отпугнуть парня, – если у него в голове есть хоть капля мозгов, – это напустить на себя заносчивый и неприступный вид. А уж если у него с мозгами плоховато, придется пустить в ход шляпную булавку. Если же и это не поможет, то пистолет живо собьет с него спесь.
Кристин рассмеялась.
– Сомневаюсь, что кто-то настолько заинтересуется моей персоной.
– Зря ты так, сестренка. Помяни мое слово, на тебя будут обращать внимание. Ты у нас хорошенькая, Крис, я давно тебе это твержу.
– Перестань. Ты так говоришь, потому что любишь меня.
– При чем здесь это, я говорю правду! Я десятки раз плавал туда и обратно по Миссисипи и много чего успел повидать. Ты красивая девушка, и у тебя побольше ума, чем у той никчемной фифочки, на которой женился Ферд.
Кристин снова рассмеялась.
– Тебя послушать, так все мужчины пойдут за мной, как за Крысоловом.
– Это еще кто такой?
– О, давным-давно, в тринадцатом веке, немецкий город Гамельн подвергся нашествию крыс. Тогда откуда-то появился таинственный незнакомец и предложил избавить город от этой напасти. Он заиграл на волшебной дудочке, и все крысы выползли из домов и подвалов и пошли за ним к реке, где и утонули.
Кристин заметила, что Густава заинтересовала эта история, и продолжила рассказ:
– Когда же с крысами было покончено, отцы города отказались платить Крысолову. Тогда он вновь заиграл на своей дудочке, и на этот раз за ним пошли все дети, жившие в городе. Он увел их в горы, и больше никто никогда их не видел.
– Ты морочишь мне голову! Ведь это же все выдумки!
– Это легенда, Гус. Роберт Браунинг написал на ее основе поэму.
– Ах, вот оно что…
– Знаешь, Густав… – У Кристин вдруг навернулись слезы на глаза. – Ты мой лучший друг, и я буду очень скучать по тебе!
– Еще бы, не каждой девушке посчастливилось иметь такого красивого кузена, как я!
– И такого «скромного».
– Как только смогу вырваться с фермы, сразу же приеду в Биг-Тимбер.
– Правда, Гус? Когда ты это решил? Он усмехнулся:
– Две минуты назад. Мне всегда хотелось посмотреть, что там, за горами.
– Как же ты приедешь? У тебя есть деньги?
– Милая моя, мужчине, чтобы попасть, куда он пожелает, всего-то и нужно, что две руки и крепкая спина.
Когда они подъезжали к О- Клэру, послышался свисток паровоза. Густав достал из кармана часы.
– Это не твой поезд. У нас в запасе еще целый час.
Через пять минут они уже были на станции. Густав принялся выгружать вещи кузины на платформу. Кристин выбралась из коляски и прошла вместе с братом в здание вокзала. Сердце ее билось так часто, что было трудно дышать. Кассир разговорился с Густавом.
– Привет, Гус. Эта молодая леди едет до Биг-Тимбера? Надо же, мне еще не приходилось продавать билет в такую даль. Я слышал, это большая станция. Багаж есть?
– Сундук и чемодан, я оставил их на платформе.
– Я прикреплю ярлыки. Вот ваш билет, леди. Когда доберетесь до Септ-Пола, поезд простоит полчаса – пока не прицепят другой паровоз. Он доставит вас до Фарго, а там вам придется пересесть на другой поезд. Багаж будет следовать за вами до самого Биг-Тимбера.
– Мы приедем в Фарго ночью? Кассир сверился с расписанием.
– В полночь. Западный уходит в пять утра. Но не волнуйтесь, мэм, начальник станции будет на месте. Вы покажете ему билет, и он проследит, чтобы вы благополучно сели в нужный поезд. Следующая остановка – в Майлз-Сити, а в Биг-Тимбер вы доберетесь в среду, часам к шести.
Кристин стояла на платформе и смотрела на убегающие вдаль рельсы. Девушка вдруг почувствовала себя маленькой и ужасно одинокой. Она схватила Густава за руку.
– Гус, как ты думаешь, я правильно поступаю? Кузен посмотрел ей в глаза.
– По-моему, у тебя есть два варианта. Человек должен либо идти вперед, либо стоять на месте. Ты можешь остаться на месте и до конца дней своих быть служанкой у Ферда, но, думаю, ты слишком хороша для такой жизни. Дядя Ярби дал тебе шанс вырваться из этого дома, так не глупо ли его упускать?
– Да, ты, конечно, прав.
– Я бы ни за что не отпустил тебя одну, если бы не знал, что ты в состоянии о себе позаботиться. У тебя достаточно денег, чтобы протянуть несколько недель, да еще и на обратный путь хватит.
– Я не могу вернуться!
– Можешь. Ты можешь приехать и поселиться на ферме…
– Но…
– Только на первое время, пока мы не придумаем чего-нибудь получше. Но тебе не придется возвращаться. Через несколько недель я приеду в Биг-Тимбер, и, как знать, может, у тебя найдется работенка для бедного родственника.
Кристин привстала на цыпочки и чмокнула кузена в щеку.
– Ах, Гус, во всем-то ты умеешь увидеть светлые стороны!
– Конечно, – с самодовольным видом заявил Густав. – И вообще я отличный парень.
В отдалении послышался свисток паровоза. Из здания вокзала вышел мужчина, по виду коммивояжер, и поставил на самый край платформы объемистый саквояж, надпись на котором гласила; «Американская ткацкая компания».
Затем на платформе появилась пара. Оба были хорошо одеты. Держась за руки, молодые люди не сводили глаз друг с прута. Они поставили у ног новую шляпную картонку и ковровый саквояж. Рядом с ними Густав в мешковатых брюках и кепке с мягким козырьком выглядел оборванцем, но для Кристин он был лучше всех – ее единственная опора, якорь в житейском море.
– Не забывай, что я сказал тебе о мужчинах, – быстро проговорил Густав. – Я дам телеграмму этому Ли и попрошу тебя встретить. Если его не будет, отправляйся в отель, но только в самый лучший. На одну ночь ты вполне можешь себе это позволить. Когда немного осмотришься, можно будет перебраться в меблированные комнаты и на этом сэкономить. И еще одно: не подписывай никаких бумаг, пока на них не взглянет еще кто-то, помимо Марка Ли.
– Ах, Гус, я так боюсь… две ночи в поезде…
– Все будет в порядке, – заверил Густав. – Умом тебя Бог не обидел, так что не пропадешь.
Его последние слова почти потонули в свисте паровоза и скрежете металла. Машинист резко затормозил, так что из-под колес полетели искры, и поезд остановился. С площадки в конце вагона сошел проводник в красивом черном костюме. Он поставил рядом с лестницей табурет, а сам прошел в здание вокзала.
Из окон вагона стали выглядывать пассажиры. В багажный вагон, который был прицеплен перед пассажирским, начали грузить вещи.
Кристин крепко стиснула руку Густава.
– Никогда еще не видела поезд так близко. Он такой страшный!..
– Вовсе нет, глупышка! – Густав указал на сумку. – Не выпускай ее из рук, даже когда спишь.
– Жаль, что я так мало знаю о дяде Ярби.
– Ты знаешь все, что тебе необходимо. – Кузен передал ей корзинку. – Мама положила сюда чашку, в вагоне обычно бывает питьевая вода.
Проводник вышел из здания станции и подошел к лесенке в конце вагона.
– Все по местам!
Кристин вздрогнула, услышав его зычный голос.
Коммивояжер отошел в сторонку, пропуская вперед Кристин, но Густав придержал ее за руку, и они подождали, когда в вагон поднимутся молодожены. Потом он торопливо поцеловал Кристин в щеку.
– Лети, маленькая птичка! – прошептал он.
– Я тебе говорила, как мне хотелось, чтобы моим родным братом был не Ферд, а ты? – Кристин задыхалась от волнения.
– Говорила, и не раз. Ну, пора садиться в поезд.
Кристин поднялась по лесенке. На верхней ступеньке оглянулась.
– До свидания, Гус. Я буду писать.
Сзади уже поднимался коммивояжер, и девушке пришлось пройти внутрь. Вагон оказался полупустым, и ей удалось найти место у окна. Усевшись на сиденье, она посмотрела в окно. Густав улыбался ей, Он сунул руки в карманы и лихо сдвинул кепку набок. У Кристин выступили слезы на глазах – она расставалась с самым близким другом, с единственным человеком на свете, который любил ее и заботился о ней.
Вагон дернулся, и поезд начал медленно набирать ход. Кристин, глядя в окно, помахала кузену, а он бежал рядом с ее окном до тех пор, пока не отстал. Но даже когда Густав отстал, Кристин продолжала махать ему, пока фигура кузена не скрылась из виду. Только после этого девушка отвернулась от окна.
Вот и началось ее путешествие. Теперь уже слишком поздно идти на попятную.
Крепко держась за край сиденья, Кристин смотрела, как за окном проплывают деревья и телеграфные столбы. Поезд выехал за пределы О-Клэра. Постепенно девушка начала привыкать к скорости и немного расслабилась. Когда поезд сделал короткую остановку в каком-то небольшом городке, она даже помахала из окна мальчишкам, сбежавшимся поглазеть на паровоз. Страшнее всего было тогда, когда поезд проезжал по мосту через реку. Кристин взглянула в окно, и ей показалось, что под ней пет ничего, кроме воды далеко внизу. Девушка в ужасе зажмурилась и принялась молиться. Только когда колеса застучали по-другому, она осмелилась открыть глаза и с облегчением вздохнула, увидев за окном кучи угля, а в отдалении – дома.
Пронзительно свистя, паровоз прибыл на станцию Сент-Пол. Проводник прошел по вагону и объявил:
– Стоим тридцать минут. Можете выйти размять ноги.
Все, кроме Кристин и какого-то мужчины – он спал, прислонившись головой к окну, надвинув шляпу на лицо, – вышли из вагона. Кристин направилась к баку с водой. Только выпив полную чашку, она вдруг задумалась: что же делать, если ей захочется в туалет?
От Сент-Пола поезд отошел по-прежнему полупустым, но после остановки в Миннеаполисе почти все места оказались заняты. Кристин порадовалась, что вовремя заняла сиденье у окна.
Рядом с ней устроилась симпатичная женщина чуть постарше Кристин. Они
