выглядел он так, будто какой-то карикатурист-инопланетянин сначала скрупулезно воссоздал черты знакомого ему человека, а потом вдруг забыл о том, что находится на земле. Густые черные брови и черная грива были как бы приклеены к голове. Шею обтягивал стоячий воротничок с галстучком в виде тонкого шнурка, на белую сорочку был напялен черный, пыльного оттенка с черными же бархатными лацканами пиджак, застегнутый на одну пуговицу. Одна серая перчатка красовалась на левой руке, другая лежала ка столе. Черные гетры являлись как бы продолжением черных брюк, по бокам которых шли атласные полоски. Завершала эту преисполненную портновского изящества картину приставленная к краю стола черная трость с разукрашенной золотой ручкой, похожая на бильярдный кий для карлика.
Поля поразил не столь наряд, сколь преувеличенное чувство собственного достоинства, с которым держался этот человек, И все увиденное показалось Полю таким чудовищно нелепым и смехотворным, что он расхохотался.
— Что смешного? — прогрохотал человек зычным голосом.
— Простите. Вы… Не мог удержаться. — Поль открыл от изумления рот и тут же нагнул голову, уклоняясь от сильного удара тростью.
Необузданная ярость этого человека с узко посаженными глазами мгновенно отрезвила его.
— Постойте! — крикнул Поль, хватаясь за трость. — Я не хотел оскорбить вас.
Носком ботинка человек ударил Поля в голень. Почувствовав невероятную боль, Поль вырвал трость и отпихнул его. Тот отлетел с такой скоростью, которая, как показалось Полю, далеко не соответствовала силе толчка. Сбив по пути два стула, мужчина глухо ударился о стенку, да так, что задрожал весь дом. Поль удивленно смотрел на человека, в то время как тот тихо закрыл глаза и обмяк, застыв на боку.
В этот момент из кухни вышла тетя Нора. Поль инстинктивно сделал шаг к незнакомцу, все еще держа в руке трость. Тетя Нора взвизгнула и уронила чашку с блюдцем.
Ее вопль был таким душераздирающим, что в то же самое мгновение дверь стремительно распахнулась и на пороге возник с пистолетом Донни-Джордж, напоминавший штурмовика- недоростка.
— Он убил Теодора! — кричала тетя Нора. — Тростью! Я это сама видела!
Из уст Теодора вырвался многозначительный стон.
— Он еще жив, тетя Нора, — сказал Донни-Джордж, — Вызови врача и Большого Лероя. — Он посмотрел на Поля. — Итак, — тихо проговорил полицейский, — покушение на жизнь. И надо же, выбрали себе в качестве жертвы самого мэра Бетеля!
Появились вызванные. Сначала — врач с черной сумкой. Он с любопытством осмотрел Поля, прежде чем подойти к неподвижному мэру Бетеля. Потом — шеф полиции Большой Лерой.
Полю достаточно было лишь взглянуть на Большого Лероя, чтобы тут же расстаться с малейшей надеждой на благополучный исход. Дело было не столько в огромном росте Большого Лероя, сколько в строении его лица и расположении глаз. Если и Донни-Джордж, и Джимми-Джо, и Нелли, и мэр Теодор были отлиты каждый в отдельности в одной и той же форме, то Большой Лерой являл собой саму форму, неоднократно употребляемую, а его глаза наводили на мысль о том, что он мог с олимпийским спокойствием убить любого.
Врач взглянул на Большого Лероя и произнес:
— Мэр в тяжелом состоянии, однако он выкарабкается.
Затем высказался и Донни-Джордж.
— На нашу голову, дядя Лерой, свалился тот еще парень. Врывается в город на скорости сто двенадцать миль в час, пытается не платить за ужин у «Джимми-Джо», а теперь вот чуть не убил мэра его же собственной тростью.
— Арестуй его, племянник, — сказал Большой Лерой, — а если он попытается убежать, стреляй по ногам, нам он нужен живым, слышишь?
Поль решил все-таки высказаться.
— Не думаю, что объяснения мои что-либо дадут, однако со скоростью сто двенадцать миль я не ехал, пища у «Джимми-Джо» была несъедобна, и единственное, что я делал, это защищался, когда мэр пытался ударить меня тростью за то, что я не смог удержаться от смеха, увидев его.
— Вы утверждаете, что Донни-Джордж врет? — спросил Большой Лерой, понизив голос.
— Он и тетю Марту обвинял в том же, — вставил Донни-Джордж.
— Так вот, парень, — сказал Большой Лерой, — можешь дать объяснения завтра в суде… через адвоката. А ты, Донни-Джордж, обеспечь, чтоб у него был адвокат.
Поля отвели в красивое кирпичное здание, перед которым был разбит хорошо ухоженный газон. Над входом висела вывеска «Муниципалитет города Бетеля».
Тюремная часть располагалась в подвальном помещении. Тюремщик, внешностью напоминавший Донни-Джорджа, был, однако, выше и тоньше того, а возраст его колебался между сорока и пятьюдесятью годами. Опустошив карманы Поля, он тщательно составил опись.
— Триста сорок долларов, — сказал он, пересчитав деньги из бумажника.
— Значит, может заплатить за лучшего адвоката в городе, — заметил Донни-Джордж.
Поля втолкнули в помещение с сырым бетонным полом. С него наконец-то сняли наручники. Почти сразу же погас свет, и камера погрузилась в кромешную тьму.
Поль устало повалился на кровать, которая была приварена к стене.
Утром, вскоре после того, как он проснулся, надзиратель просунул под дверь прямоугольный поднос. Голод вынудил Поля проглотить яйцо и жареный картофель, несмотря на их странный вкус.
Тюремщик вернулся за подносом и передал Полю ручку и лист бумаги.
— Подпишите вот это, — сказал он.
Поль прочел то, что было нацарапано на бумажке: это оказалась доверенность, уполномочивающая тюремщика выплатить двести пятьдесят долларов Джони-Джейку Белису за оказание услуг.
— Джони-Джейк будет вашим адвокатом, — пояснил надзиратель, а потом доверительно добавил: — Если кто и может вас вызволить отсюда, так это именно он.
Поль расписался.
Джони-Джейк, одетый в темный костюм, — копия Донни-Джорджа, только в увеличенном размере, — производил впечатление человека энергичного и очень старательного.
— Попытаюсь сегодня сделать все, чтобы избавить вас от тюрьмы, — сказал он. — Покушение на жизнь мэра — серьезное преступление… Хотя я не отрицаю, что многие были бы не прочь сделать это. Вас смогут освободить под залог, и, вероятно, потребуются большие деньги.
— А сколько нужно?
— Точно не знаю. Дядя… то есть судья Остранд вправе назначить от пятисот до пятнадцати тысяч долларов. И если уж он вынесет решение, то пересматривать его больше не станет, так что мне неплохо бы иметь представление о том максимуме, который вы можете наскрести.
— Пятьсот или пятнадцать тысяч, — повторил Поль. — Таких денег я достать не могу.
— Прискорбно, — сказал Джони-Джейк, отходя от решетки. — Тем не менее постараюсь отработать свой гонорар.
— А то, что я не виновен, роли не играет?
— У вас нет никаких прав, — печально покачал головой Джони-Джейк. — Лучше достаньте где-нибудь денег, иначе отсюда никогда не выберетесь. Итак, встретимся на суде.
Он повернулся и ушел.
Поль сидел на койке и тупо смотрел в пол. Через несколько часов появился надзиратель, а с ним и Донни-Джордж. В то время как тюремщик надевал на Поля наручники, полицейский-коротышка держал пистолет, направив его на Поля.
Его провели по лестнице наверх, в зал суда. Там уже собрались новые люди с узко посаженными глазами, тонкогубые, с выдающимися вперед подбородками. А один из них сидел на месте судьи.
Большой Лерой, врач и Донни-Джордж быстро дали показания. Джони-Джейк прошептал Полю на ухо:
— Это только предварительное слушание. Дя… судья назначит дату судебного разбирательства, возможно, на эту осень. А затем настанет моя очередь, и я потребую вашего освобождения под залог.
