суетой… Чем быстрее ваша подруга уедет из Бостона, тем лучше.
Аделин уедет из Бостона! Когда? Завтра? На следующей неделе? В следующем месяце? А может быть, как раз в эти минуты она упаковывает вещи или уже уложила их в такси, а сама усаживается на переднее сиденье рядом с водителем? Куда же она поедет? Бог знает. Она намерена уехать подальше от него…
– Но когда это может произойти, Брюс?
– Не имею понятия. Мне не удалось выяснить это.
– Зачем же я оплачиваю ваши услуги, мистер Конрад? Затем, чтобы вы выясняли то, что не могу выяснить я сам!
– Послушайте. – Сыщик допил остатки пива и отказался от предложенного Джерри очередного бокала. – В этом деле я больше ничего не могу придумать. Мои дальнейшие услуги ничего не изменят. Поэтому я готов получить причитающийся мне гонорар за последнюю неделю, и на этом мы поставим точку. – Он встал и подождал, пока Джерри отсчитает ему деньги. – Мой вам совет – открыто обсудить с этой леди все ваши проблемы и прийти к какому-то определенному заключению. – Сунув во внутренний карман протянутые ему купюры, сыщик добавил: – Желаю удачи. Если мои услуги понадобятся снова – у вас есть моя визитная карточка.
Он вышел из кафе, а Джерри нахмурился и опять уселся на стул. Итак, она больше не встречается со Стивом, подумал он. Живет одна, без мужчин, и собирается покинуть Бостон. Возможно, навсегда. Пришло время для принятия каких-то определенных решений. Он потратил несколько недель на шпионскую слежку за ней, и что это ему дало? Ничего. Услуги сыщика не разрешили его проблему. Он по-прежнему не мог выбросить эту женщину из головы. Черт бы ее побрал! А что будет с ним, когда она уедет? Сможет ли он забыть ее, или она, как и прежде, будет терзать его рассудок и сердце? С глаз долой, из сердца вон. Но так ли все происходит в жизни, как гласит эта пословица? Он не видел ее уже несколько недель, но до сих пор в нем не исчезло желание хотя бы одним глазком взглянуть на нее, услышать ее голос, сказать ей что-то и заняться любовью с ней. Даже если она и изменила ему.
Да, она, как и прежде, была желанна для него, и ему надо обязательно поговорить с ней перед ее отъездом, решил он.
Джерри допил пиво, встал и вышел на улицу. Всякая гордыня и себялюбие улетучились из его сознания, как дым из трубы. Остановив такси, он сел, назвал водителю адрес, а когда машина тронулась, стал с нетерпением ждать встречи с Аделин.
Двадцать пять минут спустя он подъехал к ее дому, расплатился с таксистом и подошел к знакомой двери. Но на его стук никакой реакции не последовало. Очевидно, Аделин еще не вернулась с работы.
На противоположной стороне улицы, как раз напротив ее дома, располагался небольшой кафетерий, и Джерри решил подождать свою бывшую секретаршу за чашечкой кофе. Зайдя в кафетерий, он заказал кофе и сел за столик у окна, откуда мог наблюдать за подъездом дома Аделин. Наконец после третьей чашки кофе он заметил ее на подходе к дому с тремя увесистыми пакетами в руках. Положив на стол деньги за напиток, Джерри выскочил на улицу и подбежал к Аделин. Когда он возник перед ней, словно свалившись с неба, она остановилась как вкопанная.
– Тебе не следует таскать такие тяжести. Ведь ты же беременна, – сказал он и взял из ее рук пакеты.
– Что ты здесь делаешь?
– Эти пакеты весят не меньше тонны. Чем ты их загрузила, черт возьми?
– Овощами… Так что ты тут делаешь?
– Мне надо поговорить с тобой.
– Разве мы не наговорились в тот последний раз в офисе?
Аделин зашла в дом, и он последовал за ней. Перед дверью своей квартиры она повернулась к нему и произнесла:
– Послушай, Джерри, во время нашей последней беседы ты высказался на полную катушку, и я не хочу, чтобы ты начал раскручивать ее передо мной снова… А теперь, пожалуйста, уходи. Оставь меня в покое. Я живу своей жизнью и больше не хочу выслушивать твои крики.
– Я не собираюсь кричать на тебя. Я просто хочу спокойно поговорить с тобой.
– О чем? – Она повернула ключ в замке, и они вошли в «дыру», как он однажды назвал ее скромное жилище. – Что же ты хочешь сказать мне?
– Я… Знаешь, Аделин, мне ужасно… плохо.
Их взгляды скрестились, и несколько секунд они смотрели друг на друга, не мигая, не двигаясь с места, не шевелясь. Молчание прервала Аделин:
– И поделом тебе. Не сомневаюсь, что ты заслужил это.
Она усмехнулась, но это была улыбка сквозь слезы. Аделин была готова разрыдаться, потому что ей жилось тоже не сладко, хотя она и не хотела признаваться ему в этом…
– Ты похудела, – сказал он. – Тебе надо лучше питаться.
– С каких это пор тебя стало волновать мое здоровье? – Она почувствовала тяжесть в сердце, горечь и обиду одновременно и быстро прошла в кухню. Он последовал за ней. – Ведь я в твоих глазах просто авантюристка, действующая в сговоре со своим любовником.
– Я знаю, что после нашего возвращения с Маргариты в Бостон ты не встречалась с ним.
– Что?
– Ты прекрасно расслышала меня. – Джерри сел на маленький деревянный стул и облокотился на стол.
– А откуда тебе это стало известно?
– Я нанял сыщика, – спокойным голосом ответил он.
– Сыщика? Да как ты посмел!
– Мне надо было выяснить…
– Скажи, пожалуйста, что же тебе надо было выяснить? – Тон ее голоса стал холодным и колким, как арктический лед.
– Встречаешься ли ты с этим человеком. – Он неловко заерзал на стуле.
– Под этим человеком ты, конечно, подразумеваешь моего так называемого сообщника Стива? – спросила она. – Но какая для тебя разница, встречаюсь я с ним или не встречаюсь? Ведь ты все равно уже уличил нас в злодеянии, разоблачил наш коварный замысел.
– Ты можешь себе представить, чего мне стоило приехать к тебе? – Он заговорил теперь несдержанным, гневным тоном. – Ты использовала меня в своих целях и заслужила все те обвинения, которые я выплеснул тогда в твой адрес!
– Я знала, что ты приедешь сюда и снова заведешь со мной этот разговор о моих преступлениях. Знала, что рано или поздно ты вновь станешь обвинять меня во всех грехах.
– Ты носишь ребенка от другого мужчины! – бросил он ей в лицо. – Как же ты мне прикажешь чувствовать себя в такой ситуации? Неужели ты думаешь, что мне безразлично, чей это ребенок? И почему, ты думаешь, я нанял частного сыщика, который следил за тобой в течение нескольких недель? Потому что мне надо было знать, как ты живешь, что происходит в твоей жизни! Если бы я оставался в полном неведении об этом, я бы, наверное, сошел с ума.
Аделин попыталась осмыслить его слова. Что он хотел сказать ей? Почему ему было «ужасно плохо»? О чем были его тайные мысли? Но уж наверняка не о том, что он любит ее! В ответ на его слова она произнесла только одну фразу:
– Это твой ребенок, Джерри.
– Этого не может быть.
Несколько секунд она пристально вглядывалась в его черные глаза, потом спросила:
– Мы не предохранялись. Почему же я не могла забеременеть? Ответь мне.
Джерри заскрежетал зубами, порывисто вздохнул и сказал:
– Потому что я… не способен зачинать детей.
Аделин открыла было рот, чтобы что-то произнести, но слова, казалось, застряли у нее в горле, и она продолжала лишь не мигая смотреть на него. Спустя несколько мгновений с ее губ сорвался вопрос:
– Тебе сделали… вазэктомию?
– Вазэктомию? Мне? Ты имеешь в виду иссечение семявыносящего протока? – Джерри расхохотался. –
