отряхнул джинсы.
– Заждались мы вас, господин милиционер.
– Что случилось?
– ЧП! Пропала исполнительница главной роли. Это ее первая работа в кино, но какие данные! – Версинецкий явно волновался. – У меня даже зашевелилась давняя мечта – пробиться в Канны. Знаете, иногда достаточно одной такой девчонки, чтобы все завертелось и запрыгало вокруг.
Севергин достал блокнот.
– Имя и фамилия?
– Лада Ивлева.
– Так... Когда пропала?
– Прошлой ночью. Двадцать второе июня, число само по себе мистическое, летнее солнцестояние...
– Кто последний видел девушку?
– Из наших – актер Роман Чеглоков, он провожал ее.
– Где он сейчас?
– Уехал в город.
– Куда они ходили?
– Да к «поганцам». Тут рядом язычники лагерем стоят. «Ярило жаркой радуют любовью...» Мы их привлекли к съемкам в качестве массовки. По сюжету у нас несколько сцен языческих игрищ. Ну и... В ту ночь мы тоже, так сказать, взыграли... Комары жрали, как бешеные, колокола звонили, утки летали. Не ночь, а феерия.
– Девушка оставила какие-нибудь вещи, документы?
– Да, все цело.
Режиссер протянул паспорт.
Фотографии в паспорте обычно удручающе примитивны, но пропавшая, похоже, обладала наружностью столь трогательной и влекущей, что сопротивляться ее обаянию даже в этом умеренном формате было делом безнадежным. Севергин коротко вздохнул и выписал в блокнот московские координаты красавицы.
– Ну что ж, пишите заявление, паспорт отвезу в район, будем искать. Если честно, я пока не при делах, еще приказа не было.
– Какое заявление! Какие приказы? Лада пропала! – возмутился режиссер. – А вдруг ее похитил маньяк?!
Севергин пожал плечами:
– Я вас хорошо понимаю и искренне сочувствую, но заявление принимают к исполнению не раньше трех суток с момента исчезновения. И надо заметить, что большинство пропавших благополучно возвращаются через день-другой.
– Что же делать? У меня группа простаивает... Контракты, сроки, убытки... Полгода труда... Может быть, ваша собачка след возьмет? – Версинецкий с надеждой оглянулся на Анчара.
– Попробовать можно. Прошлой ночью, говорите?
Севергин прикинул: начинать серьезные поиски слишком рано, а брать горячий след поздно:
– Анчарка, ты-то что думаешь по этому поводу? Ты ведь у нас гений сыска!
В своей жизни Севергин знал только одно неоспоримое чудо, не подлежащее законам земной логики, – это нюх Анчара. Если хорошо натасканная служебно-розыскная собака берет след через шесть часов, то гениальная через восемь. Для Анчара не было жестких пределов. Севергин догадывался, что его пса ведет не нюх, а то, что у людей зовется ясновиденьем.
В связке с Анчаром Севергин оттрубил два года срочной службы. За год до армии Егор купил и воспитал щенка, чтобы служить на границе. Попал в Забайкалье, на берег Аргуни. Перед дембелем командир уговорил оставить чудо-пса на границе, и Егор с грустью согласился. Что делать ищейке в деревне? Стеречь избу, которую сроду не запирали хозяева, на охоту ходить? Но Егор жалел местную пуганую живность и не пачкал рук невинной кровью. Анчар остался на «сверхсрочку», но через месяц Егор получил горестную весть. Гордость заставы не вынес разлуки и вместе с рабочими навыками полностью утратил аппетит и интерес к жизни. Собрав деньги на перелет, Севергин добрался до Читы и через полутора суток был на заставе, едва успел... Глядя в слезящиеся верные глаза Анчара, он поклялся больше не расставаться и клятву свою держал до последнего времени, пока не пришлось препоручить Анчару подворье и безопасность Алены – в окрестностях Сосенец появилось много сомнительных приезжих.
– Пойдемте, я покажу ее вещи. – Версинецкий повел милиционера к фургончику.
Егор склонился над рюкзаком, выбирая «маяк» для Анчара. Стесняясь трогать прозрачную паутинку белья, он достал и покрутил в руках ношеный свитерок.
– Анчар, след! – негромко скомандовал Севергин. – Чу!
Это была его личная нестандартная команда, но пес прекрасно понимал этот сакральный зов, когда надо было особо потрудиться. Хотя надо признать, что нынешние парфюмерные снадобья настолько долговечны и едки, что иногда не надо быть служебным псом, чтобы взять и уверенно держать след. По надушенным следам Анчар работал всегда уверенно. Соскучившийся по работе пес шумно понюхал измятый свитер и начал поиск. Для начала покрутился вокруг пепелищ на берегу.
– Мы половину ночи костры жгли, ну и загуляли, – радостно пояснил Версинецкий.
Режиссер догнал милиционера и явно намеревался участвовать в розыске.
– Оставайтесь здесь! – мягко приказал Севергин.
Пес уверенно тянул его вперед. Гребнем выгибая спину, он был в азарте поиска. В такие минуты проводника и собаку соединял не поводок, а туго натянутый нерв. Пес шел широким наметом по тропе вдоль берега и на едином дыхании волок Егора в глубину Волыжина леса.
Впереди выросли затейливые ворота, охраняющие общинное кострище, палатки и шалаши. У внушительного родового столба со всеми признаками священного мужского начала пес на несколько секунд задрал заднюю лапу. Лесной отшельник в космах и оберегах издалека погрозил ослушникам рогатой палицей. Севергин, извиняясь, козырнул «вдохновенному кудеснику». Пес уверенно тащил проводника к Велесову холму. Замелькали таблички: «Частное владение, охранная зона. Корпорация „Целебный Родник“.
Путь преградил неопрятный забор со спиралью Бруно поверху, но Анчар быстро обнаружил лазейку. Забор, похоже, ставили ночью, сырые, наспех сколоченные доски парили на солнце, по траве была рассыпана свежая глина.
По едва заметной стежке Анчар рванул по холму вверх, прыжками одолевая каменистый подъем. Петляя между колючих кустов, потянул на взгорье к монастырю. Севергин, задыхаясь, карабкался за ним. Они одолели уже половину подъема.
– Стоять! – остановил Егора резкий окрик.
Он медленно обернулся. Извиваясь, Анчар рвался с поводка. Севергин понял, что пес уже близок к цели, и любое препятствие приведет его в ярость.
– Мент, уйми собаку!
Двое охранников в ярко-синих необмятых комбинезонах догнали Севергина. Они, видимо, уже давно отслеживали его марш-бросок по лугу и вверх по холму. Наметанный взгляд милиционера отметил короткие, словно игрушечные, автоматы и дорогую экипировку охраны.
– Охранная зона, передвижение только по спецпропускам.
– Какая зона? Вы чего, мужики?
Севергин протянул удостоверение столичного гарнизона.
Охранники долго изучали удостоверение, а он – впадины и выступы Утеса. Где-то здесь, чуть выше по склону под нависшими корнями сосен прятался узкий зев: старинный лаз «в печоры», где еще мальчишкой он играл с соседскими ребятами в казаков-разбойников. Бывало, кто-нибудь терялся, и тогда в монастыре начинали звонить. Иногда заблудившийся выходил на белый свет только через несколько дней.
– Предписание есть? – вернул Егора к действительности голос охранника.
– Какое предписание? Собака след взяла...
– Значит, ты не местный, а вроде, как отпускник ряженый, – рассудил охранник. – А раз не при исполнении, дуй отсюда к чертям собачьим!
– Мужики, вы чего? Еще час или два, дождь пройдет или роса упадет, и все, ищи ветра в поле!
– Нас не касается. Здесь частное владение, – отрезал старший.
– С местной милицией у нас все чики-пуки. От них никаких сигналов не поступало, – добавил его подголосок. А нам из-за тебя работу терять неохота. Там знаешь какая очередь?
Севергин запоздало пошарил мобильник, но батареи разрядились.
– От вас позвонить можно?
– Может, тебе еще унитаз надувной заказать?
Севергин скрипнул зубами. Формально охранники были правы и выполняли инструкцию. Новый закон о частных владениях и продаже земли разрешал и оправдывал подобные действия.
– Командир, может, договоримся?
Севергин сделал шаг к старшему, но тот вскинул автомат. Поймав угрожающий жест в сторону хозяина, Анчар рыжей кометой метнулся на охранника, сипя от ярости, перехватил руку с оружием и опрокинул навзничь. От резкого рывка поводка Севергин едва не покатился по склону вниз.
Второй охранник саданул собаку прикладом между ушей. Прямым ударом слева Севергин свалил с ног охранника и лишь тогда оттащил пса.
С задержанными Анчар всегда работал аккуратно. Матерясь, поверженный охранник поднялся с земли, его напарник потирал пережатую, но целую руку.
Под прицелом двух автоматов Севергина и понурого Анчара проводили до служебной калитки.
– Еще раз заметим у объекта, собаке твоей – кирдык. А случайно забредешь – стреляем на поражение, – рявкнул вслед старший.
Глава 6
Велесова бородка[1]
Эта последняя Лада,
Купава из Русского сада.
На опушке Волыжина леса, разгоняя комаров, гудел высокий костер. На свежем лапнике вокруг костра сидели и возлежали общинники. Собранием языческого коллектива заправлял вожак: рослый, ражий парень, с золотистой бородой поверх могучих ключиц. В еловом президиуме восседало второе руководящее лицо: крохотный мужичок «сократовской» наружности с варварской, но запоминающейся физиономией. От частых возлияний цвет лица он имел каленый, так что вполне мог играть на детских утренниках Деда Мороза, не прибегая к гриму. Сучковатый
