– Вы поработали неплохо, – сказал Корнваллис. Хорнблауэр изо всех сил старался не показать, что у него отлегло от сердца. Со стороны Корнваллиса это не просто одобрение, это – горячая похвала.
– Спасибо, сэр.
– Что еще вам нужно?
– Шкиперское имущество, сэр. Тросы, парусина, запасной рангоут.
– Не так-то просто будет заставить док со всем этим расстаться. Я с ними поговорю. И боеприпасы, вы сказали?
– Да, сэр. Артиллерийский склад ожидает прибытия девятифунтовых ядер. В запасе их нет совсем.
Десять минут назад Хорнблауэр подыскивал слова, чтоб угодить Марии. Сейчас он подыскивал слова, чтоб честно доложиться Корнваллису.
– С этим я тоже разберусь, – сказал Корнваллис. – Вы должны быть готовы к отплытию послезавтра, если позволит ветер.
– Да, сэр.
– Теперь о приказах. В письменном виде вы получите их в течение дня, но мне лучше изложить их сейчас, пока вы можете задавать вопросы. Скоро начнется война. Она еще не объявлена, но Бони может нас вынудить.
– Да, сэр.
– Я установлю блокаду Бреста, как только смогу вывести флот в море, а вы отправитесь впереди нас.
– Да, сэр.
– Вы не должны делать ничего такого, что могло бы ускорить начало войны. Вы не должны давать Бони повода.
– Да, сэр.
– Когда войну объявят, вы, конечно, будете действовать соответственно. До тех пор просто наблюдайте. Следите за Брестом. Подходите так близко, как сможете это сделать, не провоцируя обстрела. Считайте военные корабли – число и классы кораблей с поднятыми реями, кораблей на приколе, кораблей на рейде, кораблей, готовых к плаванию.
– Да, сэр.
– В прошлом году Бони отправил лучшие свои корабли и лучших моряков в Вест-Индию. У него будет даже больше трудностей с вербовкой, чем у нас. Я хочу, чтоб вы доложили мне, как только я прибуду на позицию. Какая у «Отчаянного» осадка?
– Тринадцать футов при полной загрузке, сэр.
– Вы сможете довольно спокойно двигаться в Гульском заливе. Вам не надо говорить, чтобы вы не посадили судно на мель.
– Да, сэр.
– Но помните: вам трудно будет выполнить свои обязанности, не рискуя судном. Есть глупость и безрассудство с одной стороны, с другой – решительность и расчет. Выбирайте правильно, и вы преодолеете любые трудности, которые могут при этом возникнуть.
Большие голубые глаза адмирала смотрели прямо в карие глаза Хорнблауэра. Того глубоко заинтересовало все, что сказал Корнваллис, но еще больше – то, о чем он умолчал.
Корнваллис пообещал поддержку, но воздержался от угроз. Это не риторический прием, не дешевый трюк – просто Корнваллис так мыслит. Этот человек предпочитает вести, а не подталкивать. Очень интересно.
Хорнблауэр вдруг понял, что уже несколько секунд, задумавшись, бесцеремонно разглядывает главнокомандующего – не самое вежливое поведение.
– Я понял, сэр, – сказал он, и Корнваллис встал.
– Увидимся в море. Помните, вы не должны делать ничего, что вызвало бы войну прежде, чем она будет объявлена, – сказал он, улыбаясь. Это была улыбка деятельного человека. Хорнблауэр угадывал в нем одного из тех, кого предвкушение опасности бодрит, кто не ищет предлогов увильнуть от ответственности и не тянет с решениями.
Корнваллис вдруг убрал протянутую руку.
– Клянусь Богом! – воскликнул он. – Я совершенно забыл. Сегодня ведь ваша свадьба.
– Да, сэр.
– Вы обвенчались сегодня утром?
– Час назад, сэр.
– И я вытащил вас из-за свадебного стола.
– Да, сэр. – Что-нибудь вроде «За короля и Отечество» или даже «Долг превыше всего» было бы дешевой риторикой.
– Ваша супруга будет недовольна.
«А особенно теща», – подумал Хорнблауэр, вслух же сказал: – Я постараюсь извиниться, сэр.
– Извиняться должен я, – ответил Корнваллис. – Быть может, я присоединюсь к гостям и выпью за здоровье невесты?
– Это будет очень любезно с вашей стороны, сэр, – сказал Хорнблауэр.
Если что-нибудь может примирить миссис Мейсон с его недолжной отлучкой, так это присутствие адмирала, досточтимого сэра Уильяма Корнваллиса, К. Б.[2], за праздничным столом.
– Тогда я пойду, если вы уверены, что я не помешаю. Хэчет, найдите мою шпагу. Где моя шляпа?
Так что, когда Хорнблауэр вновь появился в дверях гостиной, гневные упреки замерли на губах у миссис Мейсон – она увидела, что Хорнблауэр впускает в комнату знатного гостя. Заметила она и сверкающие эполеты, и красную ленту со звездой – Корнваллис любезно принарядился для торжественного случая. Хорнблауэр представил.
– Долгих лет жизни, счастья и здоровья, – сказал Корнваллис, склоняясь над Марииной рукой, – жене одного из самых многообещающих королевских офицеров.
Мария, ошеломленная его блистающим величием, смущенно присела.
– Очень рада познакомиться, сэр Уильям, – сказала миссис Мейсон.
Священник, его жена и несколько соседей миссис Мейсон (единственные гости на свадьбе) были крайне польщены, что находятся в одной комнате, мало того – разговаривают с сыном графа, кавалером ордена Бани и главнокомандующим в одном лице.
– Вина, сэр? – спросил Хорнблауэр.
– С удовольствием.
Корнваллис взял бокал и огляделся. Существенно, что обратился он к миссис Мейсон.
– Здоровье молодых уже пили?
– Нет, сэр, – ответила миссис Мейсон. Она была на вершине блаженства.
– Тогда, может быть, я? Леди, джентльмены. Я попрошу вас встать и присоединиться ко мне. Пусть никогда они не знают печали. Пусть всегда они наслаждаются здоровьем и достатком. Пусть жена всегда находит утешение в мысли, что муж ее служит королю и Отечеству, и пусть верность жены всегда поддерживает мужа в выполнении долга. Мы будем с надеждой ждать появления на свет целого выводка молодых джентльменов, которые со временем наденут королевскую форму по примеру своего отца, и молодых леди, которые со временем станут матерями других молодых джентльменов. Здоровье жениха и невесты!
Гости выпили, дружно выражая одобрение. Все взоры устремились на покрасневшую Марию, потом на Хорнблауэра. Тот встал. Раньше, чем Корнваллис дошел до середины своей речи, он понял, что адмирал повторяет слова, десятки раз говоренные им на свадьбах у своих офицеров. Хорнблауэр настроился на тот же лад. Он встретил взгляд Корнваллиса и широко улыбнулся. Он отплатит той же монетой – ответит теми же словами, которые Корнваллис выслушивал десятки раз.
– Сэр Уильям, леди и джентльмены, я могу только поблагодарить вас от имении… – Хорнблауэр взял Марию за руку, – моей жены и меня.
Когда все отсмеялись – Хорнблауэр знал, что упоминание Марии в качестве его жены вызовет смех, хотя сам не видел в этом ничего смешного, – Корнваллис поглядел на часы. Хорнблауэр поспешно
