Так что самое важное последствие катаклизма — это все же не завоевание революции, а решение автократичнои диктатуры, намного более жестокой, чем королевская.
«Земля — крестьянам»? Или все же не крестьянам?
В стране произошла мощная передвижка собственности. В феодальной Франции 10% земель принадлежали духовенству, 20% — дворянству, одна треть земель принадлежит буржуазии, и лишь одна треть (да и то не лучших земель) принадлежит крестьянству.
За время революции до 40% земель обрели новых владельцев. В том числе все земли церкви и половина земель дворян. При коммунистах в СССР полагалось очень радоваться по этому поводу: ведь собственность перешла от «реакционного» класса феодалов к «народу», то есть к демократическому (хотя и недостаточно «прогрессивному») классу трудящегося крестьянства. Даже в художественной литературе описывалось, как крестьяне получили землю и стали поддерживать Наполеона именно поэтому: любой ценой оставить за собой землю[7].
Но это полнейшая выдумка. Землю никто и никогда не отдавал крестьянам даром. Частную собственность в виде земли конфисковывали у одних и продавали другим. На аукционах. Цена земли, конечно, получалась намного ниже рыночной, покупать было выгодно. Иногда можно было, имея связи, купить и в обход любых конкурентов. В литературе... причем во французской литературе, такие случаи описывались не раз. Именно таким способом округлил свои владения папаша Гранде, отец главной героини романа Бальзака[8]. Но в любом случае покупал землю только тот, кто мог за нее заплатить. Во многих случаях земля меняла владельца с одного буржуа, объявленного «врагом народа», на другого — и только.
«Трудовое крестьянство» в принципе могло стать собственниками земли, но не часто реально получалось. Намного чаще землю покупали или верхи деревни (порой связанные с бывшим помещиком законным и незаконным родством) или городские спекулянты. Та самая, ненавидимая марксистами «буржуазия». Собственников стало больше, имущественные отношения сделались гибче... Но не такая уж тут и грандиозная «передвижка земли».
Еще больше оснований усомниться в ценности упразднения власти короля. В конце концов, Британия, Голландия, страны Скандинавии остались монархиями, и это совершенно не помешало им быть странами очень передовыми, современными, активными.
Король в 1789 году уже собрал Генеральные штаты. При достаточной последовательности и согласованности действий королевской власти и Генеральных штатов вполне можно было совершенствовать систему, делая ее все более демократичной. Хотя, конечно, это способ скучный и не романтический.
Вместо Генеральных штатов ввели парламент. Генеральные штаты выбирались по территориальному и сословному признаку. Депутаты избирались из наиболее видных лиц, которые несли ответственность перед избирателями. Эта система имела ряд преимуществ перед парламентарной. Какая лучше — спорят до сих пор, но главное — ценность этого итога революции сомнительна. Похоже, что можно было сделать и так и иначе — результат был бы примерно одинаковым. В самой Франции были и есть сторонники как раз Генеральных штатов как более совершенной формы демократии [9].
Другие революционные нововведения еще более сомнительны по ценности.
Во Франции исчезло разделение на исторически сложившиеся области и было введено разделение на 90 департаментов, каждый под своим номером. При этом названия исторических областей все равно используются: Гасконь, Шампань, Овернь, Пикардия, Лангедок... Называть можно еще долго.
Еще одно революционное нововведение — метрическая система мер и весов. Метрическая система — это общее название международной десятичной системы единиц, основанной на использовании метра и грамма. Метрические единицы широко используются по всему миру.
В конце XIX века по всей Европе использовалось большое количество разных единиц (таких, например, как дюймы, футы, фадены, мили, и т.д.) со сложными правилами преобразования между ними.
Конечно, это было не так удобно, как метрическая система. В метрической системе преобразование сводится к умножению или делению на степень числа 10, то есть к простой перестановке запятой в десятичной дроби.
Основное отличие метрической системы от применявшихся ранее традиционных систем заключается в использовании упорядоченного набора единиц измерения. Для любой физической величины существует лишь одна главная единица и набор дольных и кратных единиц, образуемых стандартным образом с помощью десятичных приставок.
Определяя метр как десятимиллионную долю четверти земного меридиана, создатели метрической системы стремились добиться инвариантности и точной воспроизводимости системы. За единицу массы они взяли грамм, определив его как массу одной миллионной кубического метра воды при ее максимальной плотности. Для облегчения применения новых единиц в повседневной практике были созданы металлические эталоны, с предельной точностью воспроизводящие указанные идеальные определения.
Вскоре выяснилось, что металлические эталоны длины можно сравнивать друг с другом, внося гораздо меньшую погрешность, чем при сравнении любого такого эталона с четвертью земного меридиана. Кроме того, стало ясно, что и точность сравнения металлических эталонов массы друг с другом гораздо выше точности сравнения любого подобного эталона с массой соответствующего объема воды.
Метрическая система выросла из постановлений, принятых Национальным собранием Франции в 1791 г. и 1795 г. по определению метра как одной десятимиллионной доли участка земного меридиана от Северного полюса до экватора.
Но и метрическую систему ввели не в революционные времена — даже во Франции. В этой многострадальной стране метрическая система была объявлена обязательной к применению во всех коммерческих сделках во Франции Декретом, изданным 4 июля 1837 г.
В международных масштабах метрическая система медленно вытесняла местные национальные системы в других странах Европы.
Международная комиссия по метру в 1872 г. постановила принять за эталон длины «архивный» метр, хранящийся в Париже, «такой, каков он есть». Точно так же члены Комиссии приняли за эталон массы архивный платино-иридиевый килограмм, «учитывая, что простое соотношение, установленное создателями метрической системы, между единицей веса и единицей объема представляется существующим килограммом с точностью, достаточной для обычных применений в промышленности и торговле, а точные науки нуждаются не в простом численном соотношении подобного рода, а в предельно совершенном определении этого соотношения».
20 мая 1875 семнадцать стран подписали Метрическую конвенцию, и этим соглашением была установлена процедура координации метрологических эталонов для мирового научного сообщества через Международное бюро мер и весов и Генеральную конференцию по мерам и весам.
Метрическая система была законодательно признана как допустимая в Великобритании и США. К применению в России (в необязательном порядке) она допущена законом от 4 июня 1899, проект которого был разработан Д.И. Менделеевым. В качестве обязательной Метрическая система введена декретом Временного правительства от 30 апреля 1917 года. Постановление СНК СССР от 21 июля 1925 подтвердило это решение.
Система удобная, кто спорит. Не случайно на основе метрической системы была разработана и принята в 1960 году XI Генеральной конференцией по мерам и весам Международная система единиц (СИ). В течение второй половины XX века большинство стран мира перешло на систему СИ.
Но и степени удобства преувеличивать не стоит. Англосаксы на Метрическую систему так и не перешли, остались с милями, фунтами и дюймами. И никакой информационной или технологической катастрофы это не вызвало.
Компьютерная техника основывается на разработках, сделанных в англосаксонских странах. Естественно, размеры компакт-дисков, дискет, жестких дисков, диагонали мониторов и телевизоров, матриц цифровых фотоаппаратов указываются в «ихних» дюймах, а не в международных сантиметрах.
Распространение компьютерной техники и другой электроники по всем странам мира привело к тому, что позиции метрической системы в ряде направлений техники потеснили. И опять же — без видимой катастрофы. Все знают, что такое «девятнадцатидюймовый» монитор и чем он отличается от «пятнадцатидюймового».
Как видите, Французская революция 1789-1794 годов не сделала буквально ничего. Часть приписанного ей (введение демократии или метрической системы) вообще произошло позже. Часть сделанного революцией вообще не может быть однозначно оценено как нечто «положительное». Можно было это делать, а с тем же успехом и не делать, особой важности нет.
То, что действительно сделано революцией, незначительно, маловажно, убого. Никаких грандиозных свершений. Ничего такого, ради чего следовало бы, или хотя бы было допустимо обрушить в небытие процветающую страну, убить и обречь на невероятные страдания миллионы людей. Уже какое-то сомнительное величие.
Но главное даже не в этом. ДО Революции 1789-1794 годов Франция была самым передовым государством Европы... И всего мира. Можно сколько угодно смеяться над галломанией русского дворянства — но уперто учить французский язык у них были веские причины. Французский учили и Германия, и Британия, и весь юг Европы. Дело, конечно, не в его исключительных красотах, а в доступе к тем текстам, которые давало знание французского.
Французские моды и французская кухня, французская музыка и французская архитектура господствовали в Европе. Дворцы множества больших и малых владык Европы возводились в подражание Версалю... Таковы же и дворцы и парковые комплексы Петербурга: Екатерининский дворец и парк в Царском Селе, Зимний дворец и множество других, менее знаменитых. Ученики порой превосходили учителей: по размерам Екатерининский дворец превосхо дит Большой Версальский дворец, а какой дворец роскошнее и пышнее, трудно сказать. Но все же были ученики и были учителя. Учителя были французы.
А после революции 1789-1794 годов Франция перестала быть лидером Европы. Никогда больше не была она лидером ни экономическим, ни военным, ни политическим, ми культурным. Последним всплеском этого лидерства спала как раз империя Наполеона. Вспыхнула... И погасла навек. Франция же раз навсегда стала «всего лишь» одной из европейских держав — не хуже, но и ничем не лучше других.
Я буду рад услышать возражения, но пока приходится утверждать: революция 1789-1794 годов была страшной, невероятно жестокой гражданской войной, в пламени которой сгорело величие Королевства Франция. Величие было ДО нее. Величия не стало ПОСЛЕ нее. В чем величие самого этого чудовищного события, мне совершенно не понятно.
Глава 2.
КАК ЭТО БЫЛО?
