Теперь осталась лишь ярость, и то была ярость иного характера. Тело зверя окрасилось в глубокий, зловещий красный цвет.
Раньше гигантский кальмар всегда реагировал на импульсы ярости мгновенными взрывами приступов разрушения, которые поглощали его гнев. Но на этот раз ярость не ослабевала, она становилась все сильнее и сильнее. И теперь она имела цель.
И поэтому в животном пробудился охотник, гонимый желанием принести не только разрушение, но и смерть.
50
Тысяча футов, сообразил Дарлинг, сверившись с рыбоискателем. Тварь находится на глубине тысячи футов и поднимается с быстротою пули. У них есть пять минут, не больше, а возможно, и меньше.
Вип спрыгнул вниз, в каюту.
— Приготовь багор, Маркус, — скомандовал он. — И проверь детонатор.
— Что случилось? — спросил Тэлли.
— Этот ублюдок опять идет на нас, — ответил Дарлинг. — А моя чертова батарея села.
Он скрылся в машинном отсеке.
Шарп поднялся на крыло ходового мостика, поднял багор и осмотрел бомбу. Паста из глицерина и газолина затвердела, но все еще была влажной, и он ровно размазал ее по верхнему концу взрывчатки. Затем вдавил пузырек поглубже в пасту так, чтобы он не смог выпасть, даже если придется размахивать багром.
Устройство казалось элементарным, но должно было сработать. Как только воздух попадет на фосфор, вещество воспламенится и вызовет мгновенную цепную реакцию. «Семтекс» взорвется. Все, что им нужно сделать, это добиться, чтобы зверь прокусил пузырек или раздавил его своими щупальцами.
Им нужно лишь подать взрывчатку стофутовому чудовищу и отпрыгнуть в сторону прежде, чем их разорвет в клочья.
Только и всего.
Шарп внезапно ощутил тошноту. Он взглянул на спокойное море, пятнистое от лучей восходящего солнца. Все было так мирно. Откуда Вип взял, что тварь поднимается? Как он мог быть уверен в этом? Может быть, он видел на экране кита?
«Перестань, — сказал себе Шарп. — Перестань фантазировать и будь готов».
Устройство сработает. Должно сработать.
Дарлинг полз по машинному отделению и толкал перед собой тяжелую батарею. Костяшки на руках кровоточили, а ноги сводила судорога. Когда Вип счел, что батарея поставлена достаточно близко, чтобы кабели достали до нее, он отвинтил севшую батарею с ее основания. Ему было все равно, если новая батарея сорвется с места или перевернется, — как только он запустит двигатель, она больше не понадобится.
Он задержался, только чтобы проверить, что присоединил кабели верно — положительный к положительному полюсу, а отрицательный к отрицательному, — и привинтил батарею.
Затем он поднялся на ноги и помчался вверх по трапу.
51
Добыча была прямо над ним.
Он видел ее своими глазами, чувствовал ее сенсорами своего тела. Он не задержался, чтобы разобраться в том, какая это добыча, не искал признаков жизни или запаха пищи.
Но добыча была незнакомой, поэтому инстинкт приказал зверю быть осторожным и вначале оценить ее. И подобно тому, как акула кружит около незнакомых объектов, как кит испускает звуковые импульсы и расшифровывает отраженные сигналы, Architeutis dux прошел один раз под добычей и осмотрел ее. Сила его движения послала вверх волны.
Но внезапно добыча над ним разразилась ревом и начала двигаться.
Зверь расценил шум и движение как признаки бегства. Он быстро распустил воронку в животе, сократил тело и бросился в атаку.
52
Дарлинг почувствовал, как вздыбилось над водой судно. У него перехватило дыхание, он нажал кнопку и через секунду услышал урчание большого дизельного двигателя. Не собираясь ждать, пока двигатель прогреется, он двинул рычаг дроссельной заслонки и навалился на него.
Вначале судно рванулось вперед, а потом внезапно резко остановилось, будто удерживаемое кормовым якорем. Оно осело назад, нос поднялся, и Дарлинга швырнуло на переборку. Затем судно вновь подалось вперед и зарылось носом в воду. Но оно все еще оставалось на месте.
Высота звука двигателя изменилась, вместо рева он начал жалобно выть, потом сбиваться, дважды кашлянул и заглох; судно замерло.
«Бог ты мой, — подумал Дарлинг, — тварь сломала винт, или защемила его, или пригнула к валу». Внезапно его прошиб озноб.
Он зашел в каюту и через нее вышел на корму.
Тэлли стоял у среднего трюма, онемело уставившись в море.
— Где он? Я думал, вы сказали…
— Прямо под нами, — ответил Дарлинг. — Он основательно надул нас.
Вип прошел на корму и посмотрел через транец в воду. В нескольких футах под трапом для ныряния, вытягиваясь из-под судна как змея, выглядывал кончик щупальца.
Стоя рядом с Дарлингом, Тэлли предположил:
— Он, наверно, пытался схватить винт.
— А теперь потерял одну руку. Может быть, это его отпугнет.
— Нет, не отпугнет. Это только разъярит его, вот и все.
Дарлинг взглянул вверх, на крыло мостика, и увидел Шарпа, стоящего у перил с винтовкой Мэннинга в руках. Он начал подниматься по трапу, но услышал, что Тэлли позвал его:
— Капитан…
— Что?
— Я сожалею. Это все была моя…
— Забудьте об этом. Сожаление — это потеря времени, а у нас его мало. Наденьте спасательный жилет.
— Разве мы тонем?
— Пока еще нет.
Багор стоял вертикально в стойке для удилищ, и Дарлинг взял его и взвесил на руке.
— Я сделаю это, — заявил Шарп, указывая на бомбу на конце багра.
— Нет, Маркус, — возразил Дарлинг и попытался улыбнуться. — Это исключительное право капитана.
Тогда они оба посмотрели на воду. Солнце вышло из-за горизонта и поблекло из оранжевого до золотого; оттенок моря изменился, серые краски уступили место цвету голубой стали.
