необходимо сразу же оказать помощь. Моя дочь стала захлебываться собственной слюной и в беспамятстве поползла куда-то по тротуару. В вечернее время в этом районе, на ее несчастье, на улицах находилось очень мало людей. А из тех, кто там все же был, — Стеценко смерила грозным взглядом оцепеневших родителей пропавших девушек, — ни один не помог — не подошел к моей Вике и не вызвал для нее «Скорую»! Ее нашли только утром, — Виталия Степановна развела руками. — Ей уже ничем нельзя было помочь… Первые месяцы после ее смерти я не находила себе места, жизнь потеряла для меня всякий смысл. А потом мне стало интересно, — женщина судорожно глотнула воды, — почему те немногие люди, бывшие тогда на улице, не помогли моей девочке? Может быть, они ее просто не заметили? Я дала объявление в газету, пообещав вознаграждение очевидцам этого происшествия, если они расскажут мне об этом. Представьте себе, эти негодяи откликнулись! — И она торжествующе рассмеялась.
Соболев вскрикнул и стал медленно сползать по стене на пол. Вероника Петровна истошно завопила.
— «Скорую»! — приказал Павел Пете.
Тот бросился в соседний кабинет. Воспользовавшись этой маленькой заминкой, Козлов снова попытался накинуться на Стеценко. Скворцов перекрыл ему дорогу.
— Вы меня не остановите! — закричал предприниматель. — Я принял ее дочь за пьяную или обколотую. Только поэтому я и не помог девочке! Но я ведь не хотел ее смерти! А эта стерва убила наших детей специально! Спросите ее, взял ли я ее жалкое вознаграждение за «информацию»?..
— Мы в тот момент садились в автобус… мы очень спешили, — дрожащими голосами пояснили Мазуровы. — Если бы мы остались, чтобы оказать помощь вашей дочери, мы не попали бы домой…
Стеценко криво усмехнулась:
— Не пропустить свой автобус — это важнее, чем спасти человеческую жизнь?!
Пришедший в себя Соболев резко рванул ворот рубашки.
— Я тоже подумал: передо мной — наркоманка или пьяница, — еле вымолвил он. — Мне и в голову не могло прийти…
Вызванный в кабинет Сомов увел разбушевавшегося Козлова, грозившего обрушить на голову Стеценко все возможные и невозможные несчастья. Приехавшая «Скорая» увезла Соболева и его жену. Мазуровы и Сафонова неловко переминались с ноги на ногу.
— Подождите, пожалуйста, в коридоре, — попросили их.
Поддерживая друг друга, убитые горем родители медленно вышли.
Павел обратился к Виталии Степановне:
— И вы решили отомстить им?
Она вздохнула.
— Я разговаривала с каждым из них и не увидела в их глазах ни капли сострадания, — ответила Стеценко. — Тогда я приняла решение: эти звери должны на своей шкуре прочувствовать то, что чувствовала я! Целый год я не выпускала их семьи из виду. Мне повезло даже больше, чем я думала. Все пришли поступать в университет, где я преподаю. — Она замолчала.
— А потом? — спросил Мамонтов.
— Остальное было делом техники, — холодно улыбнулась Виталия Степановна. — Выжидая удобный момент, я подлавливала девочек в вузе, представлялась им и расспрашивала об их родителях. Нужный миг никак не наступал. Вы же понимаете, как трудно убить человека тому, кто по натуре — не убийца. Аня Соболева сама облегчила мне задачу…
— У вас есть машина? — спросила она.
— Да, — ответила я.
Девушка улыбнулась мне:
— Вы не могли бы отвезли меня в одно местечко?
Я согласилась:
— Конечно.
— Возле университета меня ждут люди, которых я не хочу видеть, — пояснила она мне. — Нам можно выйти отсюда не через центральный вход?
Ключи от черного хода были только у вахтерш, но меня это не испугало. Обе бабульки глуховаты и подслеповаты, поэтому я, стащив у старухи ключ и быстро сделав дубликат в ближайшей будке металлоремонта, вернула его на место. Все это время Аня ждала меня в подсобке одной аудитории, опасаясь столкнуться со своим папашей. Что произошло дальше — нетрудно догадаться. Я посадила ее в машину, предложила девушке стакан воды, куда предусмотрительно подсыпала снотворное, и отвезла девочку в лес. Человека очень трудно убить, — она крепко стиснула зубы. — Но когда я вспомнила о своей дочери… Вот так. Я подолгу глумилась над каждой своей жертвой! О Сафоновой, Мазуровой и Козловой я ничего рассказывать не буду. Все происходило по аналогичному сценарию, просто теперь я сама предлагала подвезти их до дома. Могилы девочек вы найдете в Кобзевском лесу. — Признавшись в своих преступлениях, Стеценко обмякла на стуле. — Мы можем поехать туда прямо сейчас, если хотите. Пусть родители наконец похоронят своих детей. А меня пусть судят по всей строгости закона. — Ее полное лицо страшно исказилось, она надрывно зарыдала. — Жаль, что отменили смертную казнь! Я хочу к моей девочке! Жизнь без нее не имеет для меня смысла!..
Киселев стиснул зубы и молча отвернулся к окну.
