«ноль». Раздались сразу несколько негромких хлопков.
Вооруженные винтовками грузины полетели на землю. Один будто наткнулся на невидимую стену, открыл рот, рухнул на колени и медленно завалился на бок. Второго попавшая в лицо пуля просто опрокинула на спину. Вскрикнул только третий, самый высокий из всей компании, но и он неподвижно замер в траве. Двое оставшихся грузин присели. Один, наголо бритый, озираясь по сторонам, вдруг медленно стал опускать правую руку вниз. Антон отчетливо разглядел у него на поясе кобуру с пистолетом.
– Банкет! Лысого предупреди, – проговорил Антон.
– Понял, – с каким-то детским задором ответил головной телефон, и тут же раздался еще один хлопок. Пуля прошла над самой макушкой смельчака, и он сразу же вернул руку в исходное положение. Антон видел, что ни один, ни второй грузин не поняли, откуда ведется огонь. Холмистая местность, стрекотание кузнечиков и почти неслышные выстрелы сбивали их с толку. К тому же они сейчас плохо соображали. Несколько дней боев, нервное перенапряжение и жара делали сознание рассеянным. Антон знал это не понаслышке. В этой части Грузии даже мирное население переживает большой стресс.
– Нэ стреляй, брат! Мы никого не убил! – заорал невысокий грузин. Нижняя часть его лица была покрыта черной как смоль щетиной. – Машина сломалась, пошли пешком...
Пригибаясь, к ним уже бежали Стропа, которого прикрывал Туман, а с правого направления Джин. Кот и Банкет продолжали держать на прицеле оставшихся в живых. Остальные наблюдали за подступами к месту расположения группы. Уцелевшие грузины затравленно смотрели на приближающихся к ним спецназовцев. Вид у них был жалкий. Губы тряслись, лица побелели.
– Нэ убивай, брат! Я не воевал совсем, – почти плача завыл невысокий, с оттопыренными ушами парень. – Я бежал сразу.
«Ага, – усмехнулся про себя Антон, – четвертые сутки боев, а отсюда до Цхинвала день хорошей ходьбы».
В это время Стропа с Джином уже были рядом с ними. Джин навис сверху, быстро переложил автомат из правой руки в левую и своей огромной пятерней двинул по затылку причитающего воина. Тот уткнулся лицом в землю.
– Молчи, собака! – С этими словами чеченец вытащил у него пистолет, сунул его себе под ремень и стал быстро проверять карманы.
Стропа тоже не церемонился. Ударом ноги в лицо он опрокинул на спину второго грузина. И тоже приступил к досмотру. Били не из-за того, что грузины могли оказать сопротивление, а чтобы с ходу ошеломить и подавить волю, ведь обоих еще нужно было увести с открытой местности. На все ушло меньше минуты, и вскоре оба горца волокли пленников к роще. Там были позиции Москита и Лавра.
– Наблюдай! – коротко бросил Антон Дрону, а сам устремился к этому небольшому зеленому островку. Когда он пробрался сквозь заросли кустарника к кипарисам, Джин с Шаманом уже успели завязать пленникам глаза и скрутить за спиной руки.
Тряска грузин походила на судорожные подергивания.
Антон огляделся. Со всех сторон подступал густой кустарник. По большому счету надо уходить с этого места. Мало ли. Вдруг эти вояки выполняли роль головного дозора и вскоре здесь появится все подразделение? То, что разнузданы, не соблюдали никакой осторожности, шли толпой, еще ни о чем не говорит. Перед отлетом во Владикавказ, откуда спецназовцы добирались в Южную Осетию уже на машинах, с ними были проведены обязательные в таких случаях инструктажи. Поэтому все имели представление о морально-психологическом состоянии грузинской армии. Несмотря на превосходное западное вооружение и огромные деньги, в основном американских налогоплательщиков, пущенные на подготовку, личный состав вооруженных сил этой республики, который в основной своей массе представляли беднейшие слои населения, не отличался примерным поведением и исполнительностью.
– Дрон, доложи обстановку! – потребовал Антон.
– Без изменений, – ответил майор.
Антон посмотрел на часы. С момента появления грузин прошло больше пятнадцати минут. Во всех армиях мира примерно одни и те же нормативы. Основные силы выдвигаются за подразделением, разведывающим маршрут на удалении зрительной связи. Но никто не предпринимал никаких действий и не выдал своего присутствия. Заметили, как был уничтожен дозор, и сейчас рассредоточиваются, чтобы атаковать? Или просто повернули в сторону? А может, в руки спецназовцев попали обыкновенные дезертиры? Эти вопросы вихрем пронеслись в голове Антона. На них должны были дать ответ пленники.
– Нэ убивай, брат! – вновь завел старую пластинку коротышка. Кожа на его плечах обгорела на солнце и успела кусками облезть.
– Не убью, – честно пообещал Антон.
Он не обманывал. Ведь свидетелей пребывания российского спецназа далеко за пределами границ проведения операции по принуждению к миру устранят Шаман и Джин.
– Кто идет за вами следом? – задал Антон самый волнующий вопрос.
– Никто, – замотал головой грузин. – Мы пять человек шли.
– Фамилия, имя, звание и должность. – Антон толкнул его в щиколотку ногой. Но оба пленника заговорили одновременно, так как им не было понятно, к кому обращаются.
– Взвода связи капрал, – трясущимися губами проговорил коротышка. – Гоги Чехвадзе мое имя.
Не имея возможности видеть и ориентируясь только по голосу, он развернул голову в направлении Антона. Его дружок в это время пытался выговорить, что плохо понимает русский язык, а зовут его Васо.
– Какую имели задачу? – Антон сделал шаг в сторону и замер: огромная оса покружила прямо перед носом и улетела.
– Никакой, – быстро заговорил коротышка. – Мы воевать не хотим. Зачем с русскими воевать? Я фрукты раньше в Россию возил.
– Меня твое прошлое не интересует, – резко перебил его Антон. – Откуда и куда шли? Кто те трое, которые были с оружием?
– Из Гореша к дороге по прямой. Потом в Тбилиси. Хотели на машине, но...
Антон заподозрил, что он врет.
– Вы же почти тридцать с лишним километров прошли вдоль шоссе. Причем, наоборот, постепенно от него удаляясь! Может, вы дезертиры?
Пленник замялся. Конечно, это могло быть связано с тем, что он сразу не понял вопроса, либо ему было стыдно признавать этот факт. Но не исключено, что он попросту что-то недоговаривает.
– Да, – наконец подтвердил он и выразительно кивнул, при этом слегка ударился затылком о ствол кипариса. Лицо исказила гримаса боли.
– Врешь! – сквозь зубы процедил Антон и наклонился к нему, уперев руку в колено.
Гоги отпрянул и съежился. Он почувствовал это.
– Нэт! Мамой клянусь! Правда не знаю! Майор сказал, и мы пошел.
– Кто среди вас был самый старший?
– Вы его убил, – почти простонал грузин. Можно было подумать, будто он говорил о близком родственнике.
– Как он выглядел? – продолжал Антон.
– У него на губа шрам. – Пленник приуныл.
– Кроме оружия, он что-нибудь нес?
– Нэ знаю...
Антон многозначительно посмотрел на Джина. Тот едва заметно кивнул, догадавшись, что от него требуется, и тронул за локоть Шамана:
– Прикроешь.
Вскоре в руках у Антона оказалась карта, разрисованная значками по образцу НАТО, на которой были изображены исходные районы, маршруты выдвижения, позиции артиллерийских подразделений и мотопехотных батальонов грузинской армии до начала агрессии. Обычной шариковой ручкой красного цвета были обозначены посты российских миротворцев, осетинской милиции и отрядов самообороны.
– Это что же за птицу мы угрохали, если у него такие подробности на карте? – задумчиво произнес
