современной музыкой не слежу… — честно созналась я.
— К твоему сведению, всю дорогу я проспала, и во сне я не разговариваю, — огрызнулась Этна, принимая вертикальное положение. — Тебе показалось.
— Ну, не знаю… Может быть, с недосыпа мерещится. Мне-то подремать не удалось. Эх, скорее бы в номер… — мои губы расплылись в мечтательной улыбке.
— Не объявляли, долго еще ехать?
Я помотала головой и сделала последнюю попытку устроиться на отдых.
Получив отрицательный ответ, Этна перелезла через мои ноги и отправилась доставать гида. Бедный парень, как я ему не завидую… После пятичасового ожидания рейса, который несколько раз откладывали, утомительного перелета и проблем с получением багажа (транспортировочную ленту заело, и пришлось еще ждать, пока ее починят) моя подруга пребывала в исключительно поганом настроении. Все ее милые недостатки, такие, как мстительность, раздражительность, нетерпимость и властность обострились до предела, угрожая душевному здоровью окружающих. В такие минуты даже мне иногда хотелось сбежать куда-нибудь подальше и переждать бедствие по имени Этна в безопасном месте.
Так что приходилось себе признаться, что пока наш отдых принес больше неприятностей, чем удовольствия. Кроме традиционных для сезона отпусков проблем с вылетом, мы еще умудрились поругаться в самолете с хамоватой стюардессой и уже после приземления — заблудиться в аэропорту. Вдобавок ко всему водитель автобуса, доставляющего туристов в отель, свернул не в том месте, и пришлось возвращаться. Пока гид с водителем выясняли отношения, обратный путь и кто же все-таки круче, взошло солнце и в воздухе разлилась удушающая жара. А ведь нам обещали выдать ключи от номеров еще затемно и заселить, так сказать, по холодку! Этне хорошо, она не мучилась, проспала всю дорогу, а вот я уже несколько часов подряд угрюмо таращилась в окно, лелея несбыточные мечты о кровати.
За стеклом проносился на редкость однообразный пейзаж. Угловатые песчано-глиняные горы, среди которых ужом на сковородке вилась дорога, редкие вкрапления пыльно-зеленой растительности, слева — обрыв в море. Ночью оно казалось черным и загадочно фосфоресцировало, а на рассвете вдруг сделалось белым, как ледяное поле. Гид что-то вякнул в микрофон насчет высокой концентрации соли и каких-то там испарениях: мол, из-за специфического оттенка, который море приобретает по утрам, его и называют Белым. Ну, люди могут сколько угодно извращаться, выдумывая свои собственные глупые имена, но весь остальной мир вообще-то знает его, как Последнее. Последнее оно и есть последнее — дальше только пески и раскаленные ветра южных пустынь.
Наш самолет приземлился ночью, поэтому особой разницы в погоде я пока не заметила. Только воздух был влажным и пах мокрой древесиной, как в бане. Лучше не думать о том, что творится здесь днем, в самую жару. Впрочем, наверняка в номере есть кондиционер.
— Гад вонючий, — процедила Этна сквозь зубы, пролезая к окошку. Кресло, до этого полуопущенное, распрямилось с сердитым щелчком. — Чтоб у него самого волосы к черту выпали!
— Ты поосторожнее, — встревожилась я. — Еще вправду выпадут.
— Заслужил, — припечатала ведьма, рывком раскрывая сумку. — Я его так тихонько, спокойненько спросила, когда мы, черт побери, приедем, а он, в бездну, знаешь что ответил? «Не волнуйтесь, у вас как раз будет время причесаться!» Да где же она, кайса и демоны…
Я хихикнула, представив эту сцену. Тихая Этна. На такое стоит посмотреть. А еще на цветок папоротника и музыкально свистящего рака. На горе. После дождичка в четверг.
— Да не заводись ты, — успокоила я подругу. — Может, он ничего такого и не имел в виду, просто язык плохо знает. Иностранец ведь, имей снисхождение… Что ищешь, кстати?
— Расческу, — буркнула Этна. Я не выдержала и рассмеялась. Зеленые глаза опасно сузились. — Чего ржешь? Ты за него, что ли?
— Нет, просто кое-что забавное вспомнила, — ради собственной безопасности соврала я. — А расческу ты в багаже оставила, мы это еще в аэропорту выяснили, помнишь? Возьми пока мою.
— А ты? — поинтересовалась подруга, с остервенением раздирая огненные пряди.
— А у меня еще заклинание действует, надо только головой встряхнуть.
— Везуха, — завистливо вздохнула Этна, дергая особенно неподатливый локон. — У меня вербальные заклинания не работают. Как будто просто воздух сотрясаю.
— Ура, — флегматично порадовалась я. — Хоть что-то получается лучше, чем у тебя. Будет, чем гордиться в старости. Кстати, о несбыточном… Эта белая штука внизу — не наш мифический отель?
— «Медива», — нараспев прочитала Этна, вглядываясь в далекую вывеску. Оставленные без внимания волосы самопроизвольно вернулись к подобию вороньего гнезда. — Похоже, что наш. Ну, наконец-то!
Как выяснилось позже — рано расслабились. Уже на ресепшине начались очередные проблемы, на этот раз с номерами. Вопреки заверениям турфирмы, одноместных и двухместных на всех не хватило, и теперь горстка несчастных, в ряды которых попала и я с подругой, с энтузиазмом делила пятиместные двухкомнатные «квартирки». С трудом отвадив развеселую мужскую троицу, явно положившую глаз на рыжие вихры и впечатляющую фигурку Этны, мы договорились с вполне вменяемыми с виду пожилыми дамами — то ли подругами, то ли матерью с великовозрастной дочкой. Пятой к нам попросилась странная девушка с по-мультяшному розовыми очами и такими же волосами, стянутыми в аккуратный пучок. Незнакомка была одета в короткие джинсовые шорты и белую майку с каким-то глазастыми и лохматым персонажем. Дам звали Ксения и Виктория Самсоновы, а девочка-анимэ носила странное имя Сианна. «Просто Сианна», — представилась она.
Большие часы в фойе пробили двенадцать. Вот так, в самый полдень, когда с неба изливались обжигающие лучи, и завтрак давно закончился, а до обеда было еще далеко, мы, наконец, получили ключи и потащили тяжеленные сумки к вожделенным гостиничным корпусам. Всего зданий в западной части отеля насчитывалось тридцать девять — три улицы по тринадцать коттеджей. Каждый такой отдельный домик был четыре этажа в высоту и загибался буквой «п», образуя тенистый внутренний дворик, засаженный буйной тропической растительностью. Наружные лестницы с высокими ступенями, облицованными скользким кафелем, выводили на открытые всем ветрам площадки с рядами одинаковых дверей на магнитных замках.
— Давай помогу, — предложила Сианна, полюбовавшись на мои бесплодные попытки втянуть багаж по ступеням. Сама она уже забросила вещи в номер. Я с благодарностью приняла помощь. К большому удивлению, хрупкая с виду девчонка, оттеснив меня плечом, одним рывком подняла тележку наверх. — Что у тебя там, кирпичи что ли? — весело поинтересовалась она, глядя на мою обалдевшую физиономию.
— Вроде того, — осторожно подтвердила я. — Там учебники. В октябре экзамены сдавать, надо готовиться.
— Экзамены? — насмешливо протянула неожиданная помощница. — На море купаться надо, а не учиться. А то морские духи обидятся и заберут тебя к себе.
— Мы с ними как-нибудь договоримся, опыт есть… а не договоримся, так поколотим, — доверительно сообщила Этна, выглядывая из номера. — Ты идешь, Нэй?
— Иду. Спасибо, Сианна, дальше я сама.
— Не за что. Но, чур, в ванну я первая! — подмигнула девчонка, исчезая за дверью.
— Странная она какая-то, — задумчиво пробормотала я, глядя ей вслед. — В смысле, внешне. И ведет себя тоже…
Этна расхохоталась.
— Ну да, а мы, значит, полностью нормальные. Особенно ты со своей по-вампирски бледной кожей и идиотскими учебниками. Не бери в голову. Небось, кто-нибудь из предков спутался или с эльфами, или с вампирами, вот теперь девочка и щеголяет странной мастью. А может, просто крашеная.
— Этна, она мой чемодан одной рукой подняла.
— Да ладно тебе, я тоже так могу.
— Так ты ведьма. И не рукой, а силовым импульсом…
— Тише ты! — шикнула на меня подруга. По рыжим локонам пробежали гневные искры. — Из-за тебя нас тут примут за психов, если не будешь молчать в тряпочку. А я хочу отдохнуть нормально, потусоваться в хорошей компании, а не жариться целый день в одиночестве на пляже.
— Прости, — с готовностью покаялась я. — Больше не буду.
