Провиантский корабль расправил паруса и взял курс прочь от Ируазы. Капитан предложил Хорнблауэру посидеть в каюте и попробовать новую партию рома, но Хорнблауэр не смог принять ни того, ни другого. Он едва мог заставить себя спокойно стоять у гакаборта, пока они уходили от берега, прошли Прибрежную эскадру и взяли курс на далекие марсели Ла-Маншского флота.
Перед ними возникла громада «Ирландии». Хорнблауэр машинально перелез через борт и отсалютовал караулу. Ньютон, капитан корабля, и Коллинз, капитан флота, оба оказались на палубе. Они встретили его достаточно сердечно. Хорнблауэр надеялся, что они не заметили, как он нервно сглатывает, отвечая на их «Добрый день». Коллинз собрался проводить его к адмиралу.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, сэр. Я и сам найду дорогу, – запротестовал Хорнблауэр.
– Мне лучше провести вас мимо всех церберов, охраняющих нашу преисподнюю, – сказал Коллинз.
Корнваллис сидел за одним столом, его флаг-адъютант – за другим. При виде Хорнблауэра оба встали и флаг-адъютант незаметно проскользнул за занавес в соседнюю каюту. Корнваллис пожал Хорнблауэру руку – явно его ожидал не выговор. И все же Хорнблауэр едва присел на крайчик предложенного ему стула. Корнваллис сел куда свободней, но все равно спина его по многолетней привычке оставалась совершенно прямой.
– Ну? – сказал Корнваллис.
Хорнблауэр понял, что его собеседник пытается скрыть свое настроение, – однако ясные голубые глаза немного прищурены – или это только кажется? Долгие годы службы главнокомандующим так и не превратили адмирала в законченного дипломата. Или все-таки превратили? Хорнблауэр мог только ждать: он не придумал никакого ответа на это междометие.
– Мне поступило сообщение из Департамента Военно-Морского Флота, – сурово произнес Корнваллис после паузы.
– Да, сэр? – На это Хорнблауэр мог ответить. Департамент Военно-Морского Флота имел дело с припасами и всем таким прочим. Это не могло означать ничего серьезного.
– Они обращают мое внимание на потребление запасов «Отчаянным». Вы расточительны, Хорнблауэр. Порох, ядра, парусина, тросы – вы расходуете этого столько, словно «Отчаянный» – линейный корабль. Вы можете что-нибудь на это сказать?
– Нет, сэр. – В этом нечего оправдываться, тем более перед Корнваллисом.
– Я тоже. – Корнваллис вдруг улыбнулся, и все лицо его преобразилось. – Вот что я ответил Департаменту Военно-Морского Флота: «Долг флотского офицера – стрелять и быть обстрелянным».
– Спасибо, сэр.
– Передав им это, я сделал все, что от меня требовалось. Улыбка Корнваллиса погасла, уступив место глубокой печали. Он вдруг показался совсем старым. Хорнблауэр приготовился встать – он решил, что Корнваллис вызвал его для того, чтоб лишить всякой силы обвинения Департамента Военно-Морского Флота. На службе долго ожидаемый кризис нередко оборачивается чем-то совершенно несущественным. Но Корнваллис продолжал говорить. В голосе его звучала печаль.
– Теперь мы можем оставить официальные темы, – сказал он, – и перейти к более личным. Я спускаю свой флаг, Хорнблауэр.
– Мне жаль это слышать, сэр. – Вроде бы банальные, избитые слова – но они такими не были. Жалость Хорнблауэра была искренней, и Корнваллис не мог этого не видеть.
– Для каждого из нас приходит это время, – продолжал он. – Пятьдесят один год на флоте.
– И нелегкие годы, сэр,
– Да. Два года и три месяца я не ступал на берег.
– Но никто не сделал бы того, что сделали вы, сэр. Никто другой не смог бы поддерживать боеспособность Ла-Маншского флота в те первые годы войны, не смог бы поставить такой железный заслон на пути Бонапарта.
– Вы мне льстите, – ответил Корнваллис. – Очень любезно с вашей стороны, Хорнблауэр. Гарднер займет мое место, и справится не хуже меня.
Как ни печален был момент, от внимательного Хорнблауэра не ускользнуло, что Корнваллис назвал Гарднера по фамилии, не прибавив ни «лорд», ни «адмирал». Его принял в доверительное общение адмирал, пусть и уходящий в отставку.
– Не могу выразить, как я об этом жалею, сэр, – сказал он.
– Попробуем поговорить о чем-нибудь более веселом, – сказал Корнваллис. Голубые глаза смотрели на Хорнблауэра в упор, казалось, проникая в самую душу. Похоже увиденное доставляло им удовольствие. Лицо Корнваллиса смягчилось. В нем появилось что-то, что можно было даже назвать нежностью.
– Вам это ничего не говорит, Хорнблауэр? – спросил он.
– Нет, сэр, – удивленно ответил Хорнблауэр. – Только то, что я уже сказал. Мне очень жаль, что вы уходите, сэр.
– И больше ничего?
– Ничего, сэр.
– Я и не думал, что возможна такая незаинтересованность. Вы не помните, какая привилегия положена уходящему в отставку главнокомандующему?
– Нет, сэр. – Когда Хорнблауэр говорил, это была правда. Секундой позже он понял. – Ах да, конечно…
– Ну вот, вы начинаете догадываться. Мне позволено произвести три повышения. Мичмана в лейтенанты. Лейтенанта в капитан-лейтенанты. Капитан-лейтенанта в капитаны.
– Да, сэр, – еле выговорил Хорнблауэр. Он тяжело сглотнул.
– Это хорошее правило, – продолжал Корнваллис. – В конце карьеры главнокомандующий произведет эти повышения нелицеприятно. Ему нечего больше ждать в этой жизни, и он может позаботиться о будущей, выбирая исключительно ради блага службы.
– Да, сэр.
– Надо ли мне продолжать? Я назначу вас капитаном.
– Спасибо, сэр. Я не могу… – Истинная правда. Говорить он не мог.
– Как я уже сказал, я руководствуюсь исключительно интересами службы. Лучшего выбора чем вы, Хорнблауэр, я сделать не мог.
– Спасибо, сэр.
– Помните, это последнее, что я могу для вас сделать. Через две недели я буду никем. Вы говорили мне, у вас нет высокопоставленных друзей?
– Да, сэр.
– А места распределяются по знакомству. Надеюсь, вы его найдете, Хорнблауэр. И я надеюсь, что вам больше повезет с призовыми деньгами. Я со своей стороны сделал все возможное.
– Я лучше буду бедным капитаном, чем кем-нибудь другим и богатым, сэр.
– Разве что адмиралом. – Корнваллис ухмыльнулся.
– Да, сэр.
Корнваллис поднялся. Теперь он снова стал главнокомандующим, и Хорнблауэр понял, что свободен. Корнваллис закричал громко, как кричат на флоте:
– Позовите капитана Коллинза!
– Я должен поблагодарить вас, сэр, от всей души.
– Не благодарите меня больше. Вы достаточно отблагодарили меня. Если вы когда-нибудь станете адмиралом с правом раздавать повышения, вы поймете, почему.
Коллинз вошел и встал у двери.
– До свидания, Хорнблауэр.
– До свидания, сэр.
Они молча пожали друг другу руки, и Хорнблауэр пошел за Коллинзом на шканцы.
– Я приказал водоналивному судну подождать вас, – сказал Коллинз. – В два галса он дойдет до «Отчаянного».
– Спасибо, сэр.
– Вы будете в «Вестнике» через три недели. У вас хватит времени подготовить дела к передаче.
– Да, сэр.
