Все уже писали. Агей покосился на соседа и взял ручку.
Искусство слова. Метафоры, сравнения, чего там еще – гиперболы… Он не помнил точно формулировок всех этих художественных средств. Гипербола – преувеличение. Шаровары шириной с Черное море. Проще всего сравнение. Тупой, как… колун. Острый, как бритва.
Ему вдруг вспомнился старик Муса. Дедушкина лошадь сломала ногу, и снизу, из аула, приехал костоправ. Он, оглаживая, ощупал больное место, сложил сломанные кости, прибинтовал к ноге лубяные дощечки, дал лошади в питье мумиё, прочитал заклинание, и через две недели лошадь была здорова.
– Муса, – спросил костоправа дедушка, – я видел, как ты ловко, умеючи нащупываешь и складываешь сломанные кости, как ты туго, но не повреждая кровотока, бинтуешь. О том, что мумиё помогает быстрейшему сращиванию переломов, я тоже знаю. Ну, а какую роль во всем этом лечении имеет заговор? Лошадь слов не понимает.
– Хе! – засмеялся Муса. – Хе! Так лечил мой отец, мой дед, дед деда. Без слова нельзя. Без слова, может, будет скакать, а может, и не будет, а со словом всегда будет.
Вот и думал теперь Агей: это сколько надо было слов перебрать, чтоб найти единственные, исцеляющие. Древние люди были терпеливы, они умели из многого отбирать полезное, из полезного необходимое, то, что имеет силу. В древности «солнце останавливали словом, словом – разрушали города». Правда, только разрушали… Наверное, надо было еще искать да искать, чтоб слово научилось строить города. Искать не стали… Людей на земле прибывало, полагаться на человеческие руки было надежнее.
– Богатов, все работают, – сказала Валентина Валентиновна. Агей послушно вывел на чистом листе: «Сочинение», потом ниже: «Искусство слова».
И уже по инерции: «Искусство слова есть высшее искусство человеческой деятельности. Это неверно, что человека создал труд. Бобры трудятся, слоны трудятся, кроты прокапывают тоннели, а муравьи и пчелы объемом труда превосходят человека. Человека создало слово. В древности потому и развилось знахарство, что люди верили в могущество слова. Люди искали такие слова, которые могли лечить болезни и раны, могли защитить от врага, остановить зверя. Я уверен: эпоха высшего развития слова у человечества осталась в далеком прошлом. Мы же верим только в технику».
Он написал это за две минуты и понял, что сказал все. Отложил ручку. Потом и тетрадь закрыл.
– Уже готово? – Валентина Валентиновна вскинула на Агея насмешливые свои глаза.
Агей пожал плечами.
– Коли вы так спешите на воздух, идите дышите.
Он положил тетрадь на край стола, взял сумку и вышел из кабинета.
Видел – им недовольны, но не понимал – почему. В коридоре было пусто. Подошел к окну.
На стадионе мальчишки играли в футбол. Мяч метался в ногах, словно искал выхода из коварно сплетенного лабиринта. Агей следил за мячом одними глазами, он думал об искусстве слова.
Все-таки надо было сказать и о стихах, процитировать любимые строки Виталия Михайловича.
В светлую минуту дедушка, молодея лицом и глазами, читает одно и то же коротенькое стихотворение Бунина.
Дедушка читает стихи ласково, словно поглаживает слова, а голос у него звенит: бунтует былая молодость, былое счастье. У Агея всякий раз навертывались на глаза слезы от этих стихов и от этого чтения.
– Благовонном, блаженным звоном, – сказал тихонько Агей.
Слова были тяжелы, как золотые слитки. У них было нутро, гудящее звоном. Ладно! Здесь чудо звучания. А какое чудо в последних строках?
Что тут невероятного? Самые обычные слова. И рифма – проще не бывает: дорогая – такая, злых – других.
А чудо все-таки происходит.
Совершилось однажды, и теперь – обитает в мире.
Прозвенел звонок. Ребята вываливались из кабинета, шли гурьбой в другой кабинет. И Агей пошел за ними и занял свое место в третьем ряду, у стены. Вот только успокоиться никак не мог. Не так надо было писать сочинение! Заговоры это заговоры. Они предназначены для дела и для тела. Они же вместо лекарств. А стихи? Стихи как цветы. Они просто есть на белом свете, и все. Их множество. Но очень жаль, если ты пройдешь мимо.
Эти стихи показал Агею дедушка, и Агей с одного чтения запомнил их на всю жизнь.
– Богатов!
Вздрогнул. Учительница и класс смотрели на него. Вспомнил – надо встать. Встал.
– Вы слышали мой вопрос?
– Нет.
