Рука его от удара сразу повисла плетью и перестала ему повиноваться.
– Ах ты гад! – Лес ударил Андрея ногой в грудь, и тот попятился, размахивая руками. Удержать равновесие ему не удалось, и он сел с размаха в лужу.
– Лес, не надо, не бей его! – Кира повисла у мужа на руках. – Если что случится, он тебя непременно засудит.
– Да, засужу, – осклабился Андрей, – и, между прочим, имею право.
– Пойдем. Не связывайся с ним, – Кира взяла Леса под локоть и повела за собой.
– Жаль, что я тогда тебя не убил! – крикнул им вслед Андрей.
Лес остановился и медленно повернулся. В глазах его промелькнуло презрение. Ничего не ответив, он бережно взял Киру под локоть и повел к машине.
Уже дома, сидя за накрытым столом, Кира сама начала разговор:
– Знаешь, я подозревала его и раньше.
– Ты о чем? – Лес оторвался от вкусного рагу, приправленного имбирем и чесноком.
– О том случае, когда тебя на вокзале ранили. Я подумала сразу на Андрея, вот только не могла предположить, что он решится стрелять сам. Думала, он нанял кого-то. Мне очень неприятно об этом говорить, но, может быть, стоит заявить в полицию?
Лес перестал есть и сидел, уставившись невидящим взглядом в тарелку.
– Ну, допустим, я заявлю. А кто этому поверит? Он отопрется, скажет, что никогда ничего подобного не говорил. Ты, Кира, свидетелем не считаешься, потому что моя жена. А значит, лицо заинтересованное.
– Но нужно же что-то делать! Он не остановится, придумает что-нибудь еще! – Она прижала кулаки к глазам, стараясь не заплакать, но слезы предательски потекли по щекам. – Лес, мне страшно тебя потерять. Я не смогу это еще раз пережить.
– Кира… – Он встал из-за стола и, присев перед ней, взял ее руки в свои, – не надо. Только не переживай, хорошо?
– Я успокоюсь, когда буду знать, что он далеко и не сможет тебе навредить.
– Перспектива туманная. Не можем же мы его отправить на Северный полюс?
– Жаль.
– Тогда давай представим, что он где-то далеко-далеко. Думаю, это существенно облегчит нам жизнь, – Алексей улыбался, стараясь растормошить Киру, но она сумела выдавить из себя только вымученную улыбку.
– «Испортить врагу жизнь – что может быть слаще» – это любимая поговорка моего бывшего мужа. И есть еще одна причина, из-за чего мне трудно делать вид, будто ничего не произошло: где-то живут люди, или человек, желающие нам навредить.
– А именно?
– Кто-то же смонтировал видео с камеры наблюдения. Кто-то взял на себя этот труд.
– Достаточно минимальных знаний по монтажу, не такой уж большой труд.
– Я понимаю, что ты хочешь успокоить меня. Но не надо. И ты и я прекрасно понимаем, что дело не в сложности монтажа. А в том, что кто-то захотел это сделать. И этот тип получил доступ к камере, смонтировал видео и снова вернул ее в дом, чтобы эту фальшивку обязательно нашли. Вот что не дает мне покоя. И это сделал не Андрей. Поскольку я подумала в первую очередь на него, то навела справки. У него железное алиби: до того момента, как флешка попала к Ларисе, Андрей никуда из страны не выезжал. Ладно, давай сменим тему. Лика приглашает нас в гости на следующие выходные.
– Отлично, надо купить подарки для ее новорожденной девочки.
– У нее мальчик. За девочкой ей посоветовали прийти в следующий раз.
– Думаешь, она согласится?
– Пока – нет. Это точно. Лика так красочно рассказывала мне про все тяготы родов, что даже я почувствовала себя неофиткой. Будто бы и не рожала двоих собственных детей. Но вот годика через полтора-два, когда все забудется, очень может быть, что она и решится. Уж я-то ее знаю!
Кира спала, обняв подушку и счастливо улыбаясь во сне. Лесу удалось успокоить ее, напряжение последних месяцев спало, и она почувствовала себя умиротворенной.
Ему же, наоборот, было не до сна. Он занимался серфингом по Интернету, стараясь отвлечься. Но неясная тревога сверлила мозг. Опасность, неведомая, беспощадная, была везде. Нет, Лес не боялся за себя. Он боялся за Киру и детей – за Дениску и пусть взрослых, но все равно уязвимых Костю и Анфису. Если бы неведомый враг вышел с открытым забралом, Лесу было бы легче с ним воевать. Но тот предпочитал скрываться.
Звонок раздался внезапно. На экран выскочила надпись: «Мечта поэта» вызывает вас.
«Мечта поэта». Ник, который выбрала себе Лана лет десять назад. Тогда она была совсем девчонкой, они познакомились в каком-то чате, долго болтали, потом, наконец, выяснили, что оба из Москвы, и договорились о встрече. Так начался их странный роман, закончившийся еще более странно.
«Будете отвечать?» – назойливо мигала табличка.
«Мечта поэта». Это просто не может быть она», – подумал Лес и все-таки ответил «Да».
– Привет, – незнакомая растрепанная женщина по ту сторону экрана хрипло засмеялась. – Что, не узнал? Долго же ты думал, стоит ли бывшей жене на звонок отвечать. Ник мой забыл, да?
– Нет, я все помню, Лана. Ты изменилась.
– Ага. Ну, ну, – она покачнулась и пьяно икнула. – Подурнела, да? Ничего, это ненадолго.
– Как живешь?
– Ой, вот только не надо этих сантиментов. Ля-ля, сю-сю. Я тебе позвонила не для того, чтобы сопли с клавы вытирать, – она закашлялась и, высыпав белый порошок на стол, втянула его одной ноздрей. – Ну че ты смотришь? Ну да, да! Я наркоманка, и мне скоро умирать.
– Лана, я вижу, тебе плохо. Почему ты не хочешь вернуться в Москву?
– Плохо? Да ты сбрендил. Мне хорошо! Потому что скоро все кончится. И эта гребаная жизнь в конце-то концов завершится. Да не смотри ты так на меня, тошнит уже от твоей жалости. Я тебе не для этого позвонила. Мне надо кое-что рассказать. Покаяться, если хочешь. Не могу с этим грузом на тот свет отправляться, пусть мне хоть одно доброе дело зачтут. – Она хмыкнула и уточнила: – Ну, не доброе, а так… серединка на половинку. Типа, чистосердечное признание.
– Ты уверена, что хочешь мне это сказать? Может быть, не надо прошлое ворошить?
– Что ты еще себе вообразил? – она ухмыльнулась. – Я ни о чем, что сделала, не жалею. Просто не хочу с собой на тот свет тайну уносить.
– Лана, тебе надо лечиться, еще не все потеряно.
– Брось, Лес. Ты всегда был размазней, другой бы порадовался на твоем месте, что мне хреново, а ты сантименты разводишь. Я наркоманка, у меня СПИД, и жить мне осталось от силы три месяца. Да и надоело мне все. А теперь слушай: это я пробралась в ваш дом и сделала монтаж записи с камер видеонаблюдения.
– Ты?! Но зачем?
– Да просто тошнило видеть ваши счастливые лица. Ты извини, но ваш австралийский дом оказался не очень далеко от моего…
– Значит, ты живешь в Австралии?
– А ты не знал? Когда я первый раз вас увидела, вы меня не заметили. Да и вряд ли могли, так были заняты друг другом. А потом я приложила все силы к тому, чтобы не попадаться тебе на глаза. Прежде всего, из-за стыда: мне очень не хотелось, чтобы ты видел, в какое чучело я превратилась. И потом, я решила тебе отомстить.
– За что?! Лана, ты сама бросила меня!
– За то, что не поехал со мной. За то, что оказался слабаком. Почему ты не заставил меня вернуться?
– Как ты это себе представляешь? Может, мне нужно было притащить тебя на аркане?
– Вот видишь, ты даже не знаешь – как. Я считаю, ты должен был бороться за меня до конца. Потому я и вынашивала планы один страшнее другого. Да, ерунда, – она махнула рукой и отвернулась от камеры. – Все эти мои планы полная чушь. Но когда твоя жена исчезла, я поняла, что можно тебе здорово насолить. Я стерва, да? – она опять засмеялась.
