буквами.
У Джорджа не было группы, в которой он играл постоянно. Он переходил из одной в другую, до тех пор пока благодаря Полу не стал участником группы «Кворримен».
Он первым подошел к Полу познакомиться вскоре после того, как начал учиться в «Институте». Они ездили вместе в автобусе, Джордж помнит день, когда мать Пола заплатила в автобусе за них обоих. Когда наступили времена скиффла, у каждого из них была гитара, и они стали закадычными друзьями.
– Как-то вечером Пол зашел ко мне домой, чтобы взглянуть на мой самоучитель игры на гитаре, в котором я ровно ничего не понимал. Гитара все еще валялась в шкафу. Мы освоили по самоучителю пару аккордов и умудрились выучить песню «Don’t You Rock Me Daddy» - обошлись двумя аккордами. Мы с Полом играли для себя, не участвовали в группах, слушали друг друга и перенимали у ребят все, что те умели делать лучше нас.
Джордж с Полом стали проводить вместе все свободное время, не расставаясь и на каникулах. Это началось задолго до того, как Пол познакомился с Джоном и группой «Кворримен».
Пол уже играл с «Кворримен», прежде чем к ним присоединился Джордж; это было, наверное, не раньше 1958 года, точной даты никто, конечно, не помнит. Но Джордж далеко не сразу стал постоянным участником группы. Он все-таки был еще очень молод, хотя играл на гитаре все лучше и лучше, и поэтому его часто приглашали на вечера.
– Впервые я увидел группу «Кворримен», когда они выступали в «Уилсон-холл» в Гарстоне. Пол играл с ними и сказал, что мне можно прийти послушать. Я бы все равно пошел, чтобы убить время и заодно посмотреть, не смогу ли я присоединиться к какойнибудь группе.
Пол познакомил меня с Джоном. В другой группе выступал в тот же вечер один гитарист, Эдди Клэйтон. Потрясающий. Джон сказал, что если я играю так, как он, то пожалуйста, милости просим. Я исполнил им «Raunchy», и Джон разрешил мне играть с ними. «Raunchy» был моим коронным номером. Например, мы ехали куда-нибудь на втором этаже автобуса, и Джон кричал: «Джордж, давай «Raunchy»!»
– Но Джордж никогда не был доволен собой, - говорит миссис Харрисон. - Он все время рассказывал мне, что другие играют в сто раз лучше, чем он. А я ему говорила, что и у него получится так, если будет вкалывать.
Джон вспоминает, что не сразу пригласил Джорджа в группу только из-за того, что тот был слишком мал. - Это уж чересчур. Джордж был совсем маленьким. Я и слышать о нем не хотел сначала. Пацан и пацан. Однажды он пригласил меня в кино, но я сделал вид, что занят. Я не принимал его всерьез, пока не узнал поближе.
Мими всегда отмечала, что у Джорджа такой типичный ливерпульский говорок. «Тебя ведь всегда тянет к вульгарным типам, не правда ли, Джон?» - говорила она.
– Мы пригласили Джорджа участвовать в нашей группе, потому что он владел гитарой гораздо лучше нас всех. Мы многому у него научились. И каждый раз, узнавая новую гармонию, сочиняли песню, построенную на ней. Мы прогуливали школу и просиживали у Джорджа до вечера. На вид он был гораздо младше Пола, а Пол со своим детским личиком выглядел лет на десять.
Джордж говорит, что специально не отходил от Джона, постоянно вертелся около него. В это время Джон собирался поступать в Художественный колледж, хотя, несмотря на все усилия Мими, по-прежнему напускал на себя нарочито агрессивный вид эдакого работяги.
– Джон произвел на меня сильное впечатление, - говорит Джордж, - более сильное, чем Пол. Я влюбился в его джинсы, фиолетовые рубашки и баки. Вообще все ребята из Художественного колледжа мне понравились. Джон ехидничал, язвил, все время подкалывал, но я не обращал внимания или платил ему тем же, и это срабатывало.
– Во встрече с Полом, - говорит Джон, - не было ничего особенного. Никакого обожания, ничего такого. Мы просто подошли друг другу. Так оно и пошло. И все получалось. Теперь же нас стало трое, мы думали обо всем одинаково.
В группе «Кворримен» появлялись и другие участники, они приходили и уходили - одни не могли выдержать характер Джона, другим становилось скучно. Троица из «Кворримен» нуждалась в партнерах, потому что три гитары даже в те времена - это было слишком мало для того, чтобы составить группу. Им до зарезу нужен был ударник, но даже самые неспособные, а уж сколько их перебывало, не оставались с ними.
Постепенно группа «Кворримен» выходила за рамки скиффла. Стиральные доски и жестянки из-под чая - это уже выглядело несерьезно. Все они предпочитали рок-н-ролл, преклонялись перед Элвисом и подделывались именно под его стиль. Слушая радио, старались подобрать точно такие же аккорды, корпели над этим дома часами.
Джон - глава группы - добывал приглашения от разного рода менеджеров, которые неплохо наживались на всеобщем помешательстве, царившем вокруг рок-н-ролла. Однако получать регулярные приглашения было совсем нелегко. Групп развелось великое множество, и большинство из них играли куда лучше, чем «Кворримен».
Зато теперь к их услугам были два дома: один - Джорджа, куда можно было приходить когда угодно, и другой - Пола, предпочтительно в отсутствие отца. Они получили возможность заниматься, писать музыку, рисовать или валять дурака. Мими, естественно, не могла допустить, чтобы порог ее дома переступили какие-то «тедди».
– Иногда Пол подъезжал на велосипеде к нашим дверям, - рассказывает Мими. - Он прислонял велосипед к забору, смотрел на меня своими телячьими глазами и спрашивал: «Здравствуйте, Мими! Можно мне зайти?» «Ни в коем случае», - отвечала я.
Джорджем Мими тоже отнюдь не увлеклась. - Джон все уши мне прожужжал со своим Джорджем, какой это славный мальчик, как он мне понравится. Чего только он не делал, чтобы Джордж произвел на меня хорошее впечатление. «Он для тебя последнюю рубашку снимет», - говорил Джон. Наконец я сказала, чтобы он привел его к нам. Он явился с мальчишкой, подстриженным ежиком и одетым в розовую рубашку. Ну знаете ли! Может быть, я несколько старомодна, но школьник не должен так одеваться! Пока Джону не исполнилось шестнадцати, он ходил только в форме.
Так что в основном ребята занимались у Джорджа на Аптон-Грин. Однажды Харрисоны пришли домой и обнаружили на Джордже такие узкие джинсы, каких еще не видывали.
– Харолд онемел, - вспоминает миссис Харрисон. - Когда он увидел эти джинсы, он просто полез на стену. Джордж сказал, что джинсы ему подарил Джон. Потом он вскочил и стал выкидывать разные коленца. «Как же я буду танцевать без узких джинсов?» - спросил он, продолжая выделывать балетные па. В конце концов мы расхохотались. Джордж никогда не грубил нам, но всегда мог обвести нас вокруг пальца.
Миссис Харрисон была на кухне, когда Джордж впервые привел в дом Джона Леннона. «Это Джон!» - крикнул Джордж. «Здравствуйте, миссис Харрисон», - сказал Джон и подошел пожать мне руку. Не понимаю, что потом произошло, но Джон почему-то упал и, падая, свалился на меня, и мы оба оказались при этом на диване. В это время вошел отец. Посмотрели бы вы на его лицо, когда он увидел верхом на мне Джона! «Что здесь происходит, черт подери?!» «О’кей, папа!- сказал Джордж. - Все в порядке. Это Джон».
– Джон всегда был немного сумасшедший. И никогда не унывал, точно так же, как и я.
7. В художественном колледже
Джон приступил к занятиям в Художественном колледже осенью 1957 года. Он появился там в немыслимо тесных джинсах и длиннейшей черной куртке. Бдительность Мими он обманывал таким образом: поверх джинсов Джон нацеплял обыкновенные старые брюки, а на автобусной остановке, оказавшись на безопасном расстоянии от дома, скидывал их и оставался в джинсах.
– В Художественном колледже все принимали меня поначалу за «тедди». Со временем я стал одеваться несколько скромнее, но все равно под «тедди», ходил в дудочках и в черном. Артур Баллард, один из лекторов, сказал, что мне следовало бы несколько изменить внешний вид и не носить такие вызывающе
