движения. Исследования показали, что посетителям легче воспринимать Миры, если они считают, что до них нужно проделать определенный путь, пусть и короткий.
Двери в дальней стене открылись, и Уорн во второй раз за последние полчаса удивленно замер.
Перед ним простиралась широкая улица, вымощенная темным булыжником. По обеим ее сторонам уходили вдаль ряды старинных зданий с соломенными крышами и остроконечными башенками. Дорога пересекала большую площадь, а затем разветвлялась, огибая с двух сторон массивный замок песочного оттенка; над высокими зубчатыми стенами развевалась сотня разноцветных флагов. Вдали виднелись еще несколько башен и неровная поверхность горы над поросшим травой холмом. Вокруг ее вершины кружился снежный вихрь. Парящий высоко над головой купол создавал иллюзию бесконечного пространства. В воздухе пахло землей, свежескошенной травой и летом.
Уорн медленно шагнул вперед, чувствуя себя словно Дороти, вышедшая из своего бедного сельского домика прямо в страну Оз. «Посмотрим, что скажет Джорджия, когда все это увидит», — подумал он. В ярком солнечном свете спешили во всех направлениях служащие парка, но на этот раз не в вездесущих форменных куртках. Мужчины были в разноцветных трико, женщины — в развевающихся платьях и вуалях, рыцари — в доспехах. Иллюзию разрушала лишь небольшая группа сотрудников в белых куртках с компьютерами-наладонниками и портативными рациями, а также служитель, который поливал булыжники водой из шланга.
— Как вам? — спросила Фримен.
— Изумительно.
— Да.
Повернувшись, он увидел, что она улыбается.
— Мне нравится смотреть, как люди впервые оказываются в одном из Миров. Поскольку сама я повторить этого уже не могу, остается лишь наблюдать за другими.
Они двинулись по широкой улице. По пути Фримен показывала местные достопримечательности. Когда они проходили мимо пекарни, открылось окно, и оттуда донесся восхитительный аромат. Где-то настраивал свою лютню трубадур, напевая старинную балладу.
— В основе четырех Миров лежит одна и та же идея, — сказала Фримен. — Сначала посетители проходят через декорации — в случае Камелота через то самое селение, где мы находимся, — которые помогают им сориентироваться, настроиться на определенный лад. Расслабиться, так сказать. Конечно, здесь есть рестораны, магазины и так далее, но в основном гости здесь просто осматриваются и акклиматизируются. Затем, по мере углубления в Мир, появляются развлечения — аттракционы, шоу, голографические представления и так далее. Все происходит незаметно, как бы само собой.
— Понятно.
Уорн заметил, что, за исключением вывесок магазинов и закусочных, нигде не было современных обозначений — туалеты и хитроумно встроенные в окружающую обстановку информационные киоски отмечались лишь высокореалистичными голографическими символами.
— Сюда приезжают ученые, поскольку улица, по которой мы идем, представляет собой детальную реконструкцию Ньюболд-Соуси, английского селения, обезлюдевшего в четырнадцатом веке, — сказала женщина. — Посетители же приходят сюда потому, что «Шпиль дракона» — это, пожалуй, самые захватывающие русские горки в парке после «Машины криков» в Дощатых Тротуарах.
Когда они подошли к площади, над ними нависли стены замка.
— Точная реконструкция Карнарвона[2] в Уэльсе, — продолжала Фримен. — Естественно, с искусственной перспективой.
— Искусственной перспективой?
— Верхние уровни — не в натуральную величину, на самом деле они меньше. Они создают иллюзию правильных пропорций, но при этом выглядят не столь угрожающе. В разной степени подобная технология используется во всей Утопии. Например, та гора уменьшена в размерах, чтобы создавать иллюзию расстояния. — Она кивнула в сторону поднятой решетки на воротах. — Так или иначе, именно внутри этого замка показывают шоу «Зачарованный принц».
Песня трубадура давно стихла позади, но ушей Уорна достигли другие звуки — пение птиц, плеск фонтанов и тот же негромкий шум, который он слышал в Ядре.
— Что это за звук? — спросил он.
Фримен быстро посмотрела на него.
— Вы весьма наблюдательны. Наши специалисты проделали немалую работу. Когда Камелот заполнят посетители, звук не будет слышен. Но он никуда не денется.
Уорн бросил на нее озадаченный взгляд.
— Мы научились воспроизводить некоторые эффекты, аналогичные тем, что наблюдаются внутри человеческой матки: температуру, внешние звуки, — вызывающие подсознательное ощущение спокойствия. У нас пять авторских свидетельств в этой области. А в целом холдинг «Утопия» обладает тремястами с лишним патентами. На некоторые из них мы предоставляем лицензию для химических, медицинских и электронных отраслей. Остальные остаются нашей собственностью.
«И три из них — моя заслуга», — подумал ученый, ощущая легкий прилив гордости. Интересно, подумал он, знает ли она о том, какой вклад он внес в повседневную деятельность Утопии, о метасети, координирующей работу и интеллект роботов парка? Вероятно, нет, судя по тому, как она показывала ему местные достопримечательности, при этом разговаривая с ним так, будто он какой-то ассистент программиста. И вообще, почему Сара Боутрайт столь внезапно вызвала его к ним?
— Сюда, — сказала Фримен, сворачивая в боковую аллею.
Мимо них прошел человек в фиолетовом плаще и темных бриджах до колен, упражняясь в среднеанглийском[3]. Навстречу шагали двое коренастых служителей, неся большую металлическую клетку. Внутри, подергивая хвостом, сидел маленький дракон; алая чешуя ярко сверкала на солнце. Уорн смотрел на него. Влажные ноздри дракона раздулись, и он мог бы поклясться, что желтые глаза зверя ярко вспыхнули, когда их взгляд упал на человека.
— Его несут в Башню грифонов, — пояснила Фримен. — Парк еще закрыт, и потому они идут поверху. Что с вами, доктор Уорн?
Ученый все еще смотрел вслед дракону.
— Я просто не привык видеть на них шкуру, — пробормотал он.
— Прошу прощения? Ах да, это ведь ваша область?
Уорн облизнул губы. Костюмы, диалект, потрясающий реализм окружающей обстановки… Он медленно покачал головой.
— Когда вокруг нет посетителей, все кажется таким настоящим. — Голос Фримен звучал спокойнее, не столь отрывисто. — Когда вы только приехали, вы подумали, что Ядро выглядит просто, даже как-то уныло?
Уорн кивнул.
— Людям часто так кажется, когда они впервые оказываются в Утопии. Одна посетительница однажды сказала мне, что ей это напомнило терминал заштатного аэропорта. Что ж, именно так все и задумывалось, и вот почему.
Она обвела рукой вокруг.
— Порой реализм может сбить гостей с толку, и именно потому Ядро обеспечивает нейтральную обстановку, буферную зону, переход между Мирами.
Свернув к двухэтажному бревенчатому строению, она подняла железный засов на входной двери. Ученый последовал за ней. К его удивлению, внутри оказалось совершенно пусто. В задней стене виднелась простая серая дверь, а рядом с ней — сканер отпечатков пальцев и считыватель для карт. Фримен подошла к сканеру и приложила к нему большой палец. Послышался щелчок, и дверь распахнулась. За ней Уорн увидел зеленое флюоресцирующее свечение.
— Добро пожаловать в реальный мир, — сказала Фримен. — По крайней мере, настолько, насколько он может быть реальным здесь.
Она жестом показала ему на дверь.
