После продолжительной паузы Адриан, криво усмехнувшись, признался:
- Я не думал об этом с такой точки зрения. Но вы правы. Если говорить начистоту, то я пришел в Фонтевиль еще мальчишкой именно потому, что стремился уйти от себя самого и от демона, живущего во мне. Бог заслуживает большего, нежели слуг, пришедших к нему из страха, а не из любви.
- Вопрос стоит не о любви к Богу. Ты сделал много хорошего, будучи графом, и можешь сделать еще больше, ведь в Англии очень мало вельмож, таких справедливых и почитающих Господа, как ты, - аббат поднялся и протянул руку, которую Адриан поцеловал. Вильям продолжил: - Если наступит тот день, когда ты сможешь сказать, что Бог является твоим первым и единственным выбором, я буду рад приветствовать тебя здесь как брата. А теперь стану молиться, чтобы ты наконец нашел успокоение.
В отсутствие Мериэль за садом Эвонли никто не ухаживал, и после возвращения она две недели приводила его в порядок. Однако, обрезая засохшие бутоны с розового куста, девушка подумала, что это цветы нужны ей, а не она им - они могут выжить и среди сорняков, просто работа в саду приносит успокоение.
Хозяйку замка встретили с любовью и радостью, что пролилось, словно целительный бальзам, на истерзанную душу. Иногда Мериэль казалось, будто она и не уезжала никуда, однако такие мысли редко приходили в голову. Эвонли нисколько не изменился в отличие от нее самой. За последние месяцы Мериэль довелось многое узнать о страхе и мужестве, о страсти и гневе, о темных и таинственных глубинах человеческой души. Она успела потерять невинность во всех смыслах слова и только после этого поняла, насколько спокойна и безмятежна была ее предыдущая жизнь.
Днем и ночью ее преследовали видения - в луже собственной крови лежал зарезанный Ги Бургонь, а над ним, дикий и свирепый в своей ярости, стоял Адриан Уорфилд - ее муж, тюремщик и мучитель. Но еще более ужасными были картины, показывающие де Лэнси в роли нежного любовника. Как Мериэль ни старалась, она не могла примириться с двойственностью его натуры.
Де Вер полагала, что больше уже не нравится Адриану. Наваждение закончилось, потому что Уорфилд не сделал ни одной попытки остановить ее, когда они с Аланом уезжали из Честена. В то время она была бесконечно благодарна ему за равнодушие, стараясь как можно скорее убежать из страшного места. Умоляя Алана немедленно уехать, Мериэль находилась на грани истерики. Если бы Уорфилд не позволил ей этого сделать, она могла бы сойти с ума.
Очнувшись от пережитого потрясения, Мериэль поняла, что ее поспешное бегство было ошибкой. Хорошо это или плохо, но лорд Адриан - ее муж, и это нельзя не учитывать. К тому же, она ждет ребенка. Скоро ей придется сообщить графу, что у него будет наследник. Но что может произойти после, Мериэль не имела ни малейшего представления и даже не знала, чего хочет сама.
Очнувшись, Мериэль поняла, что долгое время стоит, опустив руки над розовым кустом, и ничего не делает. Подавляя мрачные мысли, она перешла к следующему кусту и принялась за работу. Не успела закончить, как подошел Алан и хмуро посмотрел на сестру. Та участливо спросила:
- Что-то случилось?
- Не совсем, - медленно произнес брат. - Только что получено сообщение от Уорфилда. Он отправил его мне как твоему защитнику и покровителю.
Мериэль осторожно положила на землю ножницы. У нее появилось предчувствие, что новость, содержащаяся в послании, не сделает ее счастливой.
- Что пишет лорд Адриан?
- Суть в том, что брак можно аннулировать, если ты вышла замуж не по доброй воле. Уорфилд заплатит за все издержки и... взятки, если в том возникнет необходимость, - цинично заявил он. - Дальше речь идет о твоем будущем. Если когда-нибудь ты вновь соберешься выйти замуж, у тебя будет приданое несколько замков в качестве платы за заслуги шести рыцарей. Лорд Адриан вернет все твои личные вещи, включая одежду, драгоценности, Чансон и... - мужчина вгляделся в строчки, - Кестрел, которая, по его словам, скучает по тебе.
Алан протянул сестре письмо, чтобы та могла прочесть его сама, и добавил:
- Уорфилд удивительно щедр.
Лорд Адриан подумал даже о Кестрел. Да, его наваждение прошло. Мериэль смотрела на послание, не читая. Почему бы ему и не быть щедрым? Это отличительная черта человека благородного происхождения.
Еще обрезая розы, девушка чувствовала легкое недомогание, которое сейчас перешло в тошноту.
Мериэль покачнулась, упала на колени, началась рвота. Боже, даже собственное тело предает ее. Алан опустился рядом, и когда в желудке у нее больше ничего не осталось, поднял на руки, положил на ближайшую скамью и вытер рот фартуком.
- Хочешь что-нибудь?
- Воды, пожалуйста, - хрипло выдавила она. Алан ушел и вернулся с чашей воды, которую Мериэль жадно выпила, и прислонилась к брату, не в силах даже думать.
- Нам надо поговорить, - Алан обнял сестру. - Ты ждешь ребенка?
- Да.
- Уорфилд должен знать об этом.
- Конечно, - безразлично согласилась она.
- Не думаю, что граф согласится на аннулирование брака при таких обстоятельствах, - Алан помолчал, затем спокойно поинтересовался: - А ты?
Вот где собака зарыта. Мериэль закрыла лицо руками.
- Не знаю, - она горько вздохнула. - Я не говорила тебе, но постепенно ко мне вернулась память, и я вспомнила все события, произошедшие за это время. Да, Алан, я любила Адриана, считала, что свет сошелся на нем клином, и он - сама доброта, сама нежность и любовь.
- Ты все еще любишь его?
- И снова не могу дать ответ. Не знаю. Я помню, как Уорфилд заключил меня в темницу и каким злобным и отвратительным казался во время поединка с Бургонем, - де Вер вздрогнула. - Это не было честным боем, а убийством, и кровь Ги течет теперь между мной и счастливыми воспоминаниями. Как я могу жить с человеком, способным на такую жестокость?
- Да, думаю, он жесток, - медленно произнес Алан. - Хотя, как рыцарь, я понимаю, почему. В человеке, сражающемся за свою жизнь, происходят некоторые перемены, в нем пробуждается дикий зверь. В таком состоянии люди способны на чудеса храбрости либо на отвратительные поступки, - де Вер пожал плечами. На то чтобы убить Бургоня, у Уорфилда ушло немного больше времени, чем нужно. Если бы кто- нибудь вырезал мою семью и похитил жену, я бы вел себя точно так же, а может быть, еще хуже.
- Ты восхищаешься им? - Мериэль отняла руки от лица, хотя, не поднимая головы, продолжала смотреть в землю, беспокойно теребя пальцами край фартука. На левой руке блестело золотое обручальное кольцо. Много раз она пыталась снять его, но что-то останавливало.
- Да, - признался Алан, - потому что разделенная опасность связывает людей. Но более того, мне нравится Уорфилд. Он благородный, честный и выдержанный человек. Он сдержался, когда я изо всех сил старался вывести его из себя. Вполне возможно, де Лэнси - храбрейший из людей, которых я когда-либо видел, - голос брата смягчился. - Лорд Адриан любит тебя так, как ни один на Земле мужчина не любил женщину. Порой, он действовал, повинуясь инстинктам, но всегда раскаивался и старался замолить грехи. Если ты испытываешь к нему хоть какие-нибудь чувства, возвращайся - лучшего мужа нельзя пожелать.
- Он не любит меня, - с трудом выдавила Мериэль, размышляя, соответствуют ли ее слова действительности, или ей просто захотелось их произнести. - Когда мы впервые встретились, Уорфилд поклялся, что никогда не отпустит меня, однако не сдержал обещания. Я была его временным сумасшествием, наваждением. Теперь Адриан излечился и желает освободиться от меня. Брак разрушился.
- Он разрушится, если ты этого захочешь.
Мериэль наклонилась, сорвала маргаритку и начала обрывать лепестки: 'Любит, не любит...'
- Я считаю, - произнесла она, наблюдая, как белые лепестки плавно опускаются на землю, - что мне нужно отправиться в Уорфилд и поговорить с лордом Адрианом, - 'Любит, не любит...'. Мериэль скомкала испорченный, лишенный лепестков и былого очарования цветок.
- Согласен. Когда ты хочешь поехать?
