— Гэррети, — прошептал Бейкер. — У меня идет кровь.
Холмы остались позади, и теперь Гэррети слышал его.
— Да, — ему пришлось сделать усилие, чтобы выговорить это слово.
Из Бейкера бил фонтан крови. Лицо превратилось в красную маску, воротник рубашки промок насквозь.
— Это ведь не страшно? — Бейкер плакал от страха. Он знал, что это страшно.
— Нет, не очень.
— Дождь такой теплый. Это ведь только дождь, правда, Гэррети?
— Правда.
— Хорошо бы немного льда, — сказал Бейкер и, шатаясь, отошел.
Гэррети проводил его взглядом.
Билл Хафф получил пропуск в 11.30, а Миллиген в 11.39, сразу после того, как над ними пронеслись шесть сияющих голубым огнем F-111. Гэррети ожидал, что Бейкер последует за ними. Но он продолжал идти, хотя уже весь перед его рубашки пропитался кровью.
В голове у Гэррети играл джаз. Дэйв Брубек, Телониус Монк, Кэннонболл Эддерли — вся бригада, которых выпускают, когда пьяной компании требуется побольше шума.
Ему казалось, что он любим и был любимым. Но теперь остался только джаз. Мать была всего лишь чучелом в потертом пальто, Джен маленькой глупой шлюшкой. Все это кончилось. Даже если он выиграет, переживет Макфриса, Стеббинса и Бейкера, все кончилось. Он никогда не вернется домой.
Он заплакал. Ноги не слушались его, и он упал. Мостовая была холодной и с невероятной силой притягивала к себе. Он получил два предупреждения прежде, чем сумел подняться, неловко, по-крабьи, ковыляя. Встал. Пошел. Он догнал остальных, и они молча освободили ему место. Бейкер пьяными зигзагами мерил дорогу. Макфрис и Стеббинс шли рядом, прижимаясь друг к другу. Внезапно Гэррети показалось, что сейчас они убьют его, как когда-то Баркович убил кого-то — номер без лица по фамилии Ранк. Они не говорили об этом, но он все знал. Уж не думают ли они, что он такой болван?
И все равно ему хотелось идти с ними… Умереть с ними.
Они прошли указатель, показавшийся Гэррети верхом безумия, вобравший в себя весь идиотский вселенский хохот, все визжащее безумие сфер: «До Бостона 49 миль! Смелей, ребята, вы можете их пройти!» Он бы захлебнулся от смеха, если бы мог. Бостон! Само это слово казалось невероятным, мифическим.
Бейкер снова оказался рядом.
— Гэррети.
— Что?
— Мы там?
— Где?
— Гэррети, пожалуйста, Мы там?
Бейкер говорил механически, как истекающая кровью машина.
— Да, Арт. Мы там, Мы там, — он понятия не имел, о чем говорит Бейкер.
— Я умираю, Гэррети.
— Да.
— Если ты победишь, сделаешь кое-что для меня? Я не хочу просить кого-нибудь еще, — он широким жестом обвел дорогу, словно на ней все еще было полно народу.
На один кошмарный миг Гэррети будто увидел их всех — идущих призраков, которых видел теперь Бейкер в своем угасающем сознании.
— Проси.
Бейкер положил руку ему на плечо, и Гэррети заплакал. Он ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что сердце сейчас выскочит у него из груди.
— Пройди еще немного, Арт, — сказал он сквозь слезы. — Еще немного. — Не могу.
— Ладно.
— Может увидимся, дружище, — сказал Бейкер, стирая кровь с лица.
Гэррети плакал.
— Не смотри, как они сделают это. Обещай мне.
Гэррети кивнул, не в силах говорить.
— Спасибо. Ты настоящий друг, — Бейкер попытался улыбнуться.
— Когда-нибудь. Где-нибудь, — сказал он. Гэррети закрыл лицо руками и пошел. Рыдания сотрясали его, причиняя сильную боль, чем все предыдущее. Но выстрелы он все-таки услышал.
Глава 18
Они были в сорока милях от Бостона.
— Расскажи нам что-нибудь, Гэррети, — попросил Стеббинс. — Что-нибудь, что отвлекло бы нас от всего этого. — Он невероятно состарился; Стеббинс был стариком.
— Да, — сказал Макфрис, который выглядел не лучше. — Расскажи, Гэррети.
Гэррети тупо переводил взгляд с одного на другого и не мог понять, о чем они просят. Он уже спустился со своего пика: все старые, выматывающие боли вернулись и стали еще сильней.
Он закрыл глаза. Когда он открыл их снова, мир двоился и не хотел возвращаться в фокус.
— Ладно, — сказал он.
Макфрис рассеянно хлопнул в ладоши. Он шел с тремя предупреждениями; у Гэррети оставалось одно, у Стеббинса ноль.
— Давным-давно…
— Дети, кто хочет послушать сказочку? — протянул Стеббинс.
Макфрис хихикнул.
— Будете слушать? — обиженно спросил Гэррети. Стеббинс налетел на Гэррети, и они оба получили предупреждение.
— Ну, лучше уж сказка, чем вообще ничего.
— Это не сказка. Не все, чего не было, можно назвать сказкой, потому что…
— Ты будешь рассказывать или нет? — спросил Макфрис.
— Давным-давно…Жил Белый Рыцарь, и пошел он в волшебный лес…
— Рыцари ездили, — поправил Стеббинс.
— Поехал в волшебный лес. И там с ним случилась куча приключений.
Он победил троллей, и гоблинов, и всех волков. И наконец он набрел на королевский замок и попросил у короля руки принцессы Гвендолин, знаменитой красотки.
Макфрис отчего-то хихикнул.
— А король отказался, потому что считал его недостойным, но красотка полюбила Белого Рыцаря и угрожала убежать в лес, если… Если, — на него накатилась волна забытья. Рокот толпы то наступал, то отходил прочь, как звук прибоя. Потом он медленно пришел в себя.
Макфрис, опустив голову, слепо шел на толпу, уснув на ходу.
— Пит! — позвал Гэррети. — Эй, Пит!
— Оставь его, — сказал Стеббинс. — Ничего строить из себя героя.
— Иди в задницу, — Гэррети устремился к Макфрису и встряхнул его за плечи. Макфрис сонно улыбнулся ему:
— Нет, Рэй. Пора отдохнуть.
Ужас сковал Гэррети.
— Нет! Не надо!
Макфрис опять улыбнулся и покачал головой. Он сел на мостовую, скрестив ноги, как йог. Шрам на его щеке выделялся в сумерках белым мазком.
— Нет! — закричал Гэррети.
Он попытался поднять Макфриса, но тот был слишком тяжелым, несмотря на худобу. Тут двое солдат
