– Верно, а я не подумал. Только пустят ли нас ещё в дом: Третий – сын важных родителей, а мы – бродяги безродные.
– Какие же мы бродяги, если мы в армии «Красных повязок»?
– Добром не захотят пустить – силой войдём, так, что ли?
– Нет, силой в дом друга входить не будем. Попросим, чтобы бамбуковые дощечки ему передали. Он догадается и выйдет к воротам. У тебя при себе?
– Не расстаюсь, всегда ношу в рукаве.
– Я тоже.
Оба задумались, замолчали. Некоторое время шли ещё рядом, плечо к плечу. Потом Ванлу отстал и вернулся в цепочку.
Ночь становилась всё более непроглядной. Темень надвигалась шапкой, сползающей на глаза. Но и в темноте было видно, как неприступна стена, к которой они приближались. С каждым шагом плотный непроницаемый прямоугольник вздымался всё выше, пока не закрыл добрую половину неба, спрятав от взора звёзды. Проводник лёг на землю, пополз, его примеру последовали остальные. Цель их пути оставалась невидимой. Башня с проходом примыкала к стене изнутри, наружу не выступала, но проводник продвигался уверенно по каким-то известным ему приметам. Вот он приподнялся, провёл ладонью по кладке, отыскал свободно вставленный камень. Открылся проход, немногим больше собачьего лаза. Протиснуться удалось лишь лёжа на животе. Цепочку теперь возглавлял Ванлу – ведь он один из всех воинов знал предсказателя. Постепенно проход расширился, можно было встать на ноги и идти сильно пригнувшись.
– Бамбук и ветер, – прошептал Ванлу, нащупав перед собой решётку. Это были слова пароля, переданного подметальщиком.
Вспыхнул свет, высветив толстые прутья. Старый человек по ту сторону решётки, с белой, как аистово крыло, бородой высоко поднял фонарь, который до поры прикрывал полой стёганого халата.
– Учитель, – прошептал, не сдержавшись, Ванлу. – Лучший час в моей жизни, когда я снова свиделся с вами.
– Я также рад видеть тебя и приветствовать среди тех, кто явился освободить город.
Предсказатель повернул в замке ключ, решётка отъехала, и воины один за другим заполнили башню.
– Действуйте дальше, почтенный отец, – сказал начальник отряда. – Нас сто человек, как вы велели. Войско движется следом и готово ворваться в квартал, как только откроем ворота.
Предсказатель подошёл к стене и постучал условным стуком костяшками пальцев по камню.
Камень сдвинулся с места, впустив ночной воздух.
– Всё спокойно. Дозор прошёл в башню у наружных ворот. Будут теперь до утра играть в кости и в бой на пальцах, – прошептал кто-то снаружи в открывшийся проём.
– Спасибо, уважаемый кузнец, ступайте домой, – проговорил предсказатель. – И ты торопись к своим детям, уважаемый подметальщик улиц. Вы подготовили всё лучшим образом. Теперь дело за воинами.
– Предсказатель, актёр и девять человек под командой Ванлу ждут нас возле ворот, ведущих в город. Остальные – к воротам, выходящим на Янцзы, – распорядился сотский.
Отряд следом за сотским двинулся вдоль стены, по направлению к вздыбленной над воротами башне, и исчез в темноте. Очертания башни угадывались по слабо светящимся щелям бойниц.
– Поздравляю, Ванлу, тебя повысили в чине. Ты теперь десятский, – прошептал с поклоном Мисян.
– Разговоры сейчас не ко времени, – остановил друга Ванлу. – Досточтимый учитель проводит нас, куда сказано.
Темнота растворила и этих людей.
– Шаги вроде бы, братец, или почудилось? – проговорил один из двух стражей, охранявших вход в воротную башню. В ожидании, когда наконец явится смена, оба сидели на корточках, привалясь к сигнальным барабанам. Света, падающего из бойниц, не хватало даже для боя на пальцах.
– Известное дело, почудилось, – отозвался другой. – Кто в эту пору отважится шастать по улицам, разве что духи. Да и те, верно, угомонились и спят. Скоро рассвет.
– Всё же пойду разведаю. Как бы в виновных не оказаться.
Солдат не успел сделать и тридцати шагов, как из темноты выдвинулась фигура темней самой ночи. Солдат хотел крикнуть, схватиться за меч. Но мгновенный удар кинжала навсегда задержал крик в груди. Чьи-то руки подхватили мёртвое тело и бесшумно опустили на землю.
– Где ты застрял, братец? – окликнул товарища второй солдат и бездыханным свалился к подножию башни. Клинок, заставивший его замолчать, вспорол сигнальные барабаны. Воины в красных повязках бросились в башню и по каменным крутым лестницам рассыпались по этажам.
– Выход к Янцзы свободен, войско идёт, – прошептал Ванлу.
– В темноте, что ли, видишь? – отозвался Мисян.
– Не вижу, а слышу. Земля гудит от топота ног.
– Всё. Ворота открыты. Полки в квартале. Конники Сюй Да изготовились, ждут на берегу. Действуй, актёр, – распорядился сотский, вынырнувший со своим отрядом из темноты.
Мисян приложил к губам сложенные свечкой ладони и закричал по-петушиному, сначала голосом старого петуха, охрипшего спросонья, затем – звонко и молодо:
– У-у-ууу-у!
