Но татуировка видна хорошо – это восьмиконечная звезда. А вот и хирургический шрам.
Джулия снова взглянула на фотографию. Царь был мертв, его жуткая наколка – такая же, как у нее, только больше размером и богаче узорами, – просматривалась четко.
– Зачем? – настаивала она. – Я не могу понять, кому понадобилось сначала убивать человека, а потом срезать с него спереди рубашку?
– Это подарок тебе, – объяснил ей Бойл.
– Что? Чей?
– Твоего парня из ЦРУ. Он хотел, чтобы ты знала.
Какое-то время она сидела молча.
Селвин Норрис организовал убийство русского. Он дал убийце или убийцам указание разрезать ему рубашку и обнажить восьмиконечную звезду – она была хорошо видна на опубликованных в прессе снимках, – чтобы девушка знала, что теперь она в безопасности. Или в меньшей опасности, чем раньше.
Убийство объяснялось в газете бандитскими разборками, сведением счетов, эпизодом в войне, которую ведут между собой наркобароны. Но Джулия Мардик знала правду.
– Ты здесь еще надолго? – спросила она Бойла.
– На две недели, – ответил он.
– Я бы тоже здесь задержалась на пару недель. А потом ты бы не смог отвезти меня обратно в город?
– Буду счастлив. Теперь, Джулия, ты гораздо меньше рискуешь, чем раньше. Но, знаешь, гарантий в таких ситуациях не бывает, – предупредил он ее.
– Риск? – она улыбнулась. – Можешь мне рассказать, что это такое?
Он улыбнулся в ответ, стараясь не выказывать своего восхищения ею.
Бойл вывел лодку из пещеры и стал выгребать параллельно берегу.
По правому борту лодки мимо них проплыли тюлени. Вслед за ними, покачиваясь в воздушном потоке, летела кайра – черная птица с белыми пятнами на крыльях, здесь они встречались нередко, и девушка давно научилась их распознавать. Она долго смотрела на эту небольшую птицу, в одиночестве летевшую над бескрайним океаном.
Билл Мэтерз только въезжал на ферму Санк-Марса, а дочка его уже что-то кричала лошадям. Их встретила Сандра Лоундес, которая тут же взяла девочку и повела гостей к ближайшему загону. Из конюшни, отряхивая одежду, вышел Санк-Марс. Он был в отпуске.
– Донна! Билл! Как у вас дела?
Приветствия в этот солнечный день были сердечными и теплыми, хотя Санк-Марс обратил внимание, что улыбка на лице напарника слишком долго с него не сходила. Через некоторое время хозяин подошел к гостю, и они вместе наблюдали, как девчушка катается на старом сером мерине, а ее мать идет рядом и держит дочку за руку.
– У тебя от улыбки еще скулы не сводит?
– Вы что, Эмиль, считаете мою улыбку глуповатой?
– Ты с ней вроде как сам на себя не похож.
Улыбка на лице Мэтерза сначала стала еще шире, а потом он вообще слегка самодовольно рассмеялся.
– Ну, ладно, – спросил подчиненного Санк-Марс, начиная немного нервничать, – что за смешинку ты проглотил?
– Вы, конечно, уже слышали о том, что произошло в Балтиморе?
– Да, я в курсе. Смеяться здесь не над чем. Это жестокое дело.
Настроившись на серьезный лад, Мэтерз утвердительно кивнул. Начальник, конечно, был прав.
– И я к нему руку приложил, – признался Санк-Марс.
– Вы?
– Да, я сказал им, где его найти и как зовут его врача.
– Вы правильно сделали, Эмиль. Так будет лучше.
– Ты так считаешь?
– Джулия Мардик останется в живых. Разве вы не этого хотели?
– Да, именно этого, – согласился Санк-Марс.
Он смотрел на лошадей, жену, ребенка. Его собака Салли выскочила из-за конюшни, подбежала к ним и стала валяться в пыли у ног хозяина.
– Вчера вечером, – сказал младший детектив, – я смотрел телевизор…
– Везет же некоторым. Как я понимаю, кое-кому не заказано вести праздную жизнь, – пробурчал Санк- Марс.
– Да? А вы сами ящик не смотрите?
Он покачал головой, насупил брови и сказал:
– Изредка.
– Общественный канал. Показывали «Театр таинственного». Вы знаете эту передачу? Вчера вечером там шла постановка о Шерлоке Холмсе.
– Замечательный персонаж. Я им восхищаюсь.
– Правда?
– Конечно. Интеллект у него превыше силы.
– Но он совсем не слюнтяй. Когда его вынуждают, он прибегает к самым решительным мерам. Во вчерашней передаче, например, Ватсон очень удивился, когда Холмс вынул из ящика стола пистолет. Он спросил его: «Мы должны взять оружие?» – а Холмс ему ответил… Но, может быть, вы сами хотите мне сказать, что ответил ему Холмс?
Эмиль Санк-Марс поставил ногу на нижнюю перекладину изгороди загона, не сводя взгляда с их жен, девочки и лошадей.
Лето было жарким, трава за изгородью выросла высокая, дул легкий ветерок, хотя уже было самое время пролиться дождю.
– Это страшное дело, Билл. Будем надеяться, что Джулия Мардик теперь в безопасности. Царь мертв, но вместо него объявится другой русский, можешь в этом не сомневаться. Мы подняли ставки в игре, замарались убийством бандитского главаря. Без обвинений. Без процесса. Только краткий отчет о смерти. Думаешь, если на место этого бандита придет другой, на нас это как-то скажется?
– Никто не заподозрит нас в убийстве.
– Я тоже так думаю – это навсегда останется тайной. И тем самым мы добавим к списку наших проступков еще и малодушие.
– Нет, Эмиль, вы не правы.
– Что – нет?
– Не накручивайте себя понапрасну.
– Ты считаешь, я могу спасовать перед врагами? Лучше, Билл, давай, вернемся к тому, что Холмс ответил Ватсону.
– С удовольствием.
Санк-Марс с серьезным видом процитировал:
– «Ватсон, к востоку от Олдгейт всегда берите с собой оружие». Вот что он сказал. И когда он это говорил, у него были на то основания. Это – логика, которой стараюсь следовать и я.
Билл Мэтерз снова широко улыбнулся.
– Ну ладно, Билл, – неприязненно произнес Санк-Марс, – у тебя сейчас такое умильное выражение лица, что тебе надо бы съесть лимон. Никто не говорит, что ты плохой сыщик. Хотя это не подтверждает обратного. Тебе просто везет.
Мэтерз продолжал нелепо улыбаться.
Нагнувшись, Санк-Марс сначала перенес через нижнюю перекладину загородки ногу, потом просунул голову и плечи и оказался по другую сторону изгороди. Мэтерз предпочел перелезть через ограду сверху, и оба они неспешно пошли в направлении ребенка и лошади.
– Холмс был человеком, полагавшимся на интеллект, на собственную смекалку, на свой, как он говорил,
