оторвали Макфриса от земли и отвели на обочину.
Один поднял карабин.
— Нет! — снова закричал Гэррети. — Меня! Убейте меня!
Но вместо этого он только получил третье предупреждение.
Макфрис открыл глаза и вновь улыбнулся. В следующий миг раздался выстрел.
Ноги сами понесли Гэррети.
— Нет… Нет…
— Тогда пошли, — Стеббинс улыбнулся. — Ему ты уже не поможешь.
Гэррети посмотрел на него, не видя, и сказал:
— Я еще увижу, как ты сдохнешь.
“Ох, Пит", — подумал он. У него не осталось слез, чтобы плакать.
— Посмотрим, — пожал плечами Стеббинс.
В восемь вечера они прошли Денвер, и Гэррети понял. Все кончено.
Стеббинса ему не одолеть.
Он слишком много думал об этом. Макфрис, Бейкер, Абрахам — они не думали, они шли, и все. Будто это нормально. А в самом деле, что в жизни нормальнее, чем смерть?
Он шел вперед, с выпученными глазами и отвисшей челюстью, проталкиваясь сквозь струи дождя. На миг ему показалось, что он видит впереди кого-то знакомого, но в темноте он не мог разобрать черты его лица.
Ах да, это Стеббинс. Гэррети заставил себя идти быстрее и тронул его за плечо. Он очень устал, но больше не боялся. Он был спокоен.
— Стеббинс!
Стеббинс обернулся, и на Гэррети уставились его огромные незрячие глаза. Потом он узнал и вцепился Гэррети в рубашку. Толпа взревела в негодовании, но только Гэррети видел ужас в глазах Стеббинса, ужас и пустоту, и только Гэррети знал, что эта хватка — последняя отчаянная попытка спастись.
— О, Гэррети, — прохрипел он и упал. Рев толпы стал апокалиптическим, превратился в грохот рушащихся гор. Это рев убил бы Гэррети, если бы он его слышал. Но он не слышал ничего, кроме собственного голоса.
— Стеббинс! — позвал он и попытался поднять его. Стеббинс по-прежнему смотрел на него, но страх исчез из его взгляда. Голова его безжизненно откинулась на шее. Он был мертв. Гэррети утратил к нему интерес. Он встал и пошел. Крики заполнили землю, а взлетающие ракеты — небо. Впереди загудел джип. «Идиот, тут же запрещено ездить! Уезжай скорее, не то тебя пристрелят».
В джипе стоял Майор. Рука его была поднята; он был готов выслушать первое желание — любое желание. Приз.
Позади него застрелили уже мертвого Стеббинса, и теперь он остался один на дороге. Майор шел к нему в своих темных очках, скрывающих выражение его глаз.
Гэррети все шел. Но он был не один. Темная фигура по-прежнему была впереди, и по-прежнему он не мог разглядеть лица. Но это явно был кто-то знакомый. Баркович? Колли Паркер? Перси — как-там-его? Кто это?
— Гэррети! — вопила толпа в экстазе. — Гэр-ре-ти! Гэр-ре-ти! Скрамм? Гриббл? Дэвидсон?
Кто-то положил руку ему на плечо, но Гэррети стряхнул ее.
Темная фигура впереди звала его за собой, звала продолжить путь. Ведь идти еще так далеко!
Руки тянулись к нему, словно прося милостыни. Гэррети шел за темной фигурой.
И когда рука снова легла на его плечо, он невероятным образом нашел в себе силы побежать.
