Принцесса

Сегодня Ария должна была открыть еще одну статую Роуана Великого — двадцатифутовой высоты каменную скульптуру дюжего мужчины с квадратной челюстью, сидящего на стуле с подлокотниками в виде львиных голов.

Она плохо спала этой ночью, прошлой — тоже, она вообще теперь плохо спала, и глаза ее были уставшими и красными, а голова гудела.

Был сооружен подиум с трибуной, на которой стоял микрофон, — новшество, недавно появившееся в Ланконии. Рядом стояли шесть стульев — для скульптора и его гостей. На церемонии присутствовали три сотни людей.

Ария поднялась по трем ступенькам вверх, развернула бумажку и начала читать заранее приготовленную речь. Она добралась уже до половины той части, где говорилось о великих достижениях Роуана, когда шум слева от нее поверг ее в шок.

Джей-Ти сидел, сгорбившись и уронив голову на руки. За окнами большой гостиной дома его родителей на побережье штата Мэн шумел ветер и слышался где-то неподалеку гудок корабля, но у него не было никакого желания выходить из дома и смотреть, что за корабль прибыл в док. В сущности, в последние дни его вообще ничто не интересовало. Он успел на первый рейс самолета, везшего в Америку ванадий. Он знал, что это трусость с его стороны — не попрощаться с Арией, но что ему еще оставалось? Он уже прощался с нею однажды, и теперь… теперь он просто не смог бы вынести этого еще раз.

У него не было приказа от командования флота, куда он должен прибыть, и поэтому после приземления в Вирджинии он отправился в Ки-Уэст. Здесь он обнаружил, что дела у его дядюшки Джейсона идут лучше, чем когда-либо. Тем же вечером он увиделся с Биллом и Долли, но они так напоминали ему об Арии, что ему стало еще хуже. Казалось, абсолютно все здесь напоминало о ней, и сотни вопросов Долли об Арии еще больше растравляли ему душу. Кончилось тем, что он встал из-за стола посреди обеда и всю ночь бродил по берегу моря.

На следующее утро коммандер Дэвис сказал, что Джей-Ти должен поехать с рапортом к генералу Бруксу в округ Колумбия.

Во время долгой поездки на поезде Джей-Ти смотрел в окно и думал о том, что можно было бы сделать в Ланконии. На деньги, полученные от продажи урана, можно построить школы, может, даже университет. А сельские пейзажи были такими красивыми, что — он был уверен — при умелом подходе это привлечет массу туристов.

И чем больше он думал, тем в большую впадал депрессию. Он гадал, хорошо ли Ария проводит время с графом Джулианом?

В Вашингтоне генерал Брукс сказал, что Джей-Ти разочаровал Америку — Америке он был нужен в Ланконии.

Джей-Ти сделал лишь наполовину искреннюю попытку объяснить, что Ария не может посадить рядом с собой на трон американца, что ее народ его не примет. Ей пришлось бы отречься от престола.

— Если только, конечно, народ Ланконии не попросил бы меня стать королем, — пробормотал он в конце.

— И ты не остался там, чтобы бороться, — с отвращением сказал генерал Брукс. Он отправил Джей-Ти домой в Мэн и велел ждать там, пока он не найдет для Джей-Ти «подходящее» занятие. Ясно, подумал Джей-Ти, это означало или передовую, или самую убийственную канцелярскую работу. Но Джей-Ти было уже наплевать.

Он поехал домой, но не был рад своему дому. Казалось, ничто не могло взбодрить или развеселить его: ни встреча со своей семьей, ни море, ни поездки в одиночестве на острова — ничто.

— Уйди с дороги!

Джей-Ти поднял глаза и увидел своего брата Адама, ехавшего прямо на него в инвалидной коляске; его больная нога была вытянута вперед. Адам не сочувствовал хандре и мучениям Джей-Ти, в особенности после того, как тот отказался говорить с братом о причинах своей депрессии.

— Тебе срочное письмо от генерала Брукса, — сказал Адам, бросая конверт Джей-Ти.

— Понятно, назначение, — пробормотал Джей-Ти, даже не потрудившись вскрыть конверт.

Адам потянулся и взял конверт.

— А вот мне интересно, куда тебя отправят. Слушай, у тебя такая мина, что любо-дорого посмотреть — может, они решили использовать твое радужное настроение для устрашения и разгрома врага? — Он вскрыл конверт. — Странно… Какие-то вырезки из газет. Эй! Да это о тебе. Здесь говорится, что народ Ланконии просит президента Рузвельта о твоем возвращении в их страну. Я рад, что кто-то хочет тебя.

Джей-Ти ничего не сказал. Казалось, его реакция стала вообще замедленной. Но потом он вдруг выхватил вырезки из рук Адама.

— Они просят, — тихо проговорил он. — Народ Ланконии просит меня…

Адам вкратце знал, что произошло с Джей-Ти в Ланконии.

— Здесь сказано: они хотят, чтобы ты рассказал им про изюм и машины. Они не говорят, что просят тебя стать королем.

Впервые за многие дни в глазах Джей-Ти мелькнул огонек жизни.

— Но, может, это такой эвфемизм, может, дело не в точном соблюдении строки Конституции. Может, народ Ланконии не возражает против американского короля, Джей-Ти встал.

— А я думал, что ты не хочешь быть королем. Билл говорил отцу, что тебя тошнит при одной только мысли об этом. Я тебя хорошо понимаю, братец, меня бы тоже тошнило. Никакой свободы — только расшаркивания, рукопожатия, какая-нибудь нудная королева, вместо жены, с плотно сжатыми губами, чаепития.

— Да ничего ты не понимаешь! — взорвался Джей-Ти. — Ты не знаешь, что это такое, когда ты нужен, когда ты необходим. Я нужен этой стране и… — он умолк и перевел дыхание, — и мне нужна Ланкония… и Ария.

Он пошел прочь из комнаты.

— Куда ты? — спросил вдогонку Адам.

— Домой, — крикнул в ответ Джей-Ти. — Домой, к моей жене. Они могут не дать мне стать королем, но я буду бороться! Это мое право — бороться.

Адам засмеялся и довольно откинулся в своем кресле.

Ария обернулась и увидела Джей-Ти, стоявшего на краю подиума.

Гнев захлестнул ее с такой силой, что она едва могла говорить, но она продолжала читать с дрожью в голосе.

Он подошел к трибуне и сунул свою голову между нею и народом; губы его были почти вплотную к микрофону.

— Народ Ланконии, — сказал он, не обращая внимания на протесты Арии, — я хочу сделать заявление. Несколько недель назад ваша принцесса ездила в Америку. Ее долго не было, и вам сказали, что она болела. Но это не так. Она задержалась там потому, что вышла замуж за меня.

Ария пыталась оттолкнуть его от микрофона, но он не уступал, а толпа начала гудеть в недоверии.

— Я знаю, что я — американец, — продолжал Джей-Ти, — и я знаю, я — не королевской крови, но, если вы захотите, я стану королем.

Толпа была так поражена, что никто не раскрывал рта, пока какой-то мужчина громко не спросил:

— А что скажет принцесса Ария?

— Нет! — взорвалась Ария. — Ты уехал и бросил меня. Я никогда не смогу верить тебе, и как я могу доверить тебе…

Но тут Джей-Ти крепко обнял и поцеловал ее, и толпа начала веселиться.

— Я не могу жить без тебя, — кричал он ей сквозь шум и гам. — И люди попросили меня — значит, тебе не нужно отрекаться. Ты когда-нибудь слышала про «Вобрук шиппинг»?

Она была слишком поражена всем происшедшим, чтобы его понимать, но она машинально ответила:

— Нет. Это что-то корабельное? Джарл, нам не нужны корабли. Нам нужны школы, колодцы и…

Он опять ее поцеловал.