теплым – плюс десять по Цельсию. Тучи разошлись, весело проглядывало местное солнце. Этому солнцу так и не придумали официального названия – а под каким номером оно числилось в звездных атласах, Флакк никогда не интересовался. Легионеры именовали меж собой звезду Фатума Фатумзой. Не имеет значения номер звезды, под которой тебя прикончат и оставят гнить в болоте.
– Осенью здесь все же не так дерьмово, – заметил Аврелий. – Другое дело весна, когда у пиявок начинается период размножения, и лето. Они отращивают крылья и роятся в воздухе, как комары. На скутерах нельзя летать низко над болотами – пиявки и змеи выпрыгивают из воды на метр, а то и больше и норовят вцепиться в добычу. Одни разбиваются о корпус, другие присасываются к бронестеклу, и только его откроешь, как тут же перепрыгивают на тебя.
– Гадючник, одним словом, – пробормотал Флакк, занимая место в скутере позади Аврелия, который умудрился «опоноситься» последним – явился в блиндаж, когда остальные уже сидели в латринах, и, на свою беду, подчистил котелок до блеска.
– Что? Какая еще соль? – поинтересовался Аврелий.
Он был туговат на одно ухо (следствие не старости, а контузии). Глухоту эту непременно вылечат – но потом, в мирное время, на родной планете. Сейчас некогда обращать внимание на подобные мелочи.
– Бери направление строго на юг, – приказал водителю Павел и выложил на приборную панель планшетку с картой. Рядом положил бумажный блокнот и вечную ручку.
Если судить по данным спутниковой разведки, сейчас в этом секторе никого не было. Вообще никого. Ни одного подразделения, ни одного легионера или десантника-нера.
Через полчаса после того, как они покинули базу, Павел, посмотрев на планшетку, обнаружил, что их скутер, поначалу обозначенный веселенькой зеленой точкой, двигавшейся в заданном направлении, теперь почему-то с карты исчез. Горели зелеными контурами лишь два объекта – силовой купол их когорты и лагерь легиона, куда они направлялись.
Что за хрень! Не иначе неры включили какую-то глушилку. А если так, то карта эта превратилась в примитивную обманку. Возможно, неры устроили очередной рейд противнику в тыл, несмотря на объявленное перемирие. А тут нате, лацци, практически без оружия, без брони и все в дерьме.
– Нас сожрал Рок, – сказал Аврелий, скосив глаза на карту.
Хуже всего чувствовал себя Серв. Он так напробовался своей похлебки, что понос у него сделался кровавым. Несмотря на две пары подгузников, брюки легионера промокли насквозь – из кишечника хлестала кровь с дерьмом. Фельдшер, отправляя их в путь, надел Серву на руку две манжеты с голубой кровью и две – с физраствором, надеясь, что этого хватит на дорогу. У них еще была упаковка манжет с физраствором – на всех. Лучше других себя чувствовал Флакк – с остальными он ехал скорее для проверки, чем для лечения.
Вонь в скутере была невыносимая – волей-неволей пришлось поднять верхнее бронестекло.
Сразу за лагерем на холме с бывшим капищем шли густые заросли низкорослых хвощей. В их зелени легко могли укрыться как отдельная машина, так и солидный десант. Громоздкий скутер, выжимая с трудом двадцать километров в час, утюжил низкорослые хвощи, стебли крошились и падали в ржавую воду.
«Надо было выкинуть и вторую пушку. Все равно мы в таком виде ни от кого не отобьемся, будь у нас хоть десять орудий, – подумал Флакк. – Зато могли бы доехать чуток быстрее».
Он держал на коленях бутыли с фильтрованной водой – страдавшим от поноса легионерам все время хотелось пить. На душе было скверно, и ласковый блеск осеннего солнца не успокаивал. Откуда-то тянуло дымом, хотя ни огня, ни дыма нигде не было видно.
– Что мы забыли в этих зарослях! – пробормотал сидевший за спиной Павла Келл. – Зачем мы вообще поперлись в этот идиотский госпиталь. Остались бы в бункере. Я бы сделал отвар из серых хвощей – от поноса это первое дело.
– Заткнись, Келл, – отозвался Флакк. – Чего ворчать? Приказано в госпиталь, значит, в госпиталь…
Заросли хвоща разошлись, перед легионерами открылась ровная болотина, по бокам окаймленная щеткой ржаво-коричневых стволов, вдали возвышались отдельно стоящие гигантские «деревья». Залитое водой огромное пространство украшали зеленые, поросшие мхом кочки. На нежной зелени кровавыми каплями поблескивали в солнечных лучах налитые ягоды местной клюквы.
– Да тут можно целый мешок набрать! – мечтательно воскликнул Каплун, прозванный так за близко посаженные ярко-желтые птичьи глаза. – Говорят, местная клюква отлично помогает от поноса. Давайте соберем, а…
– Мы не затем здесь, – одернул Павел. – Авр, гони прямиком на юг. Ориентиром – вон тот холм впереди.
Холм этот чем-то отличался от местного пейзажа – это Флакк заметил сразу. Во-первых, холм был слишком темным, во-вторых, на его поверхности выделялись правильно очерченные овалы.
– Это, похоже, не холм, а корабль, – предположил Флакк.
– Откуда здесь корабль? – изумился Каплун. –
– Не наш точно, – продолжил Флакк суммировать наблюдения. – И на нерский не похож. Они ничего подобного не делают, все больше на живые корабли надеются. Но эта штука в три раза больше любого анимала. Наши корабли такого класса на планеты с атмосферой вообще не садятся.
Флакку было восемнадцать, и в кораблях он разбирался не благодаря собственному опыту, а лишь используя сведения генетической памяти предков. Его отец командовал линкором «Сципион Африканский» еще до появления на свет наследника.
– Чужие, – осипшим то ли от страха, то ли от жажды голосом сказал Келл.
Павел и сам подумал о чужих, но вслух не сказал – уж больно дико выглядело такое предположение. В последнее время говорили о чужих все кому не лень. Мечтали, придумывали подробности встречи, порталы Галанета в красках представляли грядущее. Почему-то все были уверены: если появятся чужие, то войне конец. Но встреча так и не состоялась, до сих пор ни одной разумной формы на планетах не встретили. Если не считать «русалок» Дышащего океана на Китеже. Но их разумность всегда ставили под сомнение.
– Они же, почитай, сели у нас под носом. Почему мы не засекли их? Тут никаких приборов не надо. Чисто визуально можно было узреть такую махину, – сказал Келл.
Сканеры скутера тихо шелестели, пытаясь зафиксировать таинственный холм-корабль. Но опять ничего не могли обнаружить. Впереди, если верить данным компа, были только хвощи, папоротники и скалы. И никакого корабля.
– Если это действительно звездолет чужих, то неров вокруг должно быть не меньше, чем этой треклятой клюквы, – сказал Келл почему-то шепотом.
– Надо подобраться ближе, – оставил его замечание без внимания Павел. – А то улетят и отбросят хвост…
«Отбросить хвост» – это означало: не пользуясь Звездным экспрессом, совершат прыжок через гиперпространство. Выследить корабль в этом случае невозможно.
– Какое – подобраться. Нам в госпиталь надо! Мы – полная срань, все в дерьме. У меня кожа сползает с задницы и со всех прочих мест ниже пояса! – возмутился Келл. – А Серв вообще помирает.
Серву в самом деле было плохо. Он то терял сознание, то приходил в себя и бормотал какой-то бред. Медицинский браслет на его руке светился красным.
– Отставить! Не сворачиваем. В госпиталь! – приказал опцион, отбросив безумный план рейда к кораблю.
– Не люблю я этот сектор, – признался Флакк.
Сказал он это как-то буднично, будто нужно было всего лишь обождать, когда минуют они это болото и доберутся до лагеря.
– Я тоже, – отозвался Павел. – Но на экране неров не видно.
Да, на экране не горело ни единого значка, хотя из зарослей древовидных хвощей на границе поля вынырнули три скутера неров и тут же двинулись лацийцам наперерез. Тяжелый скутер шел в центре. За тупое рыло и две пушки по бокам корпуса его прозвали «быком». «Быка» сопровождали два легких маневренных бота. По самым скромным подсчетам, на трех скутерах должно было находиться человек пятнадцать десантников, не меньше.
– Влипли, – без всяких эмоций сказал Флакк. – Надо поворачивать.
– Корыто перегружено, – отозвался Павел. – Не оторваться.
