слыхивал. Тем не менее он отвел Голеску на птичий двор, который представлял собой примерно акр земли, огороженный высоким частоколом из плотно стоящих жердей. Сам двор можно было наблюдать сквозь калитку из частой сетки.
Следует честно сказать, что птичий двор Буздугана выглядел не слишком презентабельно. То же, впрочем, можно сообщить и о большинстве птичников. Он был сплошь залит безжалостным солнечным светом так, что Голеску сразу почувствовал, как утоптанная, спекшаяся земля жжет его ноги сквозь тонкие подошвы ботинок. То здесь, то там неподвижно стояло около полутора сотен тощих кур и цыплят, которых, казалось, не беспокоит ни жара, ни запах их собственного помета, ни густая вонь, тянувшаяся от полуразложившихся трупов каких-то зверьков, насаженных на самые высокие шесты по углам. В двух трупах еще можно было узнать лисиц, а третий трупик настолько разложился и высох на солнце, что определить породу зверя было уже невозможно.
— Тэ-экс!.. — процедил Голеску сквозь зубы и вытащил из кармана блокнот и огрызок карандаша. Покачивая головой, он притворился, будто делает какие-то записи.
— Что-нибудь не так? — с тревогой спросил Буздуган.
— Ну почему же? — ответил Голеску и дружески подмигнул крестьянину. — По-моему, вы нашли довольно эффективный способ борьбы с хищниками. Воздействуете на них наглядным примером, а? Что ж, все правильно: лисы и хорьки только такой язык и понимают. Но ваши птицы, дорогой господин Лилиу… Должен сказать откровенно, вид у них совсем не товарный. Во всяком случае, на бойцовых петухов они не похожи. Почему, скажите на милость, они не расхаживают по двору и не хлопочут над найденным червячком? Конечно, я могу и ошибаться, но по-моему, причина этой апатии и бросающейся в глаза худобы — обыкновенный недокорм. Что вы на это скажете?
— Но я даю моим курам лучшее зерно! — возразил Буздуган. Голеску только улыбнулся и помахал перед его носом пальцем.
— Я в этом не сомневаюсь, любезный господин Лилиу, но достаточно ли этого?.. Между тем давно известно, что куры, страдающие от недоедания, несут неполноценные яйца, из которых потом получается неполноценное потомство. Кроме того, безвкусные, мелкие яйца, попади они на рынок, способны подорвать вашу репутацию птицевода и поставщика. Нет, нет, не возражайте мне!.. Я же вижу, что вы экономили на корме, и это стало вашей фатальной ошибкой.
— Но…
— К счастью, я могу вам помочь, — сказал Голеску, убирая обратно в карман блокнот и карандаш.
— Сколько? — обреченно спросил Буздуган, и плечи его поникли.
— Позвольте, позвольте, господин Лилиу, уж не хотите ли вы сказать, будто представитель Его Высочества принца способен опуститься до вульгарной взятки?! Возможно, когда-то в прошлом дела именно так и обстояли, но теперь этого не будет. Мы вступили в новую эпоху — эпоху просвещенного птицеводства, где правят бал не деньги, а наука! Вам понятно?
— Наука? — удивился Буздуган.
— Эй, мальчик, подойди-ка сюда! — властно обратился Голеску к Эмилю, который только сейчас догнал их. — Этому верному подданному Его Высочества необходима бутылочка новейшего «Золотого эликсира Ку»!
Эмиль, однако, не пошевелился, поэтому Голеску пришлось взять у мальчика саквояж. Открыв его, он извлек оттуда бутылочку с желтой краской и поднял высоко в воздух.
— Это необходимая и эффективная кормовая добавка, которая была создана нашим Министерством сельского хозяйства. Его Высочество принц собрал лучших ученых из всех университетов страны и поручил им создать средство, способное коренным образом улучшить качество куриного поголовья. Благодаря использованию последних научных открытий нашим ученым удалось создать стимулятор, отличающийся необычайно высокой эффективностью. Он и получил название «Золотого эликсира Ку». При регулярном использовании он способен давать поистине поразительные результаты! Буздуган уставился на бутылочку.
— А что делает этот эликсир?
— Как — что? Он обеспечивает ваших кур дополнительным питанием, которого им так отчаянно не хватает, — ответил Голеску. — Впрочем, чтоб было понятнее, позвольте мне провести маленькую демонстрацию. Найдется у вас миска или тарелка?
Когда хозяин принес помятую жестяную миску, Голеску ловко отворил сетчатую дверь и проник в птичник, где, как ему показалось, было еще жарче, чем за оградой. Буздуган по пятам следовал за ним.
— Теперь следите за поведением ваших птиц, — предложил Голеску, откупоривая бутылочку и выливая в миску ее содержимое. — Бьюсь об заклад, бедняжки очень быстро поймут, какой огромной стимулирующей силой обладает наш «Золотой эликсир»! Инстинкт подскажет им — это как раз то, чего им не хватает. Вот, смотрите…
И он поставил миску на раскаленную, потрескавшуюся землю. Ближайшая курица глянула в его сторону, и в ее крошечном мозгу сверкнула мысль: «ВОДА!». Со всех ног бросившись к миске, курица, давно страдавшая от жажды, принялась с таким рвением пить чуть теплую желтую водичку, словно это было охлажденное шампанское. Понемногу и другие куры тоже сообразили, в чем дело, и со всех сторон ринулись к поилке. «Золотой эликсир» определенно пользовался успехом.
— Вот видите? — сказал Голеску, переступая с ноги на ногу, до того ему было горячо. — Бедные, голодные создания!.. Ничего, пройдет всего несколько часов, и вы увидите разницу. Желтки их яиц больше не будут нездоровыми и бледными; напротив, они станут густого золотистого цвета, и все это благодаря «Золотому эликсиру». Всего две марки за бутылочку.
— Они и в самом деле пьют
— Мне очень жаль, любезнейший, но «Золотой эликсир» пока еще представляет большую редкость, а спрос на него так велик, что министерство приняло решение выдавать фермерам-птицеводам только по одной бутылочке, — вежливо, но твердо возразил Голеску.
— Почему? Ведь у вас целый чемодан этого эликсира! — воскликнул Буздуган. — Я видел, когда вы открывали его…
— Это действительно так, но ведь должны же мы дать шанс и вашим конкурентам! — сказал Голеску. — Было бы несправедливо, если бы во всем районе вы оказались единственным обладателем призовых кур-чемпионов, не так ли?
Крестьянин, хитро прищурившись, смерил Голеску взглядом.
— Вы сказали — две марки за бутылку? Я дам вам двадцать пять марок за весь ваш чемодан, что скажете?
— Двадцать пять марок?! — с негодованием вскричал Голеску и даже отступил на шаг. — Но что будут делать другие птицеводы, ваши соседи?
Вытаскивая из-за пояса засаленный кошелек с деньгами, Буздуган Лилиу в двух словах объяснил, что должны делать его соседи.
Вечером Голеску и Эмиль возвращались в лагерь, распродав окрестным крестьянам несколько саквояжей «Золотого эликсира Ку». Голеску был очень доволен собой, к тому же его карманы приятно оттягивал груз монет самого разного происхождения и достоинства.
— Ну, что скажешь, Тыковка? — обратился он к Эмилю. — Видал, как дела делаются? Человеческая природа подобна реке, она никогда не меняется, и по-настоящему мудрый человек построит на берегу этой реки мельницу, чтобы слабаки и ничтожества вращали ее колесо. Страх, жадность и зависть — вот три кита, на которых стоит мир.
Эмиль, отдуваясь и пыхтя под своим плащом, издал какой-то слабый звук, который вполне можно было истолковать как знак согласия.
— И, конечно, для тебя это был знаменательный день, не правда ли? Ты наконец бросил вызов солнечному свету и убедился, что все не так уж страшно… Эй, осторожнее, смотри, куда идешь!.. — добавил Голеску, когда Эмиль едва не врезался в дерево. Схватив мальчугана за шкирку, он вернул его на тропу. — Ничего, мы уже почти пришли. И все же согласись, Эмиль: тебе очень повезло, что я появился в твоей
