и не затруднять себя оправданиями. Правда, оправдания Вайолет частенько выглядели как обвинения…
— Хочу подкинуть ей кое-какую работу. В «Паблисити Сторм», насколько я понимаю, сейчас не лучшие времена… — Вайолет сделала многозначительную паузу. Руди с трудом подавил в себе раздражение. Вайолет недвусмысленно намекнула на то, что хочет бросить Шелли подачку, как какую-то кость собаке. А заодно и на то, что ее, Вайолет, фирма преуспевает. Прекрасно! Но Руди нет никакого дела ни до Вайолет, ни до ее фирмы. Жаль, что вежливо и доступно объяснить это ей не получится — не такой она человек, чтобы понимать с первого слова. Не то, что Шелли — та отлично понимает его с полувзгляда. — Я заезжала в агентство, но мне сказали, что она уехала. Я звонила домой, но там ее тоже нет. И где же она? — продолжала допытываться Вайолет, словно Шелли была обязана сидеть и ожидать ее сразу в нескольких местах.
— Не знаю, Вайолет, не знаю. — Руди демонстративно уселся за стол и уставился в экран компьютера. Может, его навязчивая гостья наконец поймет, что ей пора убраться восвояси? Руди не был хамом, но в отношении с «подругой» Шелли он совершенно не знал, как себя вести. Ее настойчивость граничила с наглостью и порой переходила все границы приличия. Руди считал неприличным постоянно приходить к человеку и донимать его пустыми разговорами, в то время как он занят работой. — Я не слежу за Шелли, и она не отчитывается передо мной в том, где бывает.
— Насколько я понимаю, вы — друзья? — Вайолет сделала очередную многозначительную паузу.
— Да, Вайолет. Но это не означает, что я должен постоянно контролировать Шелли. Мы понимаем слово «друзья» немного по-другому, не так как ты, — с легкой издевкой произнес Руди.
— А как его понимаю я?
— Как неусыпную слежку друзей друг за другом.
— Ты преувеличиваешь, Руди. Я так не считаю.
— Может быть. Но твои неуместные вопросы говорят об обратном.
Вайолет начинала раздражаться — этот мужчина даже не поворачивается к ней. Он уселся за компьютер и совершенно не реагирует на ее персону. Это, по меньшей мере, не воспитанно. А ведь она пришла сюда именно к нему…
— Послушай, Руди, я чем-то тебя обидела?
— Ну что ты, Вайолет, — смягчился Руди и повернул к ней лицо. — Просто я очень и очень занят.
— Значит, я тебе мешаю? — Вайолет напомнила Руди обиженного ребенка, которого занятые родители забыли позвать на прогулку.
— Честно говоря, я не очень люблю, когда меня отрывают от работы… — постарался смягчить приговор Руди.
Но на Вайолет это не слишком подействовало.
— А если тебе предлагают попить кофе в свободное от работы время? — игриво улыбнулась Вайолет. Она прищурила глаза, подведенные черным карандашом, и устремила на Руди один из тех роковых взглядов, которые, по ее мнению, должны были сразить наповал доморощенного изобретателя.
На секунду Руди пожалел о том, что не может сказать ей, где Шелли. Если Вайолет начала расточать свои «роковые» взгляды — это не к добру… Отказаться от чашечки кофе с Вайолет значило нажить себе врага в виде оскорбленной женщины, согласиться — дать повод прийти еще раз… Руди стоял перед сложным выбором между плохим и худшим. Но какой из вариантов плохой, а какой худший, определить было сложно. Наконец Руди решился:
— Неплохая идея, но, к сожалению, в ближайшее время я слишком занят. Видишь ли, Вайолет, когда я начинаю работать над новым изобретением, времени ни на что другое не остается…
— Очень жаль, — сухо сказала Вайолет и поднялась с дивана. — Передай Шелли, что я ее искала.
— Обязательно.
Руди встал из-за стола, чтобы проводить незваную гостью. Закрыв за ней дверь, он испытал облегчение — так всегда бывало после того, как их встречи заканчивались. Присутствие Вайолет угнетало его, подавляло и одновременно раздражало. Руди раньше считал, что не может испытывать негативные чувства к кому бы то ни было, но Вайолет умудрилась развеять его иллюзии по этому поводу. Руди был уверен, что недолюбливает Вайолет не только из-за их прошлого с Шелли. В самой Вайолет было что-то, что его отталкивало, вызывало протест во всем его существе. Дело было даже не в ее высокомерии и не в ее навязчивости. Это таилось внутри нее, где-то в глубине ее души. Какая-то черная, маслянистая субстанция заполняла эту женщину изнутри. И Руди был уверен — горе тому, кто позволит этой субстанции выплеснуться наружу. Нет, он не боялся Вайолет, но каждую секунду общения чувствовал, что она способна на все. И теперь, когда эта женщина пыталась добиться его расположения, он особенно остро ощущал необъяснимую тревогу. Не только за себя, но и за Шелли.
Дуглас Конхэйм был не в духе с самого утра. Заказ, который он сделал «Свенсонс Куалити», был выполнен лишь наполовину, да и то с качеством, оставляющим желать лучшего. Когда Дуглас начал сотрудничать с этим агентством, он был уверен, что имеет дело со старшим Свенсоном, а выяснилось, что агентство возглавляет его дочь. В этом случае поговорка «яблоко от яблоньки» явно себя не оправдывала. Фредерик Свенсон, по слухам, был весьма ответственным дельцом, а вот его дочь, Вайолет, не оправдывала ожиданий. Про себя Дуглас ругал Хьюберта Эноя (свою правую руку), посоветовавшего ему обратиться в это агентство, на чем свет стоит. Но ничего не попишешь — договор уже заключен…
Помимо проблем с заказом, Дуглас страдал от отсутствия личного секретаря, который вот уже несколько дней как ушел в отпуск. Замену ему так и не нашли, хотя Дуглас настоятельно просил Хьюберта этим заняться. Если девушка, которую ему предложил Рудольф Маггот, не подойдет, придется давать объявление в газете. А Дуглас не очень-то любил брать людей со стороны — куда лучше, когда их рекомендуют знакомые.
Третьей головной болью была модель Тэсси Вэрен, которую Дуглас за немалые деньги переманил к себе из конкурирующего модельного агентства. Но договор с Тэсси все еще не был заключен, а сама она куда-то пропала, и вот уже несколько дней от нее не было никаких известий.
В общем, на голову несчастного Дугласа Конхэйма обрушилась бетонная тяжесть проблем насущных. И, к великому огорчению Дугласа, их решение было не в его власти. Конхэйма всегда бесила зависимость от обстоятельств. Она просто доводила его до исступления. А теперь он полностью увяз и погряз в этой зависимости, и это невероятно его удручало. Нельзя сказать, чтобы все эти проблемы могли серьезно сказаться на делах фирмы, но обстоятельства… Их гнет Дуглас просто не мог вынести.
— Дуглас, к тебе гости…
Конхэйм вздрогнул и поднял голову. Он терпеть не мог эту привычку Хьюберта входить без стука и произносить своим мрачноватым баском очередные новости. Но, будучи человеком деликатным (порой даже чрезмерно), Дуглас никак не мог доступно объяснить своему помощнику, что прежде чем зайти в дверь нужно постучаться. Отчасти дело было в том, что Хьюберт в прошлом был однокурсником Дугласа, и последнему совсем не хотелось, чтобы его считали зазнайкой. Но это было не единственной и далеко не главной причиной столь мягкого отношения к Хьюберту…
— Кто? — поинтересовался он у Хьюберта.
— Претендентка на роль твоего секретаря. Нэнси Бартон.
— Отлично. — Дуглас надеялся избавиться хотя бы от одной головной боли. — Та самая девушка, о которой говорил мне Маггот. Зови ее сюда.
Хьюберт молча кивнул и закрыл дверь. Через минуту перед Дугласом стоял худенький «синий чулочек» небольшого росточка, в круглых очках, закрывающих половину и без того маленького лица. Да уж, моделью ее точно не назовешь, оценивающе бросил про себя Дуглас, а вслух сказал:
— Пожалуйста, мисс Бартон, присаживайтесь.
Мисс Бартон с неожиданной для синего чулка грациозностью скользнула в кресло, стоящее неподалеку от рабочего стола Дугласа.
— Мистер Маггот, наверное, объяснил вам суть моей проблемы? — обратился к ней Конхэйм. — Мне нужен помощник.
Нэнси понимающе кивнула головой.
— В отличие от секретаря, постоянно сидящего в офисе, помощнику нужно будет иногда
