смехе... Ей останется только память. — Ты прав, я ужасно устала. До свидания, Кайл. Спасибо, что подвез.
— Я зайду завтра, чтобы осмотреть ногу. — Он легонько коснулся горячими губами ее щеки. — Тебе ведь понравилась Элси?
— Да, очень. — Как все-таки легко говорить правду...
«Она так мне нравится, что я должна уехать прежде, чем причиню ей боль. И от тебя мне нужно держаться подальше, чтобы не наделать глупостей. Моя бабушка не устояла перед чужеземцем и заплатила за свою слабость слишком дорого».
ГЛАВА ПЯТАЯ
К полудню вторника Нелл уже выяснила, что катер прибывает сегодня и отправляется в Каплин-Бэй завтра в десять, и приняла единственно правильное решение — уехать.
Непрестанно лил дождь, и Нелл весь день провела с Мери, помогая той по хозяйству. Главное — не передумать, когда придет Кайл. Совсем скоро она уедет отсюда и постарается все забыть — и притягательную красоту Ньюфаундленда, и ранящее недружелюбие деда, и мужчину, пробудившего в ней неведомые доселе желания. Будут, непременно будут и другие, не менее красивые места. И может быть, она еще встретит мужчину, на чьи прикосновения тело отзовется той же истомой и дрожью...
От ее решимости не осталось и следа, когда дверь распахнулась, впуская в дом влажное дыхание моря и Кайла, принесшего на своем дождевике целое ведро воды.
— Конрад рычит, как разбуженный медведь; Элси уже напекла столько, что не съесть и за неделю, а на улице вселенский потоп. — В его глазах плясали задорные чертики. — Нелл, умоляю, горячего чая, и немедленно!
— А ром не подойдет?
— То, что надо! — откликнулся он, вынырнул из дождевика, стянул резиновые сапоги и остался в джинсах — как всегда, «в облипку» — и свободном джемпере с глубоким вырезом и закатанными рукавами, открывающими сильные запястья.
Нелл тоже была в джинсах, облегавших бедра; маленький свитерок с воротником-хомутиком обрисовывал четкие полукружия груди, волосы забраны в хвост и перехвачены голубой лентой.
— Стой спокойно, — скомандовала она. Подошла, отвела с его лба намокшие пряди волос и ладонью вытерла стекавшие по щекам дождевые капли. Захолодевшая от штормового ветра кожа быстро согревалась под ее рукой. В глазах Кайла бушевало пламя.
— Иди ко мне, — позвал он севшим от страсти голосом, и она послушно шагнула в его объятия. Поцелуй длился бесконечно... Ни один из них не заметил Мери, вошедшую было в кухню и тут же ретировавшуюся на цыпочках с понимающей улыбкой.
— Никогда мужчина так не притягивал меня, — призналась Нелл.
От ее взгляда, ясного и чистого, как те цветы, которые Кайл собирал в детстве, было не оторваться.
— Ничто в мире не имеет смысла. Только твоя близость, — прошептал он. — И со мной такое впервые.
И он целовал ее снова. И было естественно и просто ощущать его тело как продолжение своего и чувствовать растущую мощь мужского желания. Кайл начал бережно ласкать ее грудь. Нелл, буквально вжатая в него силой, сопротивляться которой не хотелось, да и невозможно было, жалела лишь о том, что на них обоих так много одежды. Наконец Кайл слегка ослабил руки, и Нелл, будто разом лишившись тепла и сил, проговорила:
— Мне нужен врач... Я сейчас потеряю сознание...
— Боюсь, есть только одно средство.
— Назовите мне его! — воскликнула она с театральным отчаянием.
— В постель — с врачом. И не вставать неделю.
— А поможет, доктор? — обеспокоенно осведомилась она.
— Гарантии нет. Возможно ухудшение... Что вы сами думаете по этому поводу, Петронелла Корнелия?
— Я не в состоянии думать. Это как раз один из симптомов. — Она склонила голову ему на плечо. Он, смеясь, коснулся ее губ быстрым и жадным поцелуем.
— А где Мери? — спросил он.
Нелл начисто забыла, что они не одни в доме.
— Наверное, прячется в ванной. Такт — вот как это называется, — с шутливой назидательностью пояснила она.
— Тогда пора наконец осмотреть твою рану, — предложил он.
— И все? — спросила она с дразнящим лукавством и протянула разочарованно: — Господи, какая скучная благопристойность...
— А еще мы можем вместе упасть на пол и заняться любовью, — подначил Кайл. — Правда, будет сыровато, — показал он на натекшую с сапог лужу.
— Боишься воды, Кайл? — продолжала она шутить.
— Тебя боюсь, — внезапно становясь серьезным, сказал он. — Боюсь, что, раз поддавшись желанию, уже не смогу уйти от тебя.
— Со мной происходит то же самое, — не стала скрывать Нелл.
— В таком случае нам лучше поостыть и выпустить Мери из ванной. — Он глядел на нее печально и ласково. — И рану все-таки нужно осмотреть.
— Пожалуй, пойду и надену шорты. Я ненадолго. — И она заторопилась из комнаты, крикнув на ходу: «Мери, Кайл пришел!»
Оказавшись в спальне, она глянула в зеркало и не узнала отразившуюся в нем женщину, незнакомо похорошевшую и... готовую любить Кайла даже на мокром полу.
А что потом? Сможет ли она, как ни в чем не бывало, сесть на катер и навсегда покинуть Морт- Харбор? Ведь оставаться здесь никак нельзя из-за Элси. Следовательно, у нее нет выбора...
Женщина в зеркале стала прежней Нелл — свет, поселившийся внутри, погас.
...Кайл оказался добросовестным лекарем: заново промыл и прочистил рану, наложил чистую повязку.
— Все идет нормально, Нелл. Только пару дней — никаких купаний, держись подальше от воды, поняла?
— Поняла, — кивнула она, чувствуя себя жалкой обманщицей.
Потом все трое пили чай с шоколадными вафлями, которые чудесно удались Мери. Было довольно поздно, когда Кайл попрощался с радушными хозяйками.
— Увидимся завтра вечером. Элси ждет не дождется, когда вы придете. Она просто влюбилась в тебя, Нелл.
— Это взаимно, — искренне призналась та и добавила: — До завтра, Кайл, — зная, что никакого «завтра» для них не будет. Она уедет. Именно из-за Элси. Она не может, не должна иначе...
За ночь Нелл не переменила принятого накануне решения, и без четверти десять наступившего утра, самого грустного за ее двадцать шесть лет, уже стояла на палубе катера, выбрав место, с которого могла видеть берег, оставаясь незамеченной. Мери сегодня рано отправилась за покупками, и таким образом Нелл избежала мучительных объяснений, оставив на кухонном столе короткую записку, в которой постаралась и не соврать, и правды не сказать. Только сейчас она со всей очевидностью осознала, сколь велико было ее стремление обрести настоящую семью здесь, за тысячи миль от прошлой несчастливой жизни, полной печальных тайн и никчемных запретов. Она твердила себе, что поступает правильно, не желая вносить недоверие в многолетний брак Элси, но от этого ей было не легче. Три имени было у ее боли: Конрад, Элси и... Кайл. Как она сможет жить без того, кто в считанные дни занял ее сердце, не оставив в нем места ни для кого другого? Отныне и навсегда...
