практические рекомендации борьбы с дрейссеной. Разумеется, эти эксперименты базировались на основе глубокого изучения биологии и физиологии моллюска, которое велось в 'Борке'.
И еще одна проблема занимает коллектив института с момента его организации и до наших дней. Это борьба с загрязнением водоемов промышленными и бытовыми стоками.
В наше время загрязнение вод стало глобальной проблемой. Отрадно отметить, что коллектив ученых 'Борка' одним из первых включился в борьбу за охрану природы и ведет ее уже третье десятилетие.
Шли годы, коллектив института рос и количественно и качественно. Если в январе 1952 года на биостанции работало всего 8 научных работников, то десять лет спустя уже свыше 30 докторов и кандидатов наук, а всего в штате института трудилось 450 человек. Действовала крепкая партийная организация. В ней было 70 членов и кандидатов партии. Комсомольская организация насчитывала 96 человек. Коммунисты задавали тон всему коллективу, были душой всех наших начинаний. Нам много помогали Ярославский обком КПСС, Некоузский райком партии. Коммунисты института активно участвовали во всех политических кампаниях, проводимых обкомом и райкомом партии, считали культурно-воспитательную работу на селе своим долгом.
Атмосфера в институте - или, как теперь говорят, моральный климат во многом зависела от прекрасного человека и болыпо! о ученого Бориса Сергеевича Кузина. Кузин был моим заместителем по научной части почти 15 лет. Талантливый воспитанник Московского университета, он обладал блестящим умом, широким кругозором. Кроме своей основной научной профессии - энтомологии - Кузин знал очень многое, был энциклопедически образованным человеком. Борис Сергеевич свободно разбирался в тех сложных проблемах, которые нам приходилось решать, и пользовался в коллективе непререкаемым авторитетом. Мы работали с ним в полном контакте.
Борис Сергеевич страдал тяжелым пороком сердца, но стоически переносил болезнь и работал, пока доставало сил. В 1970 году он стал пенсионером, однако не ушел из института и еще три года был консультантом.
Как и многие сотрудники института, Кузин был влюблен в Бо-рок и, выйдя на пенсию, не покинул его, не возвратился в Москву, где имел квартиру.
Когда болезнь совсем свалила его с ног, он написал своего рода завещание, которое просил друзей прочитать после его смерти. Письмо это было зачитано на собрании коллектива.
'Больше всего мне хочется, чтобы после моей смерти институт сохранял возможно более высокий научный уровень в своих исследованиях...
...Для сохранения красоты Борка, при любом его дальнейшем строительстве, необходимо сохранить без всякой застройки участок луга и леса от парка до северной границы Борка...
...Совершенно необходимо всячески поддерживать способную научную молодежь. Но в то же время внушать молодым сотрудникам, что без большого и серьезного труда в науке ничего цепного получить нельзя. Нужно всеми силами добиваться отчетливого понимания разницы между настоящей научной продуктивностью и научной карьерой. Но эту разницу должны твердо знать прежде всего сами научные руководители.
Всем остающимся напоминаю, что создать наш институт было очень трудно. В это дело была вложена огромная работа многих людей. Но ее было бы недостаточно без счастливого стечения некоторых обстоятельств, начиная с того, что к его организации был привлечен И. Д. Папанин. Но и он без необходимых людей не создал бы научного учреждения, которое в настоящее время достаточно себя зарекомендовало и имеет все основания к дальнейшему усилению своего авторитета. Но даже и теперь развалить институт можно очень легко. О том, чтобы этого не произошло, должен заботиться каждый его сотрудник...'
К ведущим ученым, что работали с первых лет становления биостанции и создали славу новому институту, нужно добавить имена ученых, которые пришли к нам позже, но также оставили след в истории института. Это доктора наук М. М. Камшилов, С. М. Драчев, Б. А. Скопинцев, Б. А. Вайнштейн, М. А. Фортунатов, В. И. Рутковский, Б. К. Штегман, Б. В. Краюхин, Н. В. Бодрова, Г. Д. Гончаров.
По мере своего развития институт еще раз изменил свое название. Б. С. Кузин, Ф. Д. Мордухай- Болтовской, М. М. Камшилон и другие ведущие ученые подняли вопрос о том, что название Институт биологии водохранилищ не соответствует содержанию его деятельности, которая ведется в гораздо больших масштабах.
По просьбе Ученого совета и дирекции института его работа была обсуждена в Отделении биологических наук, а затем на заседании Президиума АН СССР.
Президиум Академии наук СССР постановил Институт биологии водохранилищ АН СССР переименовать в Институт биологии внутренних вод АН СССР.
Так со временем наш институт стал головным научным учреждением Советского Союза по проблеме изучения биологии пресных вод.
Сегодня институт известен далеко за пределами нашей страны, В нем проводятся и всесоюзные научные конференции, и международные симпозиумы. Только за 1972-1976 годы в лабораториях института вели исследования свыше 400 ученых, аспирантов и преподавателей вузов нашей страны и 36 зарубежных ученых - из Польши, Венгрии, Болгарии, ГДР, Чехословакии, Кубы, США, Франции.
Институт - одно из ведущих научных учреждений страны в области исследований окружающей среды, рационального использования биологических ресурсов внутренних водоемов и их охраны. Наш 'Борок' - головное учреждение по изучению влияния загрязнителей на водные организмы и экосистемы водоемов, играет важную роль в осуществлении советско-американского соглашения о сотрудничестве в области охраны окружающей среды. В рамках советско-английского сотрудничества институт ведет исследования в области разработки научных основ контроля качества поверхностных вод по гидробиологическим показателям. Представители института участвуют в работе постоянной советско-шведской комиссии по охране вод Балтийского моря от загрязнения.
Коллектив института стремится сочетать теоретические работы с практическими. Так, например, перед началом летнего лова рыбы в Волжском бассейне институт созывает производственные совещания представителей рыболовецких колхозов и уточняет вместе с ними районы промысла, определяет нормы вылова разных видов рыб, рекомендует орудия лова. Эти мероприятия позволяют поддерживать рыбные запасы и рационально их использовать. Научный коллектив изучает круговорот органического вещества в водоемах и разрабатывает научные основы повышения их полезной продуктивности.
Под руководством В. И. Романенко созданы новые методы очистки сточных вод от ядовитых окислов с помощью бактерий. Это очень важное открытие широко внедряется на многих предприятиях нашей страны и вызвало большой интерес за рубежом.
Ученые 'Борка' активно участвуют в большинстве научных и народнохозяйственных начинаний, связанных с проблемами биологии пресноводных водоемов, которые проводятся в нашей стране. В каком бы районе нашей страны эти начинания ни возникали, сотрудники 'Борка' едут туда. Ученые института много работают и за рубежом. Первым вышел на международную арену Ю. И. Сорокин. Труды Сорокина о процессах создания первичной биологической продукции в водной среде принесли ему мировую известность. По приглашению ЮНЕСКО Юрий Иванович работал на тропических островах Тихого океана, где вместе с американскими учеными провел ряд интересных исследований. Научные работники института А. В. Монаков и В. П. Курдин почти год провели в Судане - помогли местным ученым изучить биологические ресурсы зоны реки Нил и разработать мероприятия по использованию ее природных богатств. На Кубе несколько месяцев трудились доктора биологических наук А. Г. Поддубный и В. И. Романенко, гидробиолог И. Е. Пермитин и два лаборанта.
'Борок' создавал большой коллектив. Велика заслуга научных работников, но не меньшая - строителей, дорожников, врачей, учителей, кто отдал институту десятилетия и работал, как говорится, не за страх, а за совесть.
Трудно перечислить всех тех, кто помогал создавать 'Борок'. Но все же мне хочется выделить участие главного инженера Управления делами Академии наук СССР Дмитрия Васильевича Харитонова. Именно вместе с Харитоновым совершил я первые выезды в биологическую станцию 'Борок', вместе с ним разрабатывал основные направления работ по строительству нового Борка и в течение многих лет получал от Харитонова большую помощь во всех работах. В один из его последних приездов в Борок я навестил его в гостинице, где он остановился. Сидя в комфортабельном номере, глядя на заснеженные березы и уютный поселок, Харитонов вдруг спросил:
- А помните, Иван Дмитриевич, наш первый приезд в Борок?
- Хорошо помню. Ну и что же?
- Надеюсь, вы не забыли, где и как тогда мы с вами жили? Голову негде было приклонить. Спали на письменных столах в холодной конторе. А теперь? Даже не верится, что на нашей с вами памяти здесь такая глушь была...
Повторяю, многих трудов стоил всем нам Борок. Немало и сил и здоровья, бессонных ночей отнял он и у меня. Это - мое кровное детище, моя гордость. А с детищем всегда трудно расставаться.
Но настал день, когда мне пришлось это сделать. Возраст берет свое от него не уйдешь. Конечно, связи с 'Борком' не прервались. Ко мне и сегодня приезжают оттуда с разными просьбами, и я продолжаю охотно помогать институту и словом и делчэм. То, с чем связан был кровно два десятка лет, нельзя вычеркнуть из жизни, нельзя выбросить вон из сердца и памяти.
Впервые я посетил Борок уже как гость в апреле 1974 года, когда получил такую телеграмму:
'Дорогой Иван Дмитриевич, Вас, организатора и
