Я прыгаю к Виктору и хватаюсь за штурвал управления.

Слишком поздно! Чёрная масса вихрем накидывается на наш корабль. Виктор включает аварийное освещение. В его чёрных глазах вспыхивает огонь.

— Да здравствует дружба! — восклицаю я.

В последний раз пожимаем мы друг другу руки. Корабль переворачивается, свет гаснет.

Огромный огненный шар вспыхивает перед глазами и мчится навстречу. Виктор обнимает меня, мы прижимаемся друг к другу и глядим смерти в лицо. Крик…

— …Мальчик мой, что с тобой? — слышу я озабоченный голос матери. — Ты вертишься в кровати, кричишь… У тебя болит что-нибудь?

Рука матери гладит меня по голове…

Кулаки я прижал к глазам. Между пальцами увидел круглую лампу спальни, светящуюся, как огненный шар.

— Тебе приснилось что-нибудь? — шепнула мама и взяла меня за руку.

— Виктор… — пробормотал я, — корабль…

Мать наклонилась ко мне ласково и прилегла рядом со мной. Я прижался к ней.

— Мама моя, дорогая моя мама…

— Что, сынок? Говори тише, чтобы не разбудить отца.

— Я хотел бы тебя кое о чём спросить, — шепнул я.

— Спрашивай!

— Можно ли предать друга?

Она нежно погладила меня по волосам и ответила после некоторого раздумья:

— Друга нельзя предавать. Надо всегда держаться своих друзей.

Я вздохну глубоко, будто беря разбег.

— Да, мама, а если он делает что-то очень плохое?

— Что уж вы можете сделать плохого? Глупостей-то вы делаете достаточно…

— Но то, что он делает, очень плохо, мама!

Я почувствовал, что она испугалась, прижала меня к себе.

— Это так плохо, что его ищут по всему городу!

— Боже мой! — шепнула мать и посмотрела на меня с ужасом.

— Я единственный, кто знает об этом. Могу ли я его предать?

Я слышал, как стучало её сердце.

— Могу ли я его предать?

Мать прижала губы к моему уху и сказала медленно, еле слышно:

— Друга ты никогда не должен предавать. Ты должен за него бороться, помочь ему. Должен оставаться верным ему.

— Да, — громко сказал я.

Мать быстро прикрыла мне рот ладонью:

— Тише… отец!

— Да, — шепнул я, — так и будет: я буду ему помогать и бороться за него… Я останусь ему верным.

— Это Фриц?

— Нет.

— Гансик?

— Нет.

— Новенький?

— Альфред? Тоже нет.

— Разве у тебя есть ещё друзья?

— Виктор.

— Виктор? О нём ты никогда не говорил.

— Я знаю его лишь с сегодняшнего дня.

Рядом в комнате заворочался отец: свет из моей комнаты мешает ему спать. Я быстро вскочил с постели и выключил свет.

— Останься ещё немного у меня, — попросил я тихо, залезая опять под одеяло. — Я тебе хочу кое-что рассказать.

Так я и не сдержал клятвы, которую дал Виктору. Я сделал это совершенно спокойно и без угрызений совести. У меня даже не было чувства, что я его предаю. Скорее, наоборот: мне казалось, что я бы его предал, если бы сейчас не говорил. Я рассказал моей матери о нашей охоте за предполагаемой шайкой, о находке Гансика в кабине автомата и о наших поисках мальчика, позабывшего плоскогубцы.

Затем я рассказал, как мы с Виктором стали друзьями и как был Виктор счастлив, заполучив впервые настоящего друга. Но вдруг я осекся. Я вспомнил про нашу тайну и про честное слово, которое я дал Виктору.

Клятву я нарушил, и это было правильно. Это было необходимо, чтобы спасти Виктора. Одному мне с этим не справиться — это я знал твёрдо.

Но честное слово, наша тайна о полёте в мировое пространство? Об этом я не должен говорить, это — свято! Это касается только моего друга и меня.

Моя мать заметила, что меня ещё что-то тревожит:

— Ты всё рассказал?

— Да… Нет… Это… это тайна… наша с Виктором тайна. Я дал честное слово…

— Что-нибудь опасное?

— Нет… Ничего плохого, — сказал я, — это даже что-то очень хорошее… Что бы ты сказала, если я когда-нибудь что-то совершу, что будет иметь большое значение для всего человечества и для науки?.. Но это опасно, мама, и мы можем погибнуть при этом! Что бы ты сказала?

Мама долго молчала. Потом прижала меня к груди, и вдруг я почувствовал, как тёплые влажные капли упали на моё лицо.

— Я была бы очень опечалена, я страшно боялась бы за тебя, но я бы и гордилась моим храбрым сыном!

Я лежал счастливый и слушал, как билось сердце моей дорогой мамы…

Медленно двигалась луна в ночном четырёхугольнике окна… «Ну, подожди же, — подумал я, — скоро мы насядем на тебя, миленькая. Нечего делать такое таинственное лицо. Не исключено, что первые, которые прикоснутся к твоей холодной поверхности, будут называться Виктором и Паулем. Ухмыляйся, мы с Виктором тебе покажем!»

Я посвящаю своих друзей

Когда я на следующий день пришёл на школьный двор, мои друзья стояли, как всегда, под третьим каштаном. Все четверо повернулись ко мне спиной. Я знал, чего хотел, и решительно направился прямо к ним.

— Здравствуйте, — сказал я. — Пойдёмте-ка со мной.

— Куда? — настороженно спросил Гансик.

— К директору, — ответил я.

Они посмотрели на меня с недоумением.

— Вперёд! — крикнул Фриц. — Мы идём с тобой…

Они чуть не лопались от любопытства, но никто не спрашивал, что мне надо у директора. Секретарша доложила о нас. Долго нам не пришлось дожидаться.

— Здравствуйте, товарищ директор, — сказал я. — Мы хотим вас попросить освободить нас на сегодня от занятий. Нам удалось раскрыть большую кражу, мы хотим… мы хотим…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату