Я знаю: мы нужны друг другу

Они кинулись друг другу в объятия.

– Как приятно снова встретиться!

– И мне. А Бенедикт где? – Для мужа Габби было нехарактерно надолго оставлять свою жену.

– Глянь правее.

Уловив напряженность в голосе подруги, Франческа бросила косой взгляд в указанном направлении. В поле зрения оказалась высокая фигура Бенедикта, рядом с ним Аннелиз Шуберт – модель, с которой она часто делила подиум как дома, так и за границей.

– Моя дорогая коллега, похоже, направила свои помыслы и усилия в привычное русло?

Попытки соблазнить Бенедикта Николса были любимым развлечением Аннелиз. Казалось, ее нисколько не смущает то, что они не увенчались успехом ни до, ни после его женитьбы.

– Понимаю, о чем ты, – криво усмехнулась Габби. – Как Рим?

Франческа слегка заколебалась, не сознавая, что глаза ее вдруг затуманились.

– Показы были великолепны. – Ее плечи слегка приподнялись, затем опустились вновь.

Мать Марио проиграла свою долгую битву с раком.
Франческа была благодарна Габби за то, что она воздержалась от долгих соболезнований.

– Давай позавтракаем вместе, – мягко предложила Габби. – Например, завтра?

– Решено.

– Прекрасно. – Габби взяла Франческу под руку. – Пошли поищем на этой выставке какой‑нибудь талант.

Они отправились бродить, медленно обходя зал, затем Габби остановилась поговорить со знакомой, а Франческа прошла вперед, чтобы поближе рассмотреть холст, на котором был запечатлен неистовый хаос ярких красок.

Она наклонила голову в попытке увидеть хоть какое‑то подобие формы или симметрии.

– Напрасный труд: это абстракция, – мужской голос с легким акцентом звучал чуть насмешливо.

Франческа напряглась, нехорошее предчувствие охватило ее прежде, чем она медленно повернулась.

Банк, магазин, а теперь выставка?
Доминик сразу заметил ее приход, после чего с интересом следил за всеми ее перемещениями. С некоторым удовлетворением он отметил, что Франческа дружески поздоровалась с женой его делового партнера. Это значительно упрощало церемонию представления.
Франческа молча рассматривала Доминика.
Глаза его светились улыбкой, но в ней чувствовалась настороженность, что не вязалось с его внешним обликом светского льва.
Вот человек, который знает, чего он стоит, и не нуждается во внешних атрибутах, чтобы доказать свое богатство или мужественность.
От него так и веяло силой, управляемой и контролируемой, но в нем присутствовало и что‑то первозданное, магнетическое, необузданное – то, что затрагивало инстинкты Франчески, ускоряя биение ее сердца, заставляя дышать чаще.

– Франческа…

Мягкий американский выговор привлек ее внимание. Повернувшись, она вся расцвела.

– Бенедикт! – Радостно улыбнувшись, она подалась вперед, чтобы принять его приветственный поцелуй. – Давненько не виделись.

– Да уж. – Выражение лица Бенедикта говорило об искренней симпатии. Затем он заметил мужчину рядом с ней. – Ты знакома с Домиником?

– Похоже, мне этого знакомства не избежать.

Что‑то мелькнуло в глазах Бенедикта и тут же пропало.

– Доминик Андреа. Франческа Анджелетти.

Ее фамилия объясняет, кто она такая, подумал Доминик. Все становилось ясным.

Он скорее грек, размышляла Франческа, не итальянец. Эти двое свободно себя чувствуют друг с другом, что указывает на близкую дружбу.

– Франческа…

Ее имя в его устах звучало непривычно.
Сексуально, вызывающе, соблазнительно. Но она не хочет иметь ничего общего с каким‑либо мужчиной. И тем более с этим.
Интересно, знает ли она о том, что замечательные золотые крапинки в ее глазах становятся ярче, когда она сердится… и пытается скрыть это? подумал Доминик. В глубине его сознания, помимо очевидного желания прижаться губами к ее губам, исследовать и обладать, шевелилось что‑то еще.

– Достаточно ли у вас храбрости, чтобы прямо высказать свое мнение по поводу моего творения?

Он это серьезно?

– Боюсь, это может задеть ваше самолюбие.

От его глуховатого смеха по ее спине пробежал холодок.

– Почему бы вам с Бенедиктом и Габби не прийти ко мне завтра на обед?

Если Доминик Андреа думает, что ее легко увлечь, то он ошибается!

– Зачем?

– Вы интригуете меня. – Он видел, как расширились ее зрачки, чувствовал растерянность под внешней холодностью. И хотел узнать, что было тому причиной.