— Ой. Простите… Прости ж.
— Так ты про что? Что за разминка и вред здоровью? Только, прошу, покороче — спать очень хочется.
— Вы по утрам не разминаетесь?!! — у Сена был столь ошарашенный вид, что мне даже стало отчасти неудобно, будто я никогда не моюсь и не чищу зубы.
— Ну-у-у-у… нет.
— Прости, Филин, но так же жить не правильно. Не по-людски ж. Там, откуда я родом, по утрам разминаются абсолютно все. Как только уж ходить начинают… и пока же ж ходить могут. Ты ж не волнуйся. Начинать никогда же ж не поздно, а я тебя научу. Становись напротив меня и повторяй движения.
Это он, мягко говоря, поторопился. Я даже на секунду не притормозил свой путь к вожделенному лежбищу. С радостью булыжника, долетевшего до цели, рухнул в кровать, обстоятельно и надежно запаковался в одеяло, после чего простонал:
— Сен. Ты меня извини, но давай про здоровый образ жизни потом. Вряд ли ты мне расскажешь что-то новое. Меня всю мою сознательную жизнь пытаются приучить к разминкам всяким, тренировкам. Все! Потом. У-а-а-ахххх, — я чуть челюсть себе не вывихнул чудовищным зевком и тут же отключился.
Второй раз меня разбудили часа через два. Нет, не комендант. Не нашествие нежити. И ректору тоже не пришло в голову в такую рань ворваться в общежитие с отеческой заботой о только что поступивших первокурсниках. Вот именно — Свента! Она явственно обозначила свои намерения грохотом тренированных кулаков в дверь. Деликатный стук изобразила, едрить твои озимые через яровые, как говаривал наш арендатор Ярмиан! Сладкий сон стремительно преобразился в кошмар. Не дожидаясь ответа, нахалка распахнула дверь, вошла в комнату и… застыла, увидев завершение разминки Сена. Там было на что посмотреть. Большое, атлетически сложенное тело Сена не имело бугрящихся словно надутых бицепсов. Он выглядело суховато рельефным и гибким. В данный момент это тело демонстрировало себя во всей красе, совершая текучий каскад красивых и плавных, почти танцевальных движений. Неторопливые и медленные, даже как будто ленивые, сменялись стремительными и резкими, как бросок змеи, а те, в свою очередь, логично фиксировались в статичных замысловатых стойках.
Вместе с глубоким выдохом и плавным движением рук он закончил разминку, обернулся к двери и только тогда заметил гостью. Мда! Стоять, раскрыв рот и вперив восхищенный взгляд в Свенту, становиться у него ненарушаемой традицией, невольно отметил я. Надо опять отдать ей должное — в тренировочном костюме она выглядела еще соблазнительнее, чем в платье, хотя, казалось, куда уж больше.
— Что тебе надо? Видишь, мы не одеты? — не слишком дружелюбно, зевая, пропыхтел сонный я.
— Ты боишься соблазнить бедную, целомудренную меня? — делано смущенно потупила глазки Свента. — Не напрягайся. Я зашла вытащить тебя на тренировку.
Затем, повернувшись к Сену, с уважением ему поклонилась и спросила:
— Мое почтение, мастер. Если это не противоречит вашим правилам, какой схолой сунской борьбы вы владеете?
— Борьбы? — неподдельно удивился Сен. — Я про борьбу ничего не знаю. А это же ж просто разминка. У нас же ей учат с детских лет. Передается от родителей детям испокон веков…
— В таком случае я приглашаю вас на совместную тренировку по рукопашному бою.
— Почту за честь, леди…, — прямо таки задыхаясь от восторга, прохрипел Сен. Без лупы видно, с радостью атакует в одиночку армию нежити, только намекни Свента о таком своем желании.
— Свентаниана деи Маринаро. Лучше просто Свента. И давай без этих протокольных штучек. Мы ведь теперь студенты и учимся в одной академии.
— Сентаррино ано Саргоссо. Можно просто Сен.
Пока они расшаркивались, я тихо заполз обратно под одеяло в безнадежной попытке замаскироваться под пустую кровать. Авось они уйдут на свою дурацкую тренировку и забудут обо мне навсегда.
— А ты чего разлегся? Живо встал и оделся! Долго тебя ждать?
Вот!!.. слов у меня не хватает выразить все, что я думаю и чувствую!!
— Ты же вчера обещала…!! — в отчаянии воскликнул я.
— Разумеется, я обещала прекратить доставать тебя, — я было обрадовался, однако рано. — Но не обещала, что не буду о тебе заботиться. Мы же из одной схолы. Товарищи детских игр и шалостей, — проникновенно сказала Свента.
Боги!! Эти опасно веселые огоньки в изумрудных глазах мне буквально до боли знакомы.
— Я, как твоя схольная подруга, просто обязана помочь тебе. Как ты при таком телосложении… хм, скорее телоумножении, сможешь найти себе невесту? Я ж прямо вся испереживаюсь за тебя!!
— А ты не переживай! Выходи сама за меня замуж. Вот и решим все проблемы, как с поисками невесты, так и с моим телосложением, — нагло заявил я.
— Это предложение? Ах! Я так его ждала! Глазоньки-то все проглядела-а-а-а!! Ушеньки-то все навострила-а-а-а-а!! Милай, да поцалуй свою невестушку в уста сахарныя-а- а-а!! — завывая, как деревенская профессиональная плакальщица, и распахнув объятия, Свента устремилась к моему убежищу, достигнув которого резко перешла на деловой тон: — Когда свадьбу сыграем? Дорогой, я предлагаю на зимних каникулах.
В ужасе я чуть в подушку не влез. Целиком. Вместо перьев.
— Свента, прекрати! — простонал я. — И вообще! Отвяжитесь от меня! Я такой, какой есть. Не нравлюсь — проваливайте!! Никуда я с вами не пойду!
— Ладно, — отступилась она. — Сегодня спи дальше, но учти, я так легко не сдаюсь.
Слава Богам! Свалили. Теперь можно, наконец, продолжить прерванное важное занятие. Я закрыл глаза, расслабился и очистил мысли, как учил тренер по начальной боевой подготовке. На секунду мне показалось, нет, наверное, показалось…, что я опять завис в туманном пространстве, как при вступительном испытании. Слои, сгустки…, зеркало с гладкой рамкой…, потом все пропало и я, вероятно, заснул.
Проснулся я бодрым и веселым где-то часов в десять утра. С удовольствием потянулся, выполз из-под одеяла и направился в туалетную комнату. Сен, уже умытый и одетый, сосредоточено читал какую-то книгу. После того, как и я завершил все необходимые процедуры, на генеральной ассамблее нашей комнаты был принят стратегический план действий на сегодня. Во-первых — получить мантии и книги. Во-вторых — позавтракать. В- третьих — погулять, посмотреть на столицу. По моему настоянию в план были внесены изменения — во-вторых стал во-первых и мы приступили к его реализации.
Студенческая столовая — тошнотка, как ласково называли ее студенты старших курсов, прогрызшие в граните науки основательные дыры — разнообразием и качеством блюд не отличалась и радовала только ценами. За, примерно, половину серебряка, то есть от сорока пяти до пятидесяти пяти медяков, можно было основательно пообедать. Так что обычная студенческая стипендия в три золотых короны в месяц, а это сто пятьдесят серебряков, позволяла не думать о хлебе насущном и тратить часть средств на всевозможные удовольствия. А уж наша королевская стипендия в семь корон — помнится, для лекарей обещали именно королевскую стипендию, — была и вовсе богатством. Собственно, семь
