— Пусти…
— Сама не знаешь, что говоришь. Ты со мной, а могла быть там, с ними, — кивнул он в сторону ее окна. — Но ты осталась. Значит, не хочешь меня покидать. И я не дам тебе такой возможности.
— Я поступила неправильно, оставшись. А теперь мне нужно идти. Меня ждут люди…
— Люди? А будет ли тебе с ними так хорошо? — спросил он, целуя ее лицо.
— Прекрати, Гарри! Я не могу жертвовать своей жизнью ради минутного удовольствия.
— Дай мне только шанс, и эта минута станет часом, днем, годом…
— Что же ты не обещаешь мне вечность, Гарри? Или, по твоим меркам, год — уже больше чем достаточно? Ведь в прошлый раз тебе хватило и меньшего срока, чтобы осознать свою ошибку.
— Опять вспомнила об Анне? Она была сумасшедшей. Теперь иное дело.
Гарри уже не раз подосадовал на то, что рассказал Джине о своей жене. Хотя был обязан сделать это, предполагая серьезные отношения.
— Мой первый семейный опыт говорит не в мою пользу. Я это знаю. Не стоит напоминать мне об этом каждый раз, чтобы аргументировать свое несогласие, — сухо проговорил он, разняв руки.
— Ради бога, прости меня, — прошептала Джина, уставившись в асфальт. — Гарри, мне необходимо чувствовать уверенность в своем завтрашнем дне, без этого, даже купаясь во взаимной любви, я буду несчастлива. Если ты неспособен дать мне эту уверенность, то лучше отпусти без лишних слов. Я знаю, что с тобой никто не сравнится. И дело не только в том, что ты великолепно целуешься. Мне кажется, что ты сам не чувствуешь различия между любовью и вожделением. Я же точно знаю, что люблю, и это навсегда. И не думаю, что когда-либо смогу пустить в свое сердце кого-то другого.
— Значит, тот мужчина глубоко засел? — недобро проговорил Гарри. — Хотелось бы мне знать, чем он так зацепил тебя… Ты права, Джина. Нам лучше расстаться. Я не смогу быть номером вторым. Такая роль не для меня… Прощай!
— Прощай! — пролепетала девушка.
Теперь она следила за каждым его движением, словно запечатлевая их на вечную память в своем сознании. Гарри, понурив голову, стремительно достиг своей машины. Стараясь не глядеть на Джину, сел за руль и лихо развернулся. Джина видела его сосредоточенное лицо и резкие движения рук. Он очень скоро скрылся из виду, и рокот мотора стих. Джина вошла в подъезд.
Все кончилось, решила она. Завершился нервный, но прекрасный эпизод ее несбыточной любви. Они почти принадлежали друг другу, пусть только в дерзких мыслях и плотских желаниях. Того общего, что накопилось у них за последние дни, другим бы хватило на целый роман.
Джина почти призналась ему в своей любви, но не была услышана. Если бы любовь была возможна, этого бы не случилось. Он прочел бы все в ее взгляде. Но Гарри хотел иного. Он ждал от нее немедленной капитуляции. Он стремился претворить свою идею об отношениях мужчины и женщины. Он жаждал осязать и владеть. У них бы ничего не получилось, потому что стремления их были разными.
Она не умела быть как все. Ей требовалась уверенность в правильности каждого своего поступка. Без этой уверенности она никогда ничего не предпринимала. И не могла понять, что значит «давай попробуем» в делах сердечных, поскольку сама уже отдала ему свое сердце все без остатка.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Джина, я рискую прослыть занудой, в очередной раз повторяя очевидные вещи, но считаю себя обязанной вновь напомнить тебе, что грядет вечер пятницы и мы не где-нибудь, а в Лондоне. Огни зовут! Или огни зовут только меня? Город жаждет оторваться. Ты с нами, девочка?..
Риторический вопрос Кэнди растворился в тишине. Джина лишь молча улыбалась, наслаждаясь звучанием лондонского выговора и своеобразием речи своей подруги.
Кэнди восседала на краю ее постели, положив ногу на ногу.
Шикарная — одним этим словом можно было охарактеризовать жгучую брюнетку с выразительным взглядом, облаченную в элегантный дизайнерский наряд. Пугающе умная и невероятно успешная, Кэнди умела сойти за свою в любой компании. Она обладала исключительной способностью веселиться. Этакий Гарри Бридон в платье с напомаженными губами.
Джина вообще очень часто вспоминала о Гарри. Вспоминала по любому поводу. Уже в первые двадцать четыре часа в Лондоне она поняла, что мысли о Гарри будут преследовать ее повсюду.
— Ну как мне уговорить тебя? — изнывала Кэнди. — Послушай! — воскликнула брюнетка и выпрямилась как струнка, распахнув горячие карие глаза, опушенные густыми угольно-черными ресницами. — Ты уже два месяца в Лондоне!
— Кто считает?
— Не перебивай, деревенщина! Более двух месяцев! За окном распрекрасный июньский вечер, рабочая неделя позади, а мы еще молоды и обольстительны! Неужели это тебя ни на что не вдохновляет? И не рассказывай мне свою бесконечную сказку о нечеловеческой усталости!
Джина лишь улыбалась в ответ на все энергичные посылы своей подруги.
— И прекрати улыбаться, дурочка! — вновь одернула ее Кэнди, что не возымело действия. — Пойдем пройдемся! Грех в такую погоду дома сидеть.
— Я бы согласилась, если бы ты зазывала меня в парк или в консерваторию, а не в битком набитый ночной клуб, где уши закладывает от грохота, называемого музыкой.
— В парке в такой час небезопасно, в консерваторию ходи со своей прабабушкой, а вот как раз ночной клуб при всем его невозможном грохоте битком набит классными парнями, которые жаждут встретить одиноких и привлекательных девушек, таких как мы с тобой. Так что, рыжая, замазывай свои веснушки и вперед!
— Кэнди, это не мое, — покачала головой Джина. — В таких местах я чувствую себя не в своей тарелке. Тебе мало Кэт, Линды, Ники, Люси и Саманты?
— Как ты можешь знать, что это не твое, если ни разу не была в ночном клубе?
— Я в состоянии предположить, — рассудила Джина.
— Одно дело видеть беснующуюся толпу по телевизору, и иное — ощущать себя частью этой толпы. Время от времени это должен проделать каждый!
— Зачем? — спросила провинциалка.
— Не знаю, — четно ответила Кэнди. — Пяти минут разговора с тобой вполне достаточно, чтобы почувствовать себя смертельно усталой, — раздраженно посетовала она.
— Тогда давай вместе останемся дома, — предложила ей Джина.
— Ну уж нет. Я буду этим вечером в клубе, и ты будешь со мной, даже если для этого мне тебя волоком придется тянуть! — грозно объявила подруга. — Я два месяца безуспешно пыталась вытащить тебя из дома. Но сегодня я не отступлюсь, не сдамся… Джина, миленькая, ну почему ты не можешь быть как все в меру хорошие девочки?
— Не умею, прости, — виновато произнесла Джина.
— Ночной клуб — это не страшно. Коктейли, танцы, болтовня, флирт…
— Я не хочу ни с кем знакомиться, Кэнди.
— Отлично! — заключила Кэнди так же, как бы это сделал Гарри. — Если будешь продолжать в том же духе, в самом скором времени к тебе никто и не захочет подойти.
— Ну и пускай, — по-детски ответила ей Джина.
— Вот этот! — постановила Кэнди. — С этим платьем просто блеск! — подтвердила она, прилаживая на бедрах Джины тоненький кокетливый поясок. — Я говорила, что думала о тебе и этом твоем платье, когда покупала его?
— Я полагала, ты купила его себе, — отозвалась Джина.
— Вещь должна принадлежать тому, кому она необходима! — Кэнди любовно поправила на подруге платье. — Что угодно отдала бы за такую грудь! — подчеркнуто завистливо процедила она. — И мужчины тут ни при чем. Просто питаю слабость к совершенству в любом его проявлении. А твоя фигура просто
