще посмотрим, кто раньше получит пропуск, ты или я, — огрызнулся он. — Это тоже мой план.
— Твой план что-то очень похож на то, что выходит из моей задницы, — заметил Олсон, и Бейкер прыснул. Баркович фыркнул и ушел вперед.
— Смотри не споткнись, парень, — бросил ему вслед Олсон. — Больше они не станут с тобой разговаривать.
Баркович шел, не оглядываясь.
В 9.13 по часам Гэррети (он так и не перевел их на минуту назад) сзади появился джип Майора. Подъехав к ним, Майор высунулся из машины и поднес ко рту громкоговоритель.
— Рад сообщить ребята, что вы одолели первую милю пути. Напоминаю, что самой длинной дистанцией, которую участники когда-либо одолели в полном составе, было семь и три четверти мили. Надеюсь, что вы улучшите этот результат.
Джип уехал вперед. Олсон смотрел ему вслед неподвижным, испуганным взглядом. «Даже до восьми миль не дотянули», — подумал Гэррети. Он думал раньше, что никто, даже Стеббинс, не получит пропуск по крайней мере до конца дня. Тот же Баркович — ему ведь нужно было всего лишь идти три часа, не снижая скорости.
— Рэй! — это был Арт Бейкер. Он снял куртку и перекинул ее через руку.
— А почему ты решил участвовать в Длинном пути?
Гэррети достал фляжку и отхлебнул глоток воды. Она была холодная и вкусная. На губах остались капли, и он слизнул их.
— Сам не знаю, — честно признался он.
— Я тоже, — Бейкер на миг задумался. — Может, тебя обижали в школе или еще где-нибудь?
— Нет.
— Меня тоже. Но сейчас это, наверное, не имеет значения.
— Наверное, — согласился Гэррети.
Разговор заглох сам собой. Они миновали деревеньку с магазином и бензоколонкой. У бензоколонки сидели на садовых стульях два старика и глядели на них стариковскими ящеричьими глазами. Молодая женщина на ступеньках магазина подняла своего маленького сына, чтобы он мог видеть их.
Рядом стояли двое ребят постарше, кто-то заговорил о том, с какой скоростью они идут. Один утверждал, что семь миль в час, другой — что десять. Кто-то авторитетно заметил, что парень впереди получил уже три порции.
Гэррети подумал, что будь это правдой, он бы уже не был впереди.
Олсон доел плитку шоколада, начатую на старте, и запил ее водой.
Другие тоже ели, но Гэррети решил подождать, пока не проголодается по-настоящему. Он слышал, что эти концентраты хорошо утоляют голод, когда-то их ели космонавты.
Вскоре после десяти они миновали указатель «Лайм-стоун 10 мл».
Гэррети вспомнил единственный ДЛИННЫЙ ПУТЬ —, который он видел вместе с отцом. Тогда они поехали во Фрипорт и смотрели, как участники проходили по улице — усталые, с пустыми глазами, не обращая внимания на приветствия и аплодисменты, которыми их награждала толпа. Отец сказал потом, что люди стояли вдоль дороги до самого Бангора. Выше дорога была окружена кордоном — должно быть, чтобы участники могли сконцентрироваться, как говорил Баркович. Но с тех пор, похоже, интерес к Длинному пути немного упал.
К тому времени, когда участники достигли Фрипорта, они находились в дороге уже 72 часа. Гэррети было десять лет, но он хорошо помнил все. Когда участники были еще в шести милях от города, Майор обратился к собравшимся с речью — начал с Духа Состязания, продолжил Патриотизмом и закончил каким- то Валовым Национальным Продуктом. Гэррети тогда рассмеялся — слово "валовый” показалось ему чем-то противным, вроде тараканов. Он съел шесть хот-догов и к моменту встречи участников намочил штаны.
Один из них кричал — это было самое яркое воспоминание. Каждый раз, поднимая и опуская ноги, он кричал: «Не могу! Не могу! Не могу-у-у!!!» Но он все равно шел, и все они шли, и скоро скрылись за зданием универмага.
Гэррети был слегка разочарован тем, что никому из них не выписали пропуск.
Больше они не видели Длинного пути. В тот же вечер, перед сном, Гэррети слышал, как его отец кричит на кого-то по телефону, как он всегда делал, когда был пьян или говорил о политике, а мать шепотом уговаривала его замолчать и не губить себя, пока кто-нибудь его не подслушал.
Гэррети отпил еще воды. Они прошли еще дома, возле которых целые семьи махали им, улыбаясь и попивая кока-колу.
— Гэррети, — позвал Макфрис. — Ты погляди!
Симпатичная девушка лет шестнадцати в белой блузке и красных шортах держала плакат: "Гэррети, номер 47, давай — давай! Ты из Мэна, не забывай!
Мы любим тебя, Рэй!”
Сердце Гэррети забилось сильнее. Внезапно он понял, что выиграет — незнакомая девушка обещала ему это.
Олсон свистнул и принялся совать свой потный указательный палец в кулак. «Грязная шутка», — подумал Гэррети.
Черт с ним, с пунктом 13! Гэррети подбежал к обочине, девушка увидела его номер, кинулась к нему и поцеловала в губы. Внезапно Гэррети почувствовал возбуждение. Девушка впилась в него, осторожно облизывая его рот. С трудом сознавая, что делает, он обхватил ее круглую попку и притянул к себе.
— Предупреждение! Предупреждение 47-му!
Гэррети шагнул назад и усмехнулся.
— Спасибо.
— О…О, извини! — она, расширив глаза, смотрела на него. Он хотел сказать еще что-нибудь, но солдат уже открывал рот для второго предупреждения. Он потрусил на свое место, чувствуя себя немного виноватым перед пунктом 13.
Олсон ухмыльнулся ему.
— За такое не жалко получить и три предупреждения.
Гэррети не ответил, но повернулся и помахал девушке. Когда она скрылась из виду, он пошел вперед решительно и твердо. Через час предупреждение снимут, а новых он не получит. Он чувствовал в себе силы идти хоть до самой Флориды.
— Рэй! — это был Макфрис. — Куда ты так спешишь? Да, правда. Пункт 6:
“Не торопись".
— Спасибо.
— Не благодари. Победу я тебе не уступлю. Гэррети в недоумении посмотрел на него.
— Я к тому, что нечего разыгрывать из себя мушкетеров. Ты мне нравишься, и я рад, что к тебе липнут хорошенькие девчонки, но если ты упадешь, поднимать я тебя не стану.