– Успокойтесь, – процедил он сквозь зубы, – я не причиню вам вреда… если вы сами меня к этому не принудите.
Свободной рукой он наложил на ее перевязанный лоб мокрую тряпку. Неожиданный холодок смягчил головную боль, но не умерил волнение. Она остро сознавала его близость, ощущала исходивший от него легкий мускусный аромат и чувствовала, как бьется его сердце, прижатое к ее груди. Жар его тела, проникавший сквозь их одежду, пьянил Анну, повергая в растерянность.
– Отпустите меня, – попросила она, собравшись с духом.
– Обещайте, что не встанете с постели.
– Ну вот еще! С какой стати я буду давать обещания человеку, который в меня стрелял?
Он еще мгновение смотрел на нее, потом разжал руку и встал. Лицо его было мрачным.
– Вы ошибаетесь. Это была не моя пуля.
Анна приподнялась на локте.
– Вы принимаете меня за дуру… – Но тут в ее голове возникло смутное воспоминание. Вот она стоит на туманной поляне и смотрит, как падает на землю носовой платок. В тот же миг они вскидывают пистолеты… – Вы выстрелили… в воздух. Я видела, как вы подняли руку.
Лорд Джошуа кивнул.
Зачем он это сделал? Он что, хотел умереть? Почему он не стал стрелять в Дэвида? Однако все эти вопросы были вытеснены другим, более важным.
– Не понимаю… чья же пуля в меня попала?
– Там был еще один мужчина. Он прятался в кустах.
Придерживая тряпку на лбу, Анна попыталась осмыслить это невероятное утверждение. Насколько она помнила, на месте дуэли не было других мужчин, кроме лорда Джошуа Кеньона и его секунданта.
– Вы хотите сказать… что этот человек нарочно в меня выстрелил?
– Да.
– Какая нелепость! Кто мог это сделать?
– Именно это я и собираюсь выяснить.
Его решительный тон напугал Анну. Меньше всего ей хотелось, чтобы лорд Джошуа Кеньон задерживался в ее доме. Если это случится, родители узнают, как она рисковала. В отсутствие своего врага она могла бы придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы объяснить, почему у нее завязана голова.
– Я уверена, что это был заблудившийся охотник. Его выстрел – просто случайность.
– Посмотрим, – сказал лорд Джошуа, – Мой слуга поехал за этим мужчиной.
– Тогда вам стоит поспешить на место нашей дуэли, иначе как он узнает, где вас искать?
Лорд слабо улыбнулся. Его позабавила эта откровенная попытка от него избавиться.
– Я послал туда вашу горничную. Она дождется Харрингтона. А я останусь здесь до тех пор, пока не удостоверюсь, что вы вне опасности.
– Вне опасности? – проворчала Анна, отбросив в сторону холодный компресс. Она так резко села, что перед глазами снова заплясали круги, и усилием воли сосредоточила взгляд на лорде Джошуа. – Единственная опасность, которая мне грозит, – это вы. Немедленно убирайтесь из моего дома!
– Анна Аврора Невилл! – крикнул знакомый голос. – Боже мой, что здесь происходит?
Глава 3
Приглашение миссис Невилл
У Анны перехватило дыхание. Она взглянула на дверь и увидела маму, стоявшую на пороге спальни. Пухлые щеки женщины были покрыты розовым румянцем. Миссис Ленора Невилл сжимала в руках поднос. Фарфоровые чашки мелко дребезжали, выдавая волнение хозяйки.
– Мама! Я сейчас все объясню…
Анна сбросила ноги с кровати, коснувшись затянутыми в чулки ступнями холодных половиц, и вновь ощутила сильное головокружение. Чтобы не упасть, она ухватилась за столбик кровати.
Лорд Джошуа взял поднос и поставил его на стол. Ленора Невилл доверчиво оперлась на его протянутую руку, как будто он был истинным джентльменом, а не отпетым негодяем. Ее седые локоны венчал белый чепчик из тонких брюссельских кружев. Вместо обычного забрызганного краской фартука и старого халата на ней было воскресное темно-бордовое платье.
Почему она так вырядилась? Почему принесла на подносе свой драгоценный фарфоровый чайник, украшенный мелкими розочками, – подарок папы на двадцатипятилетие их свадьбы? Ответ мог быть только один: мама уже знала о визите лорда.
Боже правый, что же он ей сказал?
– Мне бы хотелось посидеть рядом с дочкой, – проговорила миссис Невилл. – Я так за нее волнуюсь!
– Конечно. – Лорд Джошуа пододвинул к кровати старое кресло с высокой спинкой. – Она скоро поправится. Вы оставили ее в хороших руках.
«Ха!» – подумала Анна. Ей очень хотелось сказать этому нахалу какую-нибудь колкость, но она боялась еще больше расстроить маму.
