Оливия посмотрела на Натана, как будто видела его впервые в жизни.
– Как ты смеешь спрашивать об этом? – взвилась она. – Как ты смеешь?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Ты можешь быть очень убедительной, когда захочешь, когда постараешься, когда оказываешься в безвыходном положении! – Натан, как маятник, медленно ходил по комнате, меряя ее большими шагами. – Давай посмотрим на сложившуюся ситуацию с двух сторон. Ты последовала совету моей матушки и забеременела, чтобы привязать меня к дому. А это значит, что распространяемые сплетни – ложь и у тебя нет никакого романа с Колдвеллом. Если бы ты стремилась проводить время с ним, то едва ли хотела бы, чтобы я все время был рядом. – Натан остановился. – Или твоя беременность – простая случайность. Так что же?
Было совершенно бесполезно пытаться что-либо объяснять ему. Раз он способен думать о ней самое худшее. Всю оставшуюся жизнь он будет сомневаться в своем отцовстве или будет считать ее эгоисткой, специально забеременевшей для того, чтобы привязать его к себе и таким образом добиться своего.
Оливия содрогнулась. У нее отняли будущее, наполненное теплом и любовью. Но теперь у нее есть его ребенок, которого она будет любить. И ей этого вполне достаточно.
– Да, это простая случайность, – холодно сказала она.
И это была правда. Здесь она не стала лгать. И что бы она ни сказала, Оливия уже не могла спасти их брак. Натан собирался признаться ей в своем романе с Сашей, попросить ее предоставить ему свободу. Оливия не станет использовать ребенка, чтобы удержать его.
Все кончено. Она читала это в его глазах. Неожиданный телефонный звонок, раздавшийся у кровати, по-своему разрядил накалившуюся обстановку и принес временное облегчение.
Если это звонила Саша, желавшая узнать, сказал ли Натан жене об их романе, признался ли он, то Оливия с огромным удовольствием пошлет ее к черту.
Оливия взяла трубку. Лицо ее в ту же секунду изменилось. Звонила не Саша.
– Джеймс, – вздохнула она. – Что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
Услышав это, Натан вышел из комнаты, хлопнув дверью.
– У меня с тобой роман! Он длится уже несколько лет… – хрипел в трубку Джеймс – Это сплетни, которые передали Ванни ее 'доброжелатели'.
– О, черт! Вот этого я и боялась! – испуганно произнесла Оливия, крепко сжимая телефонную трубку. Ванни никак нельзя говорить это, особенно сейчас, когда она лежит в больнице. У нее и так достаточно волнений.
Подумав о своем собственном ребенке, Оливия положила руку на плоский живот.
– Ты знала об этом? – продолжал Джеймс. – Почему ты мне ничего не сказала? Тебе следовало это сделать! Я бы мог предупредить ее, поговорить с ней и успокоить. Я бы выяснил, кто распустил этот слух. А сейчас она даже не хочет слушать меня.
– Честно говоря, я давно знала об этом. – Оливия вздохнула. – Натан также. Нашему браку это тоже очень повредило.
– Могу себе представить, – сухо заметил Джеймс. – Теперь понятно, почему каждый раз, когда я вижу Натана, он готов броситься на меня с кулаками. Почему же ты мне не сказала, что ходят такие слухи? Ты ведь понимала, что рано или поздно они все равно до нас дойдут.
Тогда она не заглядывала так далеко, но сейчас поняла свою ошибку. Разве Натан не пытался убедить ее, что хотя бы Джеймсу следует сказать о слухах? Он уговаривал ее не оставлять это на произвол судьбы, а она отказалась. Натан же, несмотря ни на что, все равно не поверил в ее невиновность. Но в глубине души Оливия призналась, что ей очень не хотелось, чтобы ее собственная ужасная вина стала достоянием гласности.
– В то время я искренне думала, что поступаю правильно, – устало объясняла Оливия. – Пряча голову в песок, я надеялась, что ты не услышишь этих сплетен. Я считала, что у тебя и без этого хватает проблем: Хью, бизнес, состояние Ванни. Мне казалось, я защищаю вас обоих.
И себя тоже, с болью подумала она. Но, конечно же, о себе она думала не в первую очередь! Она просто не могла до такого опуститься.
– Хорошо. Пусть будет так. – Тон Джеймса смягчился, но вскоре опять стал взволнованным. – Сделаешь мне одолжение? Поговори с Ванни, скажи ей, что у нас с тобой никогда не было никакого романа, успокой ее. Я только что из больницы, она в жутком состоянии. Вначале она вообще отказывалась меня видеть, но, когда все-таки согласилась повидаться со мной, не захотела даже слушать меня. У нее начались схватки – не знаю, настоящие или она их выдумала, – а потом паника. Сделай это для меня, Лив, пожалуйста. Ради старой дружбы.
Долг платежом красен. После смерти Макса она очень нуждалась в поддержке Джеймса. И он подставил ей плечо. Ванни ей тоже очень помогла.
– Я сделаю все, что смогу, – пообещала она и положила трубку.
Станет ли Ванесса слушать ее заверения, если отказалась выслушать Джеймса? Ванни уверена, что Оливия будет все отрицать. Ничего другого она и не ждет.
Оливия задумалась.
Существовал только один человек, который мог бы попытаться убедить Ванессу. И это был ее шурин – мужчина, который когда-то, полюбив ее, привел в свой дом, чтобы познакомить со своей семьей. Мужчина, пустивший эти грязные слухи.
Надежда на то, что Хью Колдвелл согласится сделать доброе дело, была ничтожна. Ведь его изгнали из семейного бизнеса, он ожесточился. Но попробовать все-таки надо, решила Оливия. Она надела туфли и взяла сумочку.
Джеймс говорил ей, что Хью все еще живет в квартире на Найтсбридж. Сейчас он вполне мог быть дома. Еще не наступил тот час, когда он отправлялся в какой-нибудь из своих любимых баров, чтобы